Вон! Ворота закрыть, никого не пускать! рявкнула Тина на охранника. Того как ветром сдуло.
Присев, я осторожно дотронулась до шеи пострадавшего. Пульс был.
Живой радостно прошептала я.
Твою мать, Полька, заорала вдруг сзади подруга. Это же Макс Воронцов!
Чего орешь? поморщилась я. Не видишь, человек умирает! Надо помочь.
! нецензурно выразилась Тина, хватаясь за телефон и тыкая в кнопки. Ты хоть понимаешь, кого притащила? Как ты его нашла?
В лесу. Шла к тебе по тропинке, а там двое мужчин его из машины вытащили и бросили под деревом умирать. Я спряталась, а когда они уехалисразу к тебе. Что стоишь?
Черт побери, зарычала подруга, отбросив телефон в сторону. Сиди с ним, я сейчас!
Подруга убежала на второй этаж, и через минуту вернулась обратнос черным чемоданчиком, ножницами и подушкой.
Положи ему под голову, и на кухнюпринеси воду из чайника. Быстрее давай!
Присев возле тела, подружка разрезала ножницами черную рубашку, ремень и деловито принялась резать брюки, освобождая брюнета от одежды. Вернувшись с водой, я застыла рядом, наблюдая за работой Тиныта уже ощупывала тело и светила фонариком в лицо несчастному, приподнимая по очереди веки.
Принесла? не оглядываясь, спросила Тина. Намочи бинты и протри ему бок справа.
Выжав ткань, я присела с другой стороны и осторожно провела мокрым бинтом по грудной клетке мужчины. Вся правая часть была залита кровью, в боку виднелось отверстие с рваными краями, а тело было усыпано синяками, порезами и кровоподтеками.
Хорошенько его так, между делом отметила подружка, набирая в шприц какую-то жидкость. Интересно, чтобы мы делали, если бы я не была врачом?
Не знаю, пожала я плечами, выжимая окровавленный бинт. Вода в тазу окрасилась в розовый. Копали могилу?
Смешно, фыркнула Тина. Если он умрет, будут большие неприятности. Я серьезно говорю, Поль, его братМирон Воронцов.
Я присвистнула. Проживая в этом городе всего два месяца, имечко это я уже знала. О Мироне слышал каждый житель нашего скромного городкаон контролировал работу угольных шахт, благодаря которым наш поселок еще как-то держался. Поговаривали, что возможность распоряжаться добычей Мирон получил не просто так. Ну, конечно, злые языки всегда болтаютоднако даже Тина, чья семья была одной из самых влиятельных в округе, с опаской произносила это имя.
И что теперь? Надо было в лесу его оставить?
Надо было, сокрушенно вздохнула Тина. А теперь не мешай мне. Серьезных ранений особо неттут пуля лишь задела мягкие ткани, внутренние органы вроде не задеты, а синяки и порезыерунда.
То есть он бы не умер?
Умер бы от кровопотери. Или от холода. Или не умер. Я что, Бог?
Может, в скорую?
С ума сошла? Да как только Макса привезут в больницу, туда либо заявится Мирон, либо несостоявшиеся убийцы. А исход будет одиннас прибьют. Ну, меня, может и нет, а вот тебяточно.
Поежившись, я жалобно спросила:
А брат-то его за что нас убьет? Мы ж вроде жизнь спасаем.
А ты попробуй Мирону это объясни, ухмыльнулась Тина. Макс на нашей земле, у нас в доме. Охранник видел тебя с окровавленными ручонками и в панике.
И что делать? растерялась я.
Попробуем на ноги поставить, задумчиво бросила подружка, орудуя иголкой. А потом уж он сам расскажет, кто его так и за что.
Спустя часа три, закончив спасение умирающего и отнеся его с помощью охранника в комнату Тины, мы устало повалились на диван в гостиной, предварительно заметя все следы. Охраннику Тинка под страхом увольнения и кровавой расправы запретила говорить кому-либо о наших приключениях, сунув для подстраховки пачку купюр.
Когда твои братья приедут? проваливаясь в сон, спросила я, обнимая диванную подушку.
Завтра вечером, точнее, уже сегодня, промямлила подруга. Хорошо мы, конечно, с тобой посидели
Это точно, зевнула я. Сон окончательно накрыл нас с головой.
Глава 2
Доброе утро, раздался над ухом чей-то голос. Разлепив глаза, я заорала от неожиданности, увидев прямо перед собой мужское лицо, и бросила в него подушкой. Сбоку послышался раскатистый смех.
Заткнитесь, простонала с соседнего дивана подруга, натягивая плед до подбородка.
А ну встать! рявкнул мужчина, оказавшийся Глебом, и кинул подушку обратно в меня.
Тина, твои братцы приехали, сообщила я, подпрыгнув на диванчике.
Вижу, не слепая, огрызнулась подруга. И чего надо? Могу я поспать?
Но почему вы спите здесь? Гриша, облокотившийся о каминную полочку, дружелюбно мне улыбнулся. Привет, Полина.
Почему-почему, пробурчала я, с опаской наблюдая за хмурым Глебом. Болтали и уснули, вот и все.
А что с твоими джинсами?
Переведя взгляд вниз, я с огорчением застоналалюбимые джинсы были сплошь украшены пятнами от травы, грязи, земли ибурыми подтеками. Похолодев от ужаса, я быстренько накрыла ноги пледом.
Упала вчера, пока шла к вам.
До Тины, видимо, тоже дошло, что наверху в ее кровати лежит Макс Воронцов при смерти, поэтому подруга, вскочив с дивана, бодро защебетала:
А вы чего так рано? Полина, сиди тут, я сейчас умоюсь и принесу тебе одежду. Гринь, будь другом, приготовь Поле кофейку.
И умчалась на второй этаж. Я скромно сидела на диване, вцепившись в плед, и опустив глазки в пол.
Ну, кофе так кофе, улыбаясь, проговорил Григорий. Через секунду с кухни раздался его бархатистый голос: Хоть бы воды в чайник налили, хозяюшки!
Извините, пискнула я. В присутствии братьев Тины я всегда теряласьи если с Гришей было легко и непринужденно, то Глебвечно хмурый и серьезный, напрягал одним только своим видом. Вот и сейчас он рассматривал меня, как насекомое, и подозрительно щурился.
А это что?
Наклонившись, Глеб достал из-под дивана кусок окровавленной