До сих пор не придумали лекарство от чумы. По сей день не придумали лекарство от педофилии
Не думай даже, Домиан, поступай, как велит твое сердце!
Но я не знаю, получится ли у меня убить на расстояниилишь взглянув на экран монитора. А тем болеена записанное видео! Возможно, убийство происходит, только когда я лично смотрю в глаза человеку, чувствую его энергетику и могу вмешаться в нее. Но если это так, тогда я не смогу подобраться к педофилу, а если и получится, то попаду на камеры видеонаблюдения, и сразу же после того, как его туша рухнет на пол, меня со стопроцентной вероятностью арестуют хотя бы просто на всякий случай. Нет, если у меня не выйдет провернуть это на расстоянии, значит, не пойду на такой риск. Ни за что не пойду!
* * *
Мне показалось, что я сумел договориться с Тьмой и она на некоторое время поутихла, но это мне только показалось
В три часа ночи я проснулся в холодном поту. Мне приснился кошмар: этот монстр касается своими руками какого-то ребенка, чьей-то маленькой дочери, которой нет и шести. У нее пшеничные волосы, синие глаза
Я вскочил как ошпаренный, без промедления взял в руки ноут и открыл видео. Не знаю, получится или нет, но я это сделаю.
Еще раз я взглянул убийце в глазаон стоял и улыбался судье, как раз перед выстрелом отчаявшегося отца ребенка. Я закрыл веки и представил, как беру в руки охотничий нож, огромный тесак и изо всей силывнутренней силывонзаю ему в горло. Пока он улыбается, пока его сонная артерия еще пульсирует
Я это сделал. Не знаю, будут ли какие-то последствия. Возможно, вообще ничего не произойдет. Ведь прямого контакта не было. И это даже не прямая трансляция, а всего лишь запись.
Немного успокоившись, когда мой дьявол сладко уснул во мне, оставив после себя приятное расслабление в теле (как теплый душ после трудного дня, а затем пенистые волны ванной), я закрыл глаза и, кажется, в тот же момент провалился в глубокий сон. Нет, не кажется, так оно и было.
* * *
Наутро я проснулся от мысли «получилось или нет?». Но уже ближе к обеду попросту забыл обо всем и принялся писать новую музыку. Мои слушатели требовали новых творений, бурлящий живот требовал от меня еды. Все взаимосвязано, не могу же я все время просить Марка покупать еду, я и так сполна воспользовался его добротой. Он вытащил меня из-под поезда, разрешил пожить у себя дома Пора бы самому становиться на ноги.
Марк позвонил ближе к двум, сказал, что скоро приедет домой на обед. Я тем временем сбегал в ближайший магазин и купил половину нашей фирменной курицы-гриль, которую мы обожали оба. Вернувшись, я понял, что он уже в квартире, потому что дверь была открыта.
Марк, ты тут?
Ага. На кухне, послышался его голос. Что принес? спросил он, когда я появился на кухне.
Угадай с одного раза, хихикнул я.
Если то, о чем я подумал, я тебя расцелую. Так хочется есть, целую корову сожрал бы.
Целовать не надо! быстро отмахнулся я. А курицей угощайся.
Мы помыли руки и сели разламывать бывше-пернатое существо. Себе я забрал ножку, Марку оставил все остальное.
М-м-м как будто вечность не ел!
Честно сказать, я разделял его удовольствие.
За кофе Марк немного расслабился, принялся рассказывать о рабочих делах (из тех, о которых можно было рассказать).
Да, кстати, произнес он в какой-то момент. Помнишь тот репортаж о педофиле, который мы на днях смотрели? Так вот в местной тюрьме кое-что случилось.
Я замер. Ох неужели?
Что случилось?
Умер он. Коллеги сообщили. Однако там занятная история получается. Накануне отправки в тюрьму его тщательно проверили все возможные врачи. Сердце у него было крепкое, как у свиньи, и подохнуть от сердечного приступа он мог только во снах семей, которые лишились своих детей. Но мистика в том, Домиан, что этот ублюдок скончался сегодня ночью именно от приступа. Сидел он в одиночке, никаких побоев, никаких отпечатков на теле. Совсем ничего. Вот днем был абсолютно здоровый педофил, приговоренный к двум сотням лет, а ночьютруп. Все, разумеется, вздохнули с облегчением. Ты бы знал, что началось в тюрьме! Семьи этих бедных детей пришли все вместе, требовали сжечь его тело или расчленить и скормить бешеным собакам. Это был праздник в самом плохом смысле этого слова. Об этом еще напишут в газетах, вот увидишь. Мразь он, конечно, редкостная, если б не сдох, убитых было бы гораздо больше, и к шарлатанам не ходи. Так что получил по заслугам.
