А, так вы про того месье, что заходил сегодня? Очень импозантный, я вам хочу сказать, мужчина. Видно, что уже не молод, но чертовски обаятелен. Это кому же из вас так повезло? Вам или мадам Клавдии?
Это неважно. Вы можете его описать поподробнее?
Что ж вы так разволновались, дорогая? Он был в плаще, шляпе и в темных очках, правда изредка поглядывал поверх очков, и я смогла разглядеть его завораживающий взгляд. Да, еще у него в руках был зонт-трость, под цвет его шляпы. Он был не молодой, но и не старый, двигался вполне уверенно, и знаете, очень так достойно. Так ходят знаменитости по красной дорожке. Он мне очень понравился. Но он был не очень-то внимателен к моей персоне, куда-то торопился, наверное. И он был взволнован. Точно! Был взволнован, когда писал записку, у него даже руки тряслись, когда он мне ее протягивал. У вас все хорошо? Может вызвать полицию? Что он там написал?
Благодарю вас, мадам. Все хорошо, полиции конечно не надо. Просто это событие несколько разволновало бабушку. Еще раз спасибо, я побегу, там бабушка одна.
Мари так же стремительно вышла из магазина и побежала к дому. Прибежав домой, она увидела Клавдию, стоявшую возле дверей. Она ждала возвращения Мари и была уже более спокойна. Мари рассказала все слово в слово, как говорила мадам из цветочного.
Да, по таким приметам узнать человека в принципе невозможно. Да и прошло уже столько лет. Мы изменились. Даже если бы его описали еще подробнее, я вряд ли бы узнала, наверное. Остается надеяться, что он придет сам.
После этой истории Клавдия стала надеяться на скорую встречу. Ведь не мог же он просто так появиться в ее жизни лишь для того, чтобы опять исчезнуть.
Глава 4
В один из выходных Эммануил Никифорович решил пригласить Сергея. Ему нравился этот молодой человек своим добрым отношением и внимательностью. Дети самого Эммануила Никифоровича редко навещали отца, они разъехались по разным городам и только иногда звонили ему. Друзья же, в силу своего возраста тоже сидели в своих домах, а кого-то уже не было среди живых. Время идет вперед, и не идет на компромиссы с возрастом. Сергей приехал в тот же день, радуясь возможности посетить нового друга, да и от городской суеты хотелось немного отдохнуть. Обменявшись дружескими рукопожатиями, они сели на веранде. Погода была почти летняя, солнце прогревало воздух, и было приятно находиться на улице. Сергей разлил чай, и Эммануил Никифорович начал свой рассказ.
Помнишь, Сережа, я говорил про записи отца? Меня там очень заинтересовала одна история. Она довольна длинная. Хочешь, я ее тебе расскажу?
Конечно, Эммануил Никифорович, мне очень интересно послушать.
Отец Эммануила Никифоровича, Перекладников Никифор Федорович, был довольно успешным детективом. По тем временам профессия сыщика была редкой. В своих мемуарах он описывал дела, которые ему довелось раскрыть и привести к логическому заключению, то есть отдать в руки правосудию. Правда, имена участников он называл кратко, одной буквой от фамилии, написанной на английском языке. Во всех историях царила таинственность, и Эммануил Никифорович не спешил придавать секретный материал огласке. Долгими ночами он перечитывал строки, написанные отцом, представляя себя на его месте. Сам Эммануил Никифорович не пошел по стопам отца, он стал филологом и всю жизнь преподавал в университете. Открыв однажды записи отца, он стал внимательно изучать истории, которые описывал отец.
Рассказ Эммануила Никифоровича (Из записей отца)
«Отец долгое время служил в полицейском управлении. Прослужив более двадцати лет, он решил уйти со службы и начать писать. Сюжетов и тем для написания у него было предостаточно, и он с удовольствием описывал подробности, которые открыл сам и те, которые ему рассказывали другие. Но иногда, вспоминая какое-либо дело, у него возникало сильное желание что-нибудь порасследовать. И, как это часто бывает, желаемое становится реальным, к нему обратились за помощью. Одному господину, которому порекомендовали отца, как человека, знающего сыскное дело, совсем не хотелось обращаться в полицию, дело было семейным. Он очень успешно и в быстрые сроки справился с поставленной задачей. А затем, потекла цепочка обращений за помощью, чему он был несказанно рад.
