А с этим нам Альберт Ирживич помогает, стал объяснять мне чудеса перевоплощения своей сотрудницы Михаил Лукьянович, это бывший руководить самодеятельного театра, я упоминал сегодня про него. Сейчас-то как-то не до театров стало, да и артисты нынче кто где а он старик деятельный, на месте ему не сидится, вот и взялся нам помогать на правах консультанта. Кем уж он точно при театрах в столицах былне ведаю, говорит, что антрепренером, но думается, что много кем побывал. Уж больно сведущ он во всех этих актерских тонкостях.
А не боитесь стороннего человека привлекать? спросил я.
Ну-у, у нас-то, по сути, и выбора не было, протянул капитан, городок маленький, новый человек, тот, что на постоянное место жительство прибывает, быстро узнаваем становится. Порой и недели не пройдет, а все уж знают, кто он, откуда и чем занимается. И уж нас-то точно все в лицо знают. А в работе такое иногда мешаетнужно что-то узнать, рассмотреть попристальней, не привлекая к себе внимания. Поговорить с кем-то, как вновь. Так что, когда Наташа с этой идеей пришла к нам с Арефьичем, мы, подумав, ее приняли. А Альберт Ирживич себя пока только с хорошей стороны зарекомендовал. Никто от созданных им и исполненных Наташей старушек, парнишек, разбитных цыганистых девицзамолк, видно вспоминая, а потом все же спросил у Лизы: Кто еще-то был?
Та с готовностью дополнила:
Обездоленная монашка была Наташу тогда чуть отец Кирилл не раскрыл, в божественном-то она ничего не понимает, комсомолка же.
Вот, я и говорю, ту монашку только дьякон наш и смог заподозрить, а все остальные жалели, помогали, а главное, разговаривали с ней безбоязненно, кивнул согласно начальник.
А пришла она откуда, что-то я не понял, вроде со двора? спросил я, вспомнив, что заходила «старушка» не в парадную дверь с улицы.
Всё конспирация, поднял палец вверх Михаил Лукьянович, когда Дом культуры строили, несколько дворов снесли, чтоб территорию ему положенную выгадать. По нашей же стороне, у библиотеки и Дома пионеров ни хоздвора, ни сада нет теперь совсем. А с той улицы, что за нами, с подворьями чьих домов те сады смыкались, хозяйства реквизировали полностьюподчистую. Просто выделили землю на окраинеи все. Так вот, а у нас-то вся прилегающая земля на месте и задней частью как раз к одному из таких освобожденных, но не полностью пущенных под территорию Дома культуры подворий, и прилегает. Так там полоса получилась ничья, метров двенадцать шириной, с банькой полуразвалившейся и садом одичавшим. Дык еще удачно сложилось, что напротив того участка и электраздачик установили, что к махине Дома культуры подключен. Так он вид из окон домов напротив, перекрывает. Вот Наталья там и ходит да и мы, бывает, когда светиться не надобно.
Тут и сама Наташа пришла. Без грима и старушечьей одежды она выглядела так, как и положено выглядеть девушке в двадцать летмолоденькой, хорошенькой, с длинной густой косой и формой, сидящей на фигуре ладно.
Фу, прямо задохнулась в этих длинных темных стариковских тряпках! Как бабульки, бедные, ходят в них вообще и не упариваются? воскликнула она, придвигая для себя стул поближе.
Наталья Алексевна, отставить пустые разговоры, строго сказал капитан, ешь быстрей, нам ехать на пристань надо. Да расскажи, что путного-то узнали?
Та угукнула, схватила половину картофелины, кружок огурца, быстро прожевала давясь, и принялась отчитываться:
Не хорошо так говорить, конечно, но нам повезло! Ну, именно из-за чего повезлоплохо но мы нашли, что искали то, о чем гадали!
Делом говори, приструнил ее непонятные восклицания капитан.
Так я и говорю, когда завыла сирена, мы были в мясной лавке Степана Воронкова, которого уже с месяц подозреваем в сговоре с бандитами. Но улики были косвенные, а вот говорить про него никто не желает
Она опять запихнула в рот хлеб с салом и стала усиленно пережевывать, а Михаил Лукьянович принялся рассуждать вслух, продолжая тему. Но слушая его, я понял, что это он, видимо, давал расклад для меня больше, объясняя сложившуюся ситуацию.
