Роковая женщинаРадаслава Андреева
ПРОЛОГ
Анна сидела за столом, зажав голову в ладонях. Слёз уже не было, только горечь утраты, да и вопрос: «Почему всё это ей?»
Ой, Люся, за что мне всё это? Мне же всего двадцать девять лет а я вдова. И ладно бы, если бы в первый раз, а в третий-то.
Анют, да ладно тебе, голубоглазая блондинка, погладила подругу по голове. Не переживай. Найдёшь ты ещё своё счастье.
Да какое счастье ты посмотри, стоит мне выйти замуж как мой будущий муж обречён. Прямо рок какой-то. Нет, Люсенька больше я замуж не выйду, пообещала Анна, и разлила по бокалам вино. Давай за это и выпьем.
Нет, подруга я не согласна. Я хочу выпить за то, что ты ещё встретишь своего принца и проживёшь с ним вместе долгую и счастливую жизнь, Люся подняла свой бокал, и лукаво глянув на подругу, стукнула им о край бокала Анны.
Выпить молодые женщины не успели. Раздалась переливчатая трель дверного звонка.
О, боже, горестно вздохнула хозяйка квартиры. Кого ещё принесло?
На пороге стоял молодой человек, приятной наружности и с очень серьёзным видом.
Тимошина Анна Сергеевна? приятным голосом поинтересовался мужчина, у Ани по спине, мелкой струйкой, пробежались мурашки.
Да, это я, ответила Анна.
Соболев Владислав Алексеевич, капитан полиции, в этот момент молодой мужчина раскрыл какую-то книжечку, где красовалась его фотография, надо сказать на много хуже оригинала, и видимо фамилия с именем и отчеством, только, что названные. Я могу войти?
Входите, растерянно отступила назад хозяйка квартиры.
Аньк, кто там? раздался задорный голос подруги из кухни.
Это из полиции, громко ответила Анна. Подруга тут же сорвалась с места и быстро оказалась в коридоре.
Что произошло? встревоженно налетела Люся на полицейского.
Здравствуйте, девушка, вежливо поздоровался с ней Владислав Алексеевич. Представьтесь, пожалуйста, попросил он тоном, не терпящим возражений.
Орленко Людмила Викторовна, уже тихим голосом представилась Люська.
Полицейский смотрел на двух красивых молодых женщин и прикидывал:
«Две красотки. Одна явная блондинка, наверняка, и мозгов, как у всех блондинок. Вторая прям вот бери и картину пиши хрупкая, тонкая, большущие серые глаза и тёмные длинные волосы. Один подвох мужья мрут, как-то уж больно подозрительно быстро».
ГЛАВА 1. Воспоминания
Они вышли из маленького, неприметного кафе.
Как это тебя свекровь отпустила? удивилась Люся, зябко кутаясь в дублёнку, которую ей лень было застёгивать. На улице было, не то, чтобы сильно холодно, но однозначно ветряно и некомфортно.
Люсь, да она у меня вроде ничего так, вступилась в защиту матери своего мужа Анна. Правда с ней мы мало знакомы, я её видела-то раза три. На свадьбе, после родов Севы и год назад мы к ней в деревню ездили, как раз когда мелкому год исполнился. А сейчас она меня просто пожалела, и отпустила с поминок.
Подъехало такси, обе подружки погрузились в тёплый салон и, поздоровавшись с водителем, решили, что пока стоит благоразумно помолчать.
В этот день состоялись похороны третьего мужа Анны, он разбился на машине, пять дней назад. Выслушав все соболезнования и пожелания держаться, Аня чувствовала себя выжатой как лимон. Ольга Васильевна, мать покойного мужа, заприметила состояние невестки и отпустила её, под сопровождением подруги, домой, пообещав, проследить за гостями. Кто-то из сидящих за столом с укоризной смотрели на молодую вдову, считая неприличным, что она покидает застолье так рано. Но Анна махнула на них рукой, ей уже было наплевать, что и кто о ней подумает. Собственное состояние ей казалось важнее, благо свекровь поддержала и дала шанс уйти.
Такси подъехало к нужному подъезду. Люся молча расплатилась и обе молодые женщины выбрались на улицу, в холодный зимний день.
Ну, что? В магазин? спросила Аня.
Конечно в магазин, согреться надо, да и помянуть Лёху не помешает, совершенно серьёзно ответила Люся.
Идти далеко не пришлось, прямо на углу дома ютился небольшой магазинчик.
