Выйдя на пенсию, Дормидонтова постепенно начала привыкать к своему постоянному и неизбежному одиночеству. По крайней мере, того тягостного чувства, что было раньше, уже не возникало. Или скорей оно было не таким сильным и всеобъемлющим. Но сейчас прежние ощущения неожиданно снова захватили женщину. И она не представляла, что с ними делать, как перебороть их.
Она медленно поднималась на лестнице. Внезапно дверь соседней квартиры отворилась, и из нее выглянул мужчина. Это был ее сосед. Они въехали в дом почти одновременно, но до сих пор, как следует, не познакомились. Хотя Нина Сергеевна несколько раз предпринимала такие попытки, но дальше «здрасьте», дело не продвинулось. По возрасту они были примерно ровесниками, но, судя по некоторым признакам, это единственное, что было между ними общее. Дормидонтова всегда отличалась повышенной общительностью и коммуникабельностью, этот же господин казался нелюдимым. Он бросал на нее взгляд и тут же поворачивался спиной, тем самым как бы давая понять, что общаться с ней не желает. Так ли это было на самом деле, или нет, она не знала, но выглядела все именно таким образом. Подобное поведение обижало ее. И хотя она говорила себе, что это глупо, что ей нет дела до незнакомого человека, но прогнать это чувство не моглаона всегда была чрезмерно впечатлительной.
Мужчина впервые посмотрел на нее долгим взглядом.
Извините, вы не знаете, что за шум? Мешает работать.
А вы разве не слышали новость, переезжает последний жилец. Теперь все квартиры заняты.
Да, интересно. Мужчина задумался. А если не секрет, кто переезжает?
Дед с внучкой.
Немного странное сочетание. Хотя по-всякому бывает.
Вы правы. Сочетание не совсем привычное. Но тут особый случай.
И в чем его особенность?
Вы не представляете, кто тут будет жить? От предвкушения, что она сможет сообщить этому человеку важную новость, у Нины Сергеевны даже поднялось настроение.
И кто же? В голосе мужчина совсем не было любопытства.
Кайгородов, Александр Рюрикович.
Впервые на лице мужчины появилось по-настоящему живое выражение.
Постойте, вы говорите о том самом Кайгородове? Но ведь он давно живет в Америке.
Уже не живет, теперь он живет в нашем доме на первом этаже.
Нина Сергеевна во все глаза рассматривала мужчину. Он был невысокий и довольно невзрачный. Его лицо нельзя было назвать ни красивым, ни некрасивым. Оно было самым обыкновенным. И одет был подстать своему виду, в поношенных джинсах и линялой футболке, явно прошедшей множество нелегких испытаний через барабан стиральной машины. Но теперь она смотрела на него по-другому, он знал, кто такой Кайгородов. Это сразу же возвысило его в ее глазах на целый порядок. Глядя на него, кто бы мог подумать, что ему известно об этом человеке.
Это действительно здорово! воскликнул мужчина. Она увидела, что он колеблется. Может быть, зайдете на минутку ко мне, предложил он.
Если Дормидонтовой предложили бы сейчас стать английской королевой, она бы не была столь счастлива, как это скромное приглашение.
С удовольствием! не скрывая радости, произнесла она.
Попав в квартиру, Нина Сергеевна с любопытством огляделась. Она произвела на нее такое неблагоприятное ее впечатление, что ей стало жалко ее владельца. Мебели было немного, и она не отличалась новизной. Вещи были разбросаны по всей комнате; порядок явно был не свойственен мужчине. По большому счету тут требовалась генеральная уборка. Да хотя просто подмести пол и вытереть пыль не помешало бы, а то задохнуться можно.
Ее внимание привлек компьютер. На мониторе был набран текст. Дормидонтова бросила на него взгляд и сразу поняла, что это художественное произведение. За свою жизнь она столько их перевидала, перечитала, что определяла это мгновенно, по каким-то самой ей неведомым признакам.
Они сели напротив друг друга. Мысль предложить ей чай или кофе, судя по всему, даже не приходила в голову мужчины. Он вообще не очень сильно обращал на нее внимания, больше занятый своими размышлениями.
Внезапно он встрепенулся, словно стряхнул с себя оцепенение.
То есть Кайгородов будет действительно жить в нашем доме? проговорил он тоном неверующего Фомы.
Он сейчас находится прямо под вами. Если спуститесь вниз, то можете его увидеть.