Так оно и понятно, мяса нет. То, что получает Воронков через заготконторуэто крохи, всем даже талоны окупить не хватает. Тушенку американскую за счастье считаем. И если кто у него и прикупает мясо сверх талонов, то молчит. Обэхэсесники с Ниженного, которые по нашему вызову приезжали, у него ничего не нашли. Предупредить из наших никто не мог, это мы уже решилиникто кроме нас с Прокопьечем и не знал о вызове, а значит, просто распродался он на тот момент. Но то, что с весны в городе появилась дичь, это мы тоже знаем. Притом, в таком количестве, что об этом говорят, хотя и неявно. Кто-то профессионально ведет охоту в наших лесах
Не профессионально, тихо вставила Лиза, Саша был охотником, и у него в семье все охотились всегда. Вон, дед Силантий, тоже скоро собирается. Но по весне, когда молодняк совсем маленький, а звери еще мяса не нагуляли с зимы, никто знающий не охотится.
Правильно напомнила, согласился с ней капитан, потому мы, собственно, и решили, что это дело рук бандитов. Это Володя идею подал. Он-то сам в Ниженном долго жил, но вот у него в семье тоже охотники былии отец, и братья. Так вот, он и говорил, что человек, занимающийся этим промыслом, лес и зверя уважает, и даже в такое время, как сейчас, вековые охотницкие традиции нарушать лишний раз не станет. Тем более, местные знают, что в голодные 30-е, зверя выбили так, что до сих пор его столько нет, как было в самом начале века, а значит, лишнюю живность переводить не станут. Да и охотников сейчас в городе столько не наберется, чтоб мяса в таком количестве добывать. Одни старики остались, вроде отца твоего свекра, Лиза, кивнул он молодой женщине.
Так вот, тут и Наталья продолжила говорить, мы оказались в лавке у Степана Захарыча, когда завыла серена, я до этого там ходила, все выспрашивала, а хозяин косился на Прола Арефьича и ничего стоящего по нашему делу не говорил. Потом все забегали, Степан Захарыч хотел всех выставить из лавки, но Прол Арефьич ему не позволил, а зазвал еще с площади народа человек двадцать, и велел всех укрыть в подвале. Там женщины в основном перепуганные былиметались бестолково, голосили и даже сами в дома укрыться почему-то не пытались. Степан Захарыч, понятно, не хотел никого к себе вести, но и спорить не посмел, и пришлось-таки ему сопроводить нас всех вниз. Мне кажется, Прол Арефьич уже тогда сразу придумал, как невзначай к закромам мясника подобраться. А я ж не дура, и тоже смекнула, что к чему, и огарок свечной, что возле прилавка стоял, прихватила. К тому же, зажигалка из стреляной гильзы у меня уже имелась мне ее один парень, когда его из госпиталя нашего выписывали, подарил на памятьи покраснела.
По мере продвижения сбивчивого рассказа Натальи капитан все больше хмурился и поджимал недовольно губы.
А подвал у мясника, скажу я вам, продолжала расходиться девушка, забывая даже от ломтя, что держала в руке, откусывать, огромный, вроде нашего. Народ набился в большое крайнее помещение и дальше никто не пошел.
Кроме тебя? мрачно уточнил Михаил Лукьянович.
Угу. Так мы же для того туда и пришли! Степан Захарыч не отходил от Прола Арефьича, а тот держался у самой лестницы, то и дело поднимаясь к крышке и якобы прислушиваясь, что происходит наверху а може и правда слушал, не знаю. Женщины волновались, некоторые плакали, двое детей при них точно, все двигались, никто не сидел почти в общем, я под эту суматоху прошла дальше, а потом, когда совсем видно ничего не стало, зажгла свечу.
Наталья, ты вообще хоть понимаешь, как рисковала?! не выдержал капитан.
Понимаю, а что делать-то было? тяжело вздохнула на это девушка, но сразу продолжила рассказ: Там, в самой глубине подвала, я обнаружила еще одну крышку, открыла ее, а там ледник. Я туда конечно не полезла
Хоть на этом спасибо Господи! не удержавшись, воскликнул Михаил Лукьянович и ударил с досады ладонью по столу. Вот ведь до чего довела! Я, человек партийный, бога вспомнил! Ну, Наталья!
Нет, ну я же не полезла?! Я по-умному сделалалегла на пол и опустила руку с огарком вниз. А там, прямо около лестницы, штук шесть туш валом лежит. Дальше еще были, но я их не разглядела. А у этих мясо темное, так что точно не свиные они, но и не говяжьикопытца маленькие, ни как у коров, а мельче и острее хотя ножки длинные может олеников? и всхлипнула.