Он любил браться за дела, которые на первый взгляд казались запутанными и немного таинственными. Одно такое дело, со смертельным случаем, было описано в мемуарах и, видимо, особенно заинтересовало его. Факты, которые ему предоставил его клиент, были не подтвержденными, и надо было проводить более тщательное расследование. Дела со смертельными случаями брала полиция неохотно, если причины самой смерти были непонятными и случались с людьми, которые были совершенно здоровыми и ни на что не жаловались. История приводит много примеров отравления ядами, но всегда было место таким проявлениям клинической картины, где симптомы и признаки не совсем подходили под уже известные в научных кругах яды. Казалось, что человек умирал от сердечного приступа или от кровоизлияния. Таких дел было несколько, но мне бы хотелось рассказать совсем о другой истории.
Однажды, помогая одному из соседей разыскать пропавший дневник, отец познакомился с Громовым Александром Николаевичем. Его дом стоял на соседней улице, они часто здоровались при виде друг друга, но не было повода заговорить. Отец знал про Громова, что он успешный предприниматель, торгующий пушниной и самоцветами, которые привозили ему из Сибири. И если бы не этот случай с пропажей, они наверняка бы не сошлись, лишь только здоровались издалека.
Отцу надо было разыскать пропавшие документы, которые хранились в секретном месте. Когда он стал расспрашивать Громова о документах, кроме внешнего описания он никак не мог добиться подробностей. Сам документ выглядел как дневник, в котором велись важные записи. И эти записи имели большую ценность, хранились в тайнике. Что это секретная информация, сам клиент повторял много раз. Отец уже было собрался отказываться от дела по поиску бумаг, как Громов, немного подумав, решил поведать историю этого блокнота, взяв с него клятвенное заверение, что он никому никогда не расскажет об этом деле. Позже дневник находится в самом неожиданном для всех месте. По рассеянности видимо, его переложил сам Громов, переживая, что кто-нибудь мог его взять. И совершено забывает о содеянном. По состоянию здоровья у Громова стали повторяться провалы в памяти. Но одну историю он поведал моему отцу, считая его своим другом. Правда, сама история выглядела не совсем правдоподобной.
История Громова (связанная с дневником и самим камнем)
История начиналась в феврале, в далеком 1895 году в далеком сибирском городке, а вернее в его окрестностях. Именно с той поры и начат был дневник. Сам Громов был родом из Петербурга. Приехав в Иркутск по торговым делам, он внимательно наблюдал за всем, что видел, и с кем его сводила дорога. Люди в Сибири отличались от жителей Петербурга. Начиная от разговорной речи, стиля жизни, манеры одеваться и вообще всего. Громов решил завести новые знакомства с дельцами, которые добывают и разделывают шкурки, а также, к нему поступило предложение о добыче золота и самоцветов. Узнав от приехавшего из тех мест приятеля о том, что добытые меха в Сибири очень отличаются износостойкостью от тех, которые продавали в столице, Громов, недолго думая, отправился в путь. Торгового люда много было им встречено в пути, и советы, которые он получал, он добросовестно и со всеми подробностями записывал в дневник. Ему предстояло найти и познакомиться с охотниками, договориться о покупке и о возможности отправлять шкурки в Петербург.
Однажды, когда Громов ехал до нужного ему поселка, в дороге разыгралась стихия. Метель засыпала повозку и весь путь так, что не было видно дороги. Дорогу заметало стремительно, и колея вскоре скрылась из вида совсем. Человек, который сопровождал Громова и вел повозку, предложил остановиться и переждать. Иначе была большая вероятность заблудиться. Он сообщил, что они находятся как раз недалеко от охотничьего домика. Добираться до домика было не просто, ветер со снегом попадал в лицо и в глаза, и все вокруг было просто сплошным белым полотном. Спасло только то, что сопровождающий был местным и хорошо знал дорогу и ориентировался на местности. Громов сразу не разобрал, что они уже подошли к небольшому домику. Сопровождающий начал усиленно откапывать что-то из снега. Оказалось, что это был вход в тот самый домик, куда они собственно и направлялись.