Настя вся в домашнем, причём которое на случай полного отсутствия даже вероятности прихода гостейодни только штаны с дырявыми коленками чего стоят Длинные чёрные волосы слегка растрёпаны и в серединке, это видно хорошо, были пережаты а потом распущены. Дочь иногда любит заплести хвост, чтобы потом сразу же передумать. Глядящие на отца серо-зелёные глаза не выражают какого-либо особого интереса, да и всё её светлое, без единой веснушки или прыщика лицо скорее выглядит заспанным, нежели взволнованным.
Будто подтверждая мысли родителя, прежде, чем что-то сказать, Настя широко и медленно с удовольствием зевнула, прикрывшись лишь в последний момент. Почмокав и облизав губы, сонно выгибая спину она произнесла:
Привет, пап А где ты задержался?..
Интонация не подразумевающая потаённого; ни на что не намекающий, почти безразличный взгляд Чувствуя огромное облегчение, а от того и прилив сил Роман выдал легче, чем думал, это дастся:
Да вот ездил заправляться. Чуть по дороге не загл ох Хорошо, что вовремя заметил.
Раззявив рот от ещё одного, более масштабного зевка, вытянув над головой руки и даже уже не пытаясь прикрыться дочь пошагала дальше. Всласть назевавшись, от чего заныли скула и у самого Романа, она подошла к отцу почти вплотную, остановившись лишь на шаг от порогового коврика. Уставившись на родителя снизу вверх, Настя заложила руки за спину и без особого энтузиазма засвидетельствовала:
Покушать я там приготовилаДумала только, что будет ещё тёплым, когда ты придёшь Ну, наверное ещё не совсем уж остыло Ой А что что это?..
Не сходя с места но потянувшись всем телом дочь стала с любопытством втягивать ноздрями и точно дикий зверь, не признавший вдруг в соплеменнике своего, внюхалась резко и с шумом! На капитана уставились её удивлённые и требовательные глаза. Голос Насти прозвучал взволнованно, хоть и несколько нетвёрдо:
Пап А почему от тебя пахнет Дашиными духами?..
Глупость поражает в самый неподходящий момент: на всякий случай репетировавший ответ на этот вопрос Роман не нашёл лучшего, чем с наигранным изумлением переспросить:
Какими духами?.. Дашиными?..
Если б капитан Птачек мог сейчас себя ударить, он бы ударил; он бы обязательно устроил себе показательное вредительство, потому что ТАК теряться не позволительно и новичкуа бывалому подавно!
Взгляд дочери похолодел. Всего на градус, но Всё ещё держа руки за спиной, хоть и чувствуя, должно быть, тягу скрестить их на груди, Настя переспросила уже с меньшим сомнением:
Да, пап. Дашиными Я этот запах запомнила. И в тот день мне что-то такое показалось Так и почему от тебя пахнет Дашей?.. Ммм?..
Маска спокойствия, даже умиротворения налезла на лицо сама. В глубине души питающий к вранью отвращение, с самого детства, когда ловили на нём, Роман инстинктивно начинал держаться, будто он не в курсе, ни при чём. Вот и сейчас капитан полиции, следователь по уголовке Роман Павлович Птачек встал перед дочерью в роль, в какую вставал перед родителями, а затем и перед начальниками, когда в чём-то провинился, но признавать этого не хочется или просто нельзяроль безгрешного.
Как ни в чём не бывало продолжая раздеваться Роман сдвинул брови и ответил дочери таким тоном, будто она поинтересовалась чем-то дурацким:
А что тебя, Настён, собственно, удивляет?.. Ну да, наверное он поднёс рукав и показательно, с шумом внюхался, попахивает немного, теперь и я чувствую Так и что с того?.. Мы же вместе ехали. Ну пристала частичка аромата На тебе, между прочим, его указательный поднялся, тоже наверняка есть, просто ты уже принюхалась и не замечаешь.
Решив, что сказал достаточно, капитан просто продолжил развешивать одежду, стараясь не прятать глаза уж слишком явно. Не меньше минуты он прожаривался под дочкиным пристальным, прямо-таки инквизиторским взором, вовсю силясь выглядеть невозмутимым. Когда же наконец закончил и снова повернулся, он понял, что победилв хоть и серьёзных, и очень даже подозрительных глазах Насти неуверенность; колебание и плохо скрываемая растерянность. Она даже покусывает губу, пусть и старается это скрыть.
