Вышагивая неспешно Настя улыбается, даже хохочет, её белые зубы сверкают в улыбке Она поворачивает голову, что-то говорит А отвечает ей
Даша.
Сердце ёкнуло! Даже на какое-то мгновение дышать стало тяжело, будто в грудь ударили Ладони вспотели, дыхание сбилось и вообще во всём теле ощущение, как при большой опасности: хочется бить или бежать.
Недовольный на себя сглотнув, Роман постарался успокоиться; пальцы сжали бинокль сильнее.
Даша идёт бок о бок с Настей, её жемчужные зубы сверкают в весёлой улыбке; девочки явно о чём-то разговаривают. Одетая в своё неизменное синее пальто с меховым воротником, в свой для школьницы необычайно высокой меховой шапке и в длинных тёмных сапогах Даша не идёт, а будто по льду катитсянастолько изящно она ставит ногу. Вопреки тому, что видит её уже не впервые и не просто видит, а сжимал её в жадных объятиях, целовал её сочные губы, вдыхал аромат её каштановых локонов и вообще всем телом с ней соприкасался Роман вновь, как в первый раз, поразилсянасколько же Даша прекрасна Невозможно не восхищаться ею! Противоестественно! Даже завзятый, до мозга костей прожжённый женоненавистник не смог бы устоять и признал бы её самой красивой девушкой на свете!
Стёкла опустились. Повинуясь хозяйскому смущению всё ещё сжимаемый в пальцах бинокль лёг вниз. Роман почувствовал, что колеблется; по-настоящему колеблется и не знает, как поступить
Дашу хочется до жути! Жаждется услышать её голос! Поймать её лёгкий взгляд! Сжать в объятиях, зацеловать! Но как же вся эта неделя молчания?.. День за днём забирая дочь из школы Роман надеялся встретить возлюбленную, свою запретную, но такую желанную любовь не видел её, но не переживал, не сомневался, что всё будет хорошо а теперь он смотрит на неё как подглядывающий из-за угла вор, как мальчишка у женской раздевалкии его начинает глодать вопрос: «А всё хорошо в самом ли деле?»
Может с её стороны это было избегание?.. Может Даше стыдно, она передумала, он теперь неприятен ей и вообще она считает случившееся ошибкой?.. Как же поступить?.. Или вернеекак же поступить единственно правильно?..
Только лишь Роман задал себе последний, самый конкретный вопросон перестал колебаться тут же, ответ напросился сам: надо дать ей шанс уйти. Если она и правда его избегает, если не хочет видеть, то надо дать ей возможность сделать это без неловкости. Уж если что-то поменялось и она его больше не хочет знатьчто ж так тому и быть.
Бинокль лёг на пассажирское, пальцы нащупали в кармане телефон. Глядя на загоревшийся экранчик Роман нашёл чат переписки с дочерью и настрочил: «Скоро буду. Уже подъезжаю. Люблю тебя. Жди». Спрятав гаджет он вновь положил ладонь на оптикуперспектива послушно легла перед глазами.
Далеко от выхода девочки заходить не стали, остановились. Они улыбаются друг другу, смеются, закатывают от смеха глаза и корчат в хохоте смешные рожицы. Интересноо чём болтают?.. Смущённо пытаясь прикрыть юморную улыбку, но сотрясаясь в корчах гогота так, что и не понятно, как ещё не согнулась, Настя вдруг замерлаеё спрятанная в белую варежку ладонь ощупала карман. Всё ещё отсмеиваясь дочь достала телефон, взглянула а затем её губы стали подчёркнуто, акцентированно напоказ раздвигаться и сходиться, будто она громко читает перед большой аудиторией. Закончив Настя вернула взгляд подруге и что-то сказала. Сжимая бинокль, в немом напряжении Роман проглотил острый комок
Выслушав её Даша кивнула, они обменялись парочкой фраз и остались вместе.
Сердце забухало взволнованней, по венам потёк адреналин. Минуту или дольше Роман медлил, специально оставался, даже досчитал до шестидесятии всё равно Даша никуда не ушла. Девочки как похихикивали над чем-то, так и продолжили хихикать.
Не замечая, как до боли закусил губу, капитан Птачек бинокль отложил. Правая повернула ключ в зажиганиимашина в последний раз устало взрыкнула и заснула. Левая легла на ручку двери. Всё ещё медля Роман перевёл взор с девочек на свои сжимающие уже готовую поддаться защёлку пальцы
Значит Даша его не избегает?.. Или только сейчас наконец решила увидеться?.. Или А! Ну чего гадать!?
