У тебя ещё остались трюфели, эполет?
«Конечно!» хотела было ответить я.
Однако в эту секунду спокойствию, царившему в холле отеля, пришёл конец, ожидаемая буря грянула.
5
В качестве буревестника выступил не кто иной, как Дон Буркхардт-младший, со скучающим видом возникший в дверях ресторана. В руках у него была тарелка с куском шоколадного торта, а на лице играла злорадная улыбка. Однако обдумать, что всё это могло бы означать, я не успела, потому что в следующую секунду случилась настоящая лавина событий. Снежинки за окном, только что медленно кружившие, превратились в густой снегопад. У входа в отель остановилось сразу несколько машин, одновременно зазвонили телефоны на стойке регистрации, в ложе консьержа и в офисе заскрипели чугунные решётки лифтов, а Запретная кошка спрыгнула со стойки. Казалось, кто-то нажал на кнопкуи время, ненадолго замедлив свой бег, в одно мгновение помчалось снова. Всё пришло в движение. Когда Яромир выкатил пустую багажную тележку из грузового лифта, кончик хвоста Запретной кошки исчез за дверью служебного помещенияисчез ровно в тот момент, когда на лестнице показался Роман Монфор, который так и остался стоять на лестнице скрестив руки. Вращающаяся дверь повернулась. Хрустальные подвески на люстре в холле тихо звякнули, языки пламени в камине взметнулись выше, по фойе пронёсся порыв ледяного ветра.
Вам что, требуется особое приглашение? набросился Роман на обоих посыльных. Вас поставили сюда не для украшения! Вносить внутрь багаж гостей нужно до того, как вас об этом попросят! Его взгляд скользнул по мнея застыла в неподвижности, словно загипнотизированная, ио счастье! переместился к Бену, который как раз клал на рычаг телефонную трубку. Надеюсь, это была не личная беседа! рявкнул Роман, сбегая по лестнице. Куда запропастился твой дядя? Его помощь была бы сейчас весьма кстати. Приехали Барнбруки, и я хотел бы Господи ты боже мой! Почему меня окружают одни идиоты?
В своём рвении как можно скорее попасть наружу Йонас и Нико заблокировали входную дверь. Каждый раз, когда на неё слишком сильно налегали, её заклинивало: спешку она не жаловала, старушка предпочитала более спокойный темп передвижения. В результате девушка в клетчатом зимнем пальто, оказавшаяся в одной из секций вертящейся двери, застряла намертво и теперь неистово стучала в стекло.
Нет, это невозможно! Роман гневно нёсся по ковру через фойе к входной двери, то есть прямо на меня.
Я увернулась и, стараясь сохранять присутствие духа, открыла обычную дверь рядом с вертящейся, чтобы Роман не врезался в меня, а вылетел наружу. В ту же минуту Нико и Йонасу наконец удалось снова привести вертящуюся дверь в движение. Они выскочили на площадку перед входом, а девушка в клетчатом пальто наконец оказалась в холле. Она была примерно моего возраста и очень красиваяс нежной фарфоровой кожей и длинными блестящими белокурыми волосами, рассыпавшимися по плечам.
Вы заработали штрафные баллы, сказала девушка по-английски с американским акцентом. Она не обращалась ни к кому конкретно, но говорила так, будто на неё были нацелены многочисленные прожекторы и телекамеры. Манерно вздохнув, она повернулась на каблуках вокруг своей оси, обозревая фойе. А у вас тут всё по-старому. Девушка принюхалась: И пахнет точно так же, как раньше: дымом из камина, полиролем и пылью.
В этот момент блондинка окончательно мне разонравилась. «Пылью»! Какая несправедливость! При фрейлейн Мюллер в этом здании даже единственная пылинка не могла остаться незамеченной! Дымом от камина и полиролем в фойе и правда пахло, но, во-первых, полироль благоухал апельсином, льняным маслом и мёдом с небольшой примесью скипидара (когда я протирала мебель, от этого запаха у меня всегда немного кружилась голова), а во-вторых, неповторимый аромат свежеиспечённого ржаного хлеба, доносившийся с кухни, в настоящий момент заглушил все обычные запахи.
Такое впечатление, что сейчас из-за угла выйдет дворецкий из английского телесериала «Аббатство Даунтон», тем временем продолжала девушка, демонстративно зевнув. Однако затем её взгляд скользнул по лицу Бена, и она распахнула глаза: Oh! My! Gosh!Девушка вплотную подошла к стойке и швырнула на неё свою шикарную сумку цвета карамели.