Это хорошо, пробормотал я неуверенно. Честно, я даже не знал, что нужно говорить.
Кажется, сработало.
Неплохо, да. Вообще, ты заметил, в последнее время преступники стали мереть от инфарктов: то отец Гренуй, то эта тварьпрямо падёж какой-то.
И хотя Марк не сказал ничего из ряда вон выходящегопраздная фраза, не больше, сердце у меня заколотилось с такой силой, что показалось, я сейчас выплюну его на тарелку. Я отложил в сторону кусок курицы и направился к крану, помыть жирные руки. Нельзя забывать, Марк умный. Марк очень умный. И если пока он просто ляпнул, что в голову пришло, впоследствии (если таких смертей станет больше) он начнет связывать одно с другим. Я, конечно, никакого отношения к гибели педофила формально не имею, но на воре и шапка горитне сболтнуть бы чего лишнего.
В общем, был бы рад, если бы мы тут же и закрыли эту тему, но Марк продолжал разглагольствовать:
Нам все это на руку, разумеется. Одним убийцей меньшеменьше несколькими убийствами. Но выглядит прямо как гром небесный поражающий. С отцом Гренуем все можно списать на старость, конечно, от горя отдал душу черту. Но этому-то экземпляру не было и сорока, и сердечко у него было целое, дай бог каждому.
Ну, совпадение, пожал я плечами. Не кара же Иисуса Христа, в самом деле.
Не кара. Но что-то похожее.
Ну знаешь! Сам же вечно ворчишь, что не веришь во всю эту чертовщину. Разве нет?
В чертовщинунет. А вот в человеческий факторда. Возьмем нашего Гренуя. Он скончался в тот самый час, когда охранник покинул церковь, да еще и любезно не запер библиотеку, где были найдены эти посудины с кровью жертв. Прямо подарок судьбы. Естественно ли это? Вроде бы вполне. Но честно говоря, обычно так не бывает. А если уж совсем честноне бывало ни разу за всю мою практику. Чтобы убийца, особо опасный серийный убийца, которого ищет каждая собака в этом городе, вдруг скоропостижно скончался, а перед этим заботливо выложил все улики на самом виду. Заходите, мол, смотрите, наслаждайтесь. Я помню, в тот момент, когда мы обыскивали церковь, у меня возникло чувство, словно все это совершил кто-то посторонний. Обставил так, чтобы мы смотрели и говорили: «О боже. Как он мог?! Вот уж на кого, на кого, а на отца-то Гренуя и не подумали бы». Еще и соседка, Линда Олбрайт, откуда она вообще тогда взялась? Все как по заказу произошло. Или приказу Мне до сих пор кажется, что кто-то тогда сделал за нас всю работу. Марк потер затылок, улыбнулся немного виновато. Странная мысль, понимаю, но она имеет место быть, хотя бы в теории. В общем, знаешь, это между нами.
Звучит фантастично.
Ну и пусть, но никто не может отобрать у человека право размышлять так, как ему вздумается. Видимо, Марк заметил мои нахмуренные брови и напряженный взгляд, потому что вдруг рассмеялся. Ладно тебе, не напрягайся, всем нам стало легче оттого, что эти двуногие лежат вскрытыми в морге. Однако я, пожалуй, кое-что проверю. Это не дает мне покоя с того самого мига, как мы обнаружили тело отца Гренуя.
И что же? Я постарался взять себя в руки и произнести вопрос как можно небрежнее.
Да так, одно предположение. Не забивай голову. Лучше музыку пиши, а то, смотрю, лавры Пуаро до сих пор не дают тебе покоя. Слишком далеко ты зашел с Адамом Фоксом, глядишь, и еще что-нибудь выкинешь. Это ж надо было отдубасить бедного маленького школьника! Да так, чтобы он потом ходил и держался за подбородок несколько дней. Хорошо, что ты не коп, Домиан, иначе тебе бы здорово влетело.
Я предпочел не комментировать его выпад, демонстративно вздернул нос, мол, нечего читать мне нотации, и отвернулся. Марк насмешливо хмыкнул, быстро разделался с кофе и отправился обратно на работу.
* * *
Что же он хочет проверить? Что не дает ему покоя?