С удовольствием оттянув уже страсть, как надоевший, въедающийся в талию пояс, Роман глянул на дочь с тёплой улыбкой. Шагнув вперёд он приобнял её, поцеловал в макушку, потеребил за плечо и с энергией заявил:
Ну всё, хватит глупостей! Пойдём, покажешь, чего сварганила. Я голодныйстрах! Если сейчас же не покушаю, съем тебя!
Шутка в пустоту. Настя сжимает губы и помалкивает, взгляд уронила. Хоть и отдала себя в родительские руки, не вырывается, а всё-таки сквозит это коробящее чувство нехорошего. Стараясь не давать ей задуматься Роман приобнял дочь за спину и пошёл вместе с ней на кухню. От нервов у него вновь разыгралось словоблудие и он начал трепаться про всякоенемного про важное, побольше про отстранённое и совсем много про незначительное. Из кожи вон вылезая он старался устроить, чтобы Настя переключилась или хотя бы изобразила, что плохого не думает. Где притворитсятам и по-настоящему стать может
Вроде получилось, спустя немного времени дочь будто оттаяла. Перестав хмуриться и искать пятый угол, даже, кажется, мысленно рукой махнув она сперва неохотно, но потом всё оживлённее стала делиться, как прошёл день, как у неё вообще дела. Пару раз аж пошутила и посмеялась, от чего в апокалиптической туче над головой капитана мелькнул светлый лучик. Среди всего этого будто простого, а на самом деле напряжённого действа в какой-то момент он подумал, что Настя, если и пойдёт служить, ей ещё многому предстоит научиться: такую кривую, неловкую, по-детски неумелую игру, которую он импровизирует, раскусил бы и «чайник». С толикой отвращения к себе Птачек подумал, что сам с таким вруном и изображать бы ничего не сталприпёр бы за грудки к стенке и прямо обвинил во лжи.
Лишь каким-то чудом Настя не развила тему с духами, не поинтересовалась про слишком растянувшееся время поездки, не обратила внимания на истрёпанный и исслюнявленный отцовский воротник. Может решила, что сморозила глупость а может и затаилась и теперь внешне демонстрирует, что всё в порядке, а сама будет подозревать, думать неладное
В этот вечер любая касающаяся Даши тема оказалась под негласным запретом и даже когда Настя сама о подруге заговаривала (специально или ненароком?..) Роман всячески вопрос срывал, уводил в сторону, заводил в тупик чем в своём понимании искусства обмана ещё более себя обличал и от того переживал ещё больше.
На ужин, кстати, была яичница.
Интерлюдия
Вместе с темнотой наступающей ночи на город опускается и холод и даже птица на лету рискует замёрзнуть. Крыши домов под толстой шапкой снега, он скатывается, нависает с карнизов пугающими ломтями. Обитатели верхних квартир иногда высовываются и бьют эти ленты палкой, чтобы по утрам солнце не загораживали. Людей на улице почти нет, попрятались: одни забились в еле тёплые, зато свои углы, другие от фатальной нищеты лезут в сырые подвалы. Даже быть до одури искусанным клопами лучше, чем околеть. Лишь заветренные уличные фонари и горящие окна сообщают, что в городе ещё кто-то есть, что он не вымер, не заморозился в этом миниатюрном представительстве космоса, этом леднике, чуть ли не Рагнарёке.
В отличии от царящей снаружи атмосферы ядерной зимы внутри бегущего по Дзержинского серебристого внедорожника тепло и комфортно. Автомобиль огромен: если выключит фары, то в темноте как две сцепленных машины. Стёкла тонированы и кто внутрине понять. Лишь редкий, целиком из единичек номер указывает, кто владелец дорогой игрушки.
В машине двое. Пассажир неподвижен, больше глядит в окно, держится робко В отличие от него парень за рулём воодушевлён! То и дело на его губах играет самодовольная, как у прокравшейся в курятник лисы улыбка. Волосы русые и по-модельному «нестриженые», на щеках тщательно выверенная трёхдневная щетина. Курточка на нём лёгонькаячтоб быстро перебежать из одного тёпленького места в другое, на морозе не задерживаясь. На левой, уверенно держащей руль руке блестит ремешок часов: красивые, золотые, будто старинные Продай такие и купишь долю в квартире, причём не где-нибудь, а в центре. Хоть и сдержанный и вроде бы вежливый, голос парня не может скрыть бьющей в словах энергиичувства силы, превосходства, радости собственного величия. Когда он говорит простоон делает это будто вынужденно, притворяется, ведь на самом деле ему охота смеяться, широко-широко разводить руки и топорщить пальцы; охота хохотать, словно картинному злодею, наслаждающемуся поставленной на главного героя западнёй.