Открыв дверь Роман сделал решительный шаг и быстро остановился. Вернувшись в реальность он огляделся и понял, что от главного входа машина всё ещё слишком далеко, и что если бы он не поддался искушению пошпионить, ни за что бы так не припарковался.
Усталая, глупая голова! Чем больше выматываешься, тем больше накидываешь себе работы!
Не успев вздремнуть и минуты старенький «форд» вновь ожил и, тихонечко ворча, тенью покатился к центральному помосту-лестнице. Лишь последние метров десять Роман позволил двигателю пошуметь, не столько, чтобы дать о себе знать, сколько ребячески притворяясь, будто приехал только что, а не ждал всё это время в засаде.
Поставив на ручник перед выходом капитан всё-таки задержался. Дав себе гипнотическую установку действовать спокойно, не волноваться, вообще быть, как гора, которой никакой дождь нипочём, он вышел и захлопнул за собой с энергией, словно только что проснулся, а вовсе не устал за весь день и ни капельки не вымотался; выпрямил спину, расправил плечи и волевым усилием пробудил внутренний стержень, заставляющий на все трудности плевать, а в лицо опасностям смеяться.
Этот видевшийся особенным, заставляющий готовиться и чего-то ждать момент, когда он предстанет перед дочерью и Дашей оказался, в общем-то, самым обычным. Его важность, вот обида, рождалась только в голове самого Птачека. Там она и умерла.
Да он просто ужасен! Ахахах! Глядя на подругу Настя смеётся так, что ей приходится прикрывать рот, дабы не выглядеть глупо. Я серьёзно! Ахахах! Хуже просто не найти!
Ещё только минуту назад казавшийся мягким, морозный воздух ожёг, что крапива. Снег под стопами превратился в ломанное стекло: кажется ещё совсем недавно он не задевал ни ноты, но теперь трещит, как лёд под слишком самоуверенным рыбаком.
Продолжая хихикать, от чего щёки краснеют, как свёкла, девочки повернули лица к приблизившемуся мужчине. Скользнув по Даше секундным, ни на что не намекающим взглядом Роман увидел, что она абсолютно спокойна, не встревожена вообще и смотрит на него, как могла бы любая другая одноклассница дочерис лёгким оттенком вежливости и еле-еле угадываемым любопытством.
Брови же Насти взлетели, как праздничные фейерверки! Уставившись на отца, как солдат на задержавшегося повара, она со всё ещё сквозящем в голосе весельем воскликнула:
Па-а-ап! Опаздываешь, мы тебя уже минут двадцать ждём! Замёрзли до невозможности, скоро в ледышки превратимся! Домой давно пора!
Хоть дочь и пытается изображать серьёзность, ставит голос, сверкает глазами и того и гляди упрёт кулаки в бока, а всё-таки её радостное лицо и еле сдерживающиеся от улыбки губы выдают её.
Насть, ну что ты говоришь такое Даша взглянула на подругу полу-весело, полу-серьёзно. И ничего не двадцать минут, а намного меньше
Дарья эм батьковна, Роман скрестил ладони у живота, его полный скрытого юмора взгляд вновь косо задел дочкину одноклассницу, попрошу вас эти подробности оставить. У Анастасии Романовны богатая фантазия и в будущем она станет известной актрисой. Так не встанем же на пути таланта
Даша захихикала, да так громко, что и ей пришлось прикрыться ладошкой! Дочь наоборот посмурнела; лицо её стало, как у ребёнка, у которого отняли конфету.
Па-а-ап! Она взмахнула руками, как птица, и даже грозно топнула. Мы вообще-то в самом деле заждались! Слышишь!? Чего ты так поздно?!
Всё это наигранное возмущение, этот показное недовольство родительской тиранией, это аккуратное восстаниену разве можно на такое злиться хоть в малости?.. Если своего ребёнка любишь, то нет.
Ну прости меня, моя кровиночка! Роман протянул руки и пошёл вверх по ступеням. Прости меня, доченька моя любимая! Моё солнышко!..
Настя хотел отступить, но поздно: мгновение и она уже в крепких отцовских объятиях; в его руках, как в бархатных тисках!
Прости меня! В порыве родительской любви Роман прижал дочь так, что пытаясь вскрикнуть та смогла лишь нечто неразборчивое вышептать, да и то с трудом. Прости! Я постараюсь больше не опаздывать, обещаю.