Невероятно. Я об этом мечтал многие годы. Но и в мыслях не было, что такое возможно. Это выдающийся человек.
Согласна. Когда я с ним говорила, то ощутила это.
Вы говорили с ним?
Только что.
И о чем? Мужчина так и впился в нее глазами.
Нина Сергеевна припомнила весь их короткий обмен репликами.
Да, по большому счету ни о чем. Мы просто обменялись любезностями. Все-таки живем в одном доме. Он пригласил навещать его.
Он действительно так и сказал?
А что в этом особенного. К тому же, я думаю, ему будет тут скучно. Я читала его биографию, он привык совсем к другой жизни. Ему нужны люди, общение.
Может вы и правы, согласился мужчина. Как вы полагаете, если я к нему сейчас спущусь и представлюсь, это будет нормально?
Не вижу в этом ничего ужасного. Другое дело, ему сейчас может не до этого, там грузчики таскают мебель. И в квартире ужас что творится.
Вы правы, сейчас это неуместно. Хотя так хочется.
Дормидонтова решилась на то, о чем она думала с первой минуты, как попала в эту квартиру.
Может быть, пока Кайгородов занят, нам с вами получше познакомиться?
А мы разве не знакомы? удивленно посмотрел на нее мужчина. А, в самом деле, я не знаю, как вас зовут.
Нина Сергеевна. Бывший директор школы. Сейчас, к сожалению, на пенсии.
Валерий Михайлович Муссель, представился мужчина.
Очень приятно. Надеюсь, мы будем добрыми соседями.
Разумеется. Извините, мне надо поработать.
Конечно, я исчезаю. Если что понадобится, Валерий Михайлович, не стесняйтесь, обращайтесь ко мне.
Спасибо. Непременно.
Дормидонтова быстро выскользнула из квартиры. Она была довольна проведенным временем, познакомилась и с Кайгородовым и с другим своим соседом. А это обещает новые встречи. А что еще надо пенсионерке?
8
Вечером все стихло и успокоилось. Мебель была расставлена по местам, грузчики ушли. Можно было обживать новое жилище. Настя уже ни одни раз прошлась по квартире. Она все никак не могла успокоиться, ее просторы вызывали в ней восторг. Как тут замечательно и красиво, как легко дышится. Нет этой ужасной тесноты, когда приходится выгадывать едва ли не каждый квадратик. А теперь столько места, что хоть пляши, хоть футбол играй.
Но особенный восторг у Насти вызывала ее комната. По размеру она была не намного меньше, чем их прежняя квартира. Она даже не знала, зачем ей такая площадь, можно было бы и поменьше. Так даже было бы чуть уютней. Хотя она понимала, что скоро привыкнет к таким габаритам. И они перестанут вызывать в ней восторженные чувства. Но пока хотелось переживать удовольствие от них. Где-то она прочитала фразу: старайтесь испытать всегда наслаждения по полной программе, все быстро проходит, превращается в унылую привычку. Поэтому каждое такое мгновение на вес золота.
Тогда она поразилась этой фразе, с одной стороны ее простотой, с другой истинностью. И решила, что возьмет ее на вооружение, так и будет поступать в соответствии с этим постулатом. Можно сказать, что это станет ее жизненной философии.
Через какое-то время Настя почувствовала, что внутри нее восторг не то, что исчез, а скорей слегка угомонился. Она подумала, что это даже к лучшему, в этом случае она не растратит весь его запас за считанные минуты, его ей хватит еще на несколько дней. А сейчас
Настя вышла из своей комнаты, прошла через гостиную и постучала в комнату деда. Он разрешил ей войти.
Кайгородов сидел за компьютером.
Можно я немного посижу с вами? спросила Настя.
Да, садись, ответил дед и снова стал смотреть в монитор.
Настя стала наблюдать за ним. И поняла, что он ведет с кем-то переписку. Ей стало интересно, с кем он общается, но она не знала, можно ли задавать ему вопросы на эту тему. Может, это что-то секретное или интимное?
Так в молчании они просидели не меньше четверти часа. Кайгородов продолжал переписку, при этом не обращал никакого внимания на внучку. Помнил ли он о том, что она сидит рядом или давно забыл, Настя не представляла. И снова уже не в первый раз в ней поднялось негодование. Так себя не ведут. Почему он постоянно демонстрирует ей, что она для него никто, пустое место. И если она не будет напоминать о себе, то, как знать, может быть, он о ней так никогда больше и не вспомнит.