Бен? Бен Монфор? Неужели это ты?!
Бен смущённо улыбнулся (или мне показалось, что смущённо):
Добро пожаловать в «Шато Жанвье»!
Вообще-то я собиралась воспользоваться моментом и снова юркнуть в ложу консьержа, однако теперь, боясь пропустить что-то важное, я двигалась словно в замедленной съёмке. Мой английский был на приличном уровнеблагодаря многочисленным английским и американским сериалам, которые мы с Делией смотрели в оригинале, потому что у нас не хватало терпения дождаться немецкого перевода. Эта девушка выглядела как героиня одного из подобных сериалов. Героиня в амплуа белокурой бестии.
Это невероятно! Белокурая бестия оперлась локтями на сумку, продолжая таращиться на Бена. Боже мой, у меня просто слов нет! Ни фига себе«всё по-старому»! Беру свои слова обратно. Когда мы виделись в последний раз, ты был на десять сантиметров ниже меня, страшно горбился и к тому же весь в прыщах.
Улыбка Бена стала официальнее.
Я надеюсь, ваша поездка была приятной, а перелёт спокойным? сказал он по-английски с прекрасным произношением.
Пока они беседовали, я почти успела пересечь холл, направляясь к месье Роше, который беседовал с кем-то по телефону. Однако не скажу, чтобы слишком торопилась.
Я по-прежнему двигалась словно в замедленной съёмке, будто что-то удерживало меня на месте и тянуло назад.
Девушка не ответила на дежурный вопрос Бена, но продолжила тараторить:
Просто невероятно!.. У тебя теперь такие широкие плечи! Она мечтательно улыбнулась и продолжила: Когда мы были детьми, то вместе играли в прятки, и ты учил нас кататься на скейтборде, и от тебя всегда так странно пахло хлоркой. Если бы я тогда знала Хотя что я говорю? Никто и предположить не мог, что ты вырастешь и станешь таким душкой! Девушка захлопала своими длинными ресницами. (Всё это я видела и слышала, так как, к моему собственному изумлению, я не дошла до месье Роше, а вернулась назад, к стойке.) Ты ещё помнишь меня?
Бен исподтишка покосился на меня. Я, конечно, могла ошибаться, но выглядел он так, будто ему до смерти хотелось закатить глаза.
Разумеется, помню. Ты одна из девочек Барнбрук, ответил он исключительно радушно. Мы рады снова приветствовать вас в нашем отеле. Вы бываете у нас каждый год.
О нет-нет-нет! Я не одна из девочек Барнбрук! Язвезда среди девочек Барнбрук. Она с надеждой взглянула на Бена, потом вздохнула. Гретхен! Я Гретхен! Помнишь, тебе же всегда так нравилось моё имя.
Правда, что ли? В устах Гретхен её имя звучало как «Грэ-э-этш-ш-шн» и было похоже на сдавленное, гриппозное «а-а-апчш-ш-шхи!».
Добро пожаловать, Гретхен!
На лице Бена по-прежнему играла приветливая улыбка, а я тем временем врезалась плечом в колонну, что немного привело меня в чувство и вырвало из странного оцепенения, в котором я разгуливала по фойе задом наперёд, словно сомнамбула, горя желанием не пропустить ничего из происходящего. Мне следовало немедленно исчезнуть, пока никто не заметил моего странного поведения. Я поторопилась преодолеть последние метры до служебного помещения, и, как оказалось, это произошло как раз вовремя: я закрывала за собой дверь, когда в холл вошёл Роман Монфор в сопровождении всех остальных, и притом весьма многочисленных, Барнбруков.
Когда я проскользнула в ложу консьержа, месье Роше как раз положил телефонную трубку на рычаг. (Не нажал кнопку, а действительно положил трубку на рычаг. Большинство гостиничных телефонов были современными, однако телефон консьержа явно относился к эпохе сороковыхпятидесятых годов прошлого столетия, и я регулярно щёлкала его на свой смартфон. Да что там! Я просто влюбилась в него: старинный диск с цифрами, изящная формапрелесть!)
Аэропорт в Сьоне закрыт из-за метели, поэтому частный самолёт семейства Смирновых сядет в Женеве. На всякий случай я перенёс массаж травяными мешочками, забронированный для госпожи Смирновой, на завтра.