Одной бутылки хватит? поинтересовалась подруга у Ани, или всё-таки две?
Бери две, чего мелочиться, разрешила молодая вдова, выбирая закуску.
В квартире стояла полнейшая тишина и занавешенные зеркала.
Вот зачем зеркала закрывать? снимая дублёнку, спросила Люся.
Свекровь сказала, что иначе покойник захочет меня забрать. Типа через зеркало может достать, пояснила Анна. Да собственно, после каждого мужа говорили закрывать, я и закрывала, даже не задумываясь раньше.
Накрывая стол, Аня вздохнула, что не преминула заметить подруга.
Не грусти всё наладится, Люся обняла её и погладила по голове. Страдалица ты моя.
Ой, Люсенька, одна ты у меня и есть, вздохнула Анна, стараясь не заплакать.
Да, ладно, у тебя мальчишки хорошие растут. Ромка вообще золотой парень будет. Ну, а Сева думаю, глядя на брата не отстанет.
Это-то да. Ещё у меня есть Екатерина Владимировна она мне больше, чем мать, Аня вздохнула и, достав штопор, протянула его подруге, у той лучше получался данный процесс.
Справившись с удалением пробки, Люся разлила вино:
А твои родители где?
Дома, вернее мать одна осталась, отец умер в прошлом году. Меня даже не позвали. Как сказала мать, при моём первом замужестве: «Больше дочери у меня нет». Я с ней пыталась потом пообщаться, но она демонстративно меня игнорировала, я попытки забросила. Они брата всегда больше любили и баловали, хоть он и старший был.
Люся подругу не прерывала, хотя всю её историю уже слышала не раз. Но Ане надо было выговориться и это было самым лучшим лекарством от боли.
Я как вспомню то первое замужество так до сих пор вздрагиваю. Дурой была несусветной. Хотя, что можно хотеть от девочки семнадцати лет. Влюбилась во взрослого парня, замуж побежала, так как залетела. Он бы может и не женился, да мне ещё восемнадцати не было, могли привлечь к ответственности, Анна пригубила вино. Это были три года ада. Люсь, ты представить не можешь у меня весь мир с ног на голову перевернулся.
Да представляю я, подруга с сочувствием посмотрела на молодую вдову, которая совсем недавно похоронила третьего мужа. Я же прекрасно помню, как мы с тобой познакомились, тебя тогда свекровь из дома гнала.
Ой, Люсенька, ты же меня тогда спасла, морально. Твоя поддержка была очень вовремя, я ведь удавиться хотела. Так мне было плохо. Только Ромка и останавливал. Кому он, кроме меня ещё нужен. Как вспомню мужа, который матери во всём потакал, и в моих унижениях особенно. Сейчас бы я себя в обиду не дала. И ты знаешь, честно я ведь не жалела об их смерти. Всплакнула на похоронах, скорее от радости. Я как поняла, что надо мной измываться никто не будет так слёзы катились уже от облегчения.
Они своё получили, поддержала Люся, подругу. Не убивайся ты так. Ты же не виновата в их смерти.
Вот знаешь, Анна задумчиво глянула в окно. Мне иногда кажется, что виновата. Я ведь с первым мужем долго терпела, крепилась, не плакала даже. Старалась изо всех сил угодить всем, и себя считала виноватой, что не получается семью хорошо содержать. Это я сейчас понимаю, что они оба на меня сели и ноги свесили. Да финансы зарабатывал муж. Но его маменька взвалила на меня всю работу по дому. Знаешь как она на меня орала, что я на сохранение легла, а как вышла из больницы заставила делать генеральную уборку, с передвиганием мебели. К вечеру по «скорой» я опять попала в больницу. Врач меня тогда боялся выпускать домой. И это всё на восьмом месяце беременности. У мужа тогда просветление случилось, и он маму свою отправил в санаторий. Даже помогал мне по дому, и не приставал с каждодневными уборками.
Да, Ань, тяжела женская доля, вздохнула Люся. Я ведь по работе часто с таким сталкиваюсь. Когда на беременную женщину взваливают домашнюю работу. Тут один мужик приходил, его жена на восьмом месяце, как и ты, попала к нам с начавшимся кровотечением, думали родит, так он попросил ей кровь остановить, и сразу домой отпустить, а то ему есть будет нечего и посуду кто помоет. Я ему тогда ответила: «Купите посудомоечную машину». Он хамить собрался, но не вышло, рядом охранник Василий, как встал, тот и стушевался. Ты нашего Васю видела?