Сам же, снова открыл скрипучий сейф, достал оттуда два биноклябольшой «командирский» оставил себе, а второй, некрупный, гладкий, похожий на театральный, передал мне.
А разве мы не должны туда, ближе к пристани, отправляться? спросил я, пропуская начальство вперед себя в дверь.
Должны, согласился он, но тут же добавил, там сейчас, на Торговой площади, Арефьич с Натальей, так что они туда и отправятся сразу же, как налет закончится. А ты бы, Лизавета, лучше вниз спустилась, от греха подальше, обратился он к молодой женщине, которая видно ожидала нас, стоя в проходе и нервно комкая в руках то ли бумажку какую, то ли носовой платок.
Я с вами лучше, Михал Лукьяныч, покачала та головой в ответ.
Ну, смотри
И мы направились к лестнице, что действительно располагалась в задней части здания, и которую я приметил в резкой тени. Второй этаж бывшего Дёминского особняка представлял собой небольшую площадку у лестницы, коридор и несколько закрытых дверей, видимо ведущих в ныне непользуемые кабинеты. Одну из которых и открыл перед нами капитан.
Помещение за ней оказалось проходным, из двух смежных комнат, где стояли пыльные столы и книжные шкафы с пустыми полками. Мы прошли насквозь к дальним окнам.
Слободские кварталы нижней части городка, укрытые от глаз крышей особняка с противоположной стороны улицы, были почти не видны, но вот дальняя сторона Торговой площади, ряды складов за ней и далеепристань, проглядывались неплохо. Но стоило окинуть глазами раскинувшуюся перед нами картину, как с грохотом хлопнула дверь внизу, а по лестницы застучали скорые шаги не одной пары ног.
Тут же к нам в комнату влетели двоеоба худющие, рыжие и всклокоченные. Первым оказался совсем молоденький паренек, а вторым второй, девушка. Одета она была довольно странно, а потому, наверное, я сразу в ней особу женского пола и не разглядел. Сбили меня с толку широченные грязные и кое-где латаные штаны на лямках крест-накрест, но вот две косы, подвязанные «баранками», быстро и объяснили мне, что к чему.
Пара подлетела к нам и, первым делом глянув за наши плечи в окно, только потом в два голоса принялись говорить:
Все, сделали! выдал парень.
Транспортное средство к работе готово! в более близкой к уставным нормам манере отрапортовала девушка, и даже попыталась честь отдать, но видно вспомнив, что на голове у нее не положенный берет, а косынка, рукой только дернула, но до виска не донесла.
Молодцы, похвалил Михаил Лукьянович, едва глянув в их сторону, и снова воззрился на простор за стеклом.
А парочка, мотнув согласно головами и приняв скупую похвалу, кинулась к другому окну. Впрочем, на меня они тоже особого внимания не обратили. Да и начальство представлять нас друг другу не спешило. Внимание всех занимало небо над рекой, а все остальные проблемы были сейчас несущественными. Хотя я и без представления понял, что это Василиса и Кузьма, дети мастера на все руки Макара.
Вон они! Вон они!!! завопил парень, тыча пальцем влево вверх и чуть не переваливаясь через подоконник окна, которое он к этому моменту успел открыть. Девушка перегнулась наружу рядом.
Капитан бросил на них суровый взгляд, но выговаривать не сталне ко времени это было. Мы, все трое, в этот момент, чуть не прижимаясь лицами к стеклу, тоже впились глазами в небо. И тут же, совсем на пределе слышимости раздались звуки далекой зенитной стрельбы.
Еще пару мгновений шаря по голубому простору глазами, я наконец-то увидел две быстро увеличивающиеся точки. Поднес к глазам бинокль, и сразу же эти точки превратились в хорошо видимых «птиц» грозных таких, опасных. И тут, одна из них начала резко падать, увеличиваясь в размере, показалось, что она сейчас свалится прямо на нас.
Ой, мамочки, тихо взвизгнула Василиса.
Мне-то, конечно, было понятно, что никуда самолет не свалится, он пошел в пике, а раз так, то это юнкерс, и его грузоподъемность не позволяет ему нести тут я осознал, что и городка-то того ничего, так что даже тот не очень большой запас, что тащил в себе бомбардировщик, может снести все здесь подчистую.
Я не хотел этого видеть
Но стоял и смотрел.
Окуляры мои, выданные начальством, были не ахти, но даже в них я четко рассмотрел, как первые бомбы угодили в воду, вздыбив ее, заработавшие пулеметы подняли стенами брызги и перескочили на сушу уже фонтанами пыли, земли и деревянной щепы причалов.
А самолет сбрасывает бомбы уже на бреющем полете. На воздух взлетает какое-то некрупное судно, причал целиком, потом пошли складские помещения, но вот что творится там, было уже не видновсе заволокло пылью, сквозь которую тут же начали пробиваться языки пламени.
С той стороны реки, кажется стреляли зенитки, но за грохотом взрывов их было почти не слышно.
А Юнкерс, чуть не чиркая брюхом по Покровской горе, летел дальше. За Архангельской церковью поднялся столб дыма и земли а ведь там кладбище следующий снаряд упал уже на спуске возвышенности и его последствий нам так явно было не видно, да и вообще, с того места, с которого смотрели мы, дальнейший путь самолета проглядывался уже плохо.
Парнишка с сестрой сорвались с места и побежали из комнаты.
Мы на крышу! крикнул кто-то из них.
Самолет к верфи полетел а там их отец, сказала Лиза, как бы оправдывая молодежь, и принялась закрывать окно, которое открыл Кузьма, поскольку в него ощутимо потянуло гарью.
Капитан только скрипнул зубами на это.
Давайте и мы пройдем хотя бы к другому окну, отсюда уже совсем ничего не понять, попросила молодая женщина.
Не понять да все понятно взрывы со стороны завода слышны отчетливо.
Но в комнату, что окнами выходила на другую сторону, мы перешли. Но вот верфи видно и отсюда не былодеревья балки, что разрослись по оврагу, плотно перекрывали нам весь вид. Только поднявшиеся пыль и дым, да прорывающееся кое-где пламя поверху крон, дали понять, что Юнкерс был точен и на верфи сейчас, как и на пристани, ад кромешный.
Самолета уже видно не было, а тот, что шел с ним в паре, даже не спустился ниже. Об этом же видно подумал и Михаил Лукьянович:
Второй полетел баржи с зерном догонять, что часа два, как вышли с пристани знают откуда-то, что караван именно сегодня пойдет! Вот недаром в области уже заподозрили, что где-то в наших местах предатели засели. Кто только? Ума не приложу Да, народу много нового, но все равно, городок-то маленькийна виду все, так что, люди быстро примелькиваются.
Может, это все те же бандиты? предположил я. Вернее, из них кто-то?
Да эти-то в основном урки из беглых, что теперь с отбитых территорий по всей стране расползаются. Да и явно бандитских морд вроде в городе замечено не было, задумался он. Но в любом случае, наше счастье, что город такой небольшой, да и верфь в общем-то тоже предприятие некрупное. А в низовьях-то, на том участке, по которому горючку с Каспия везут, как сообщают, и дня без налетов не проходит, а ночью еще постоянно и минеров засекают, только вот сделать с ним почти никогда ничего не удается.
Так ведь и нашу часть минируют, сказала Лиза сокрушенно, пятого-то дня сообщение помните? Караван с Зареченского завода наткнулся на мины, тральщик прошел, а первая же грузовая баржа подорвалась.
Зареченск, город, расположенный ниже слободы километров на двадцать, если по реке мерить, а посуше-то, по дороге, подалее будетвсе пятьдесят. Там, как я помнил, заводы на авиацию работали, что-то по моторной части и комплектующие для корпусов.
Да, соседям вообще больше нашего достается но тоже, ни как тому же Ниженному, с его десятком предприятий. Ты там уже был в начале июня? тихо обратился капитан ко мне.
Был, только коротко и успел ответить я, как тут же, где-то наверху, раздался грохот, похожий на звук упавшей крышки погреба, шорох и неявные бубнящие голоса.
Вася с Кузей с крыши спустились, пояснила мне Лиза, увидев, что я насторожился, сейчас будут у капитана отпрашиваться на верфьпоследнее шепотом, потянувшись к моему уху.
И точно, молодежь опять с разгона влетела в комнату, в которой мы сейчас находились, и встала на вытяжку перед начальником:
Разрешите отбыть на территорию судостроительного завода для ознакомления со сложившейся там на данный момент обстановкой, довольно четко и размеренно изложила девушка, а вот взгляд ее при этом был просительным и очень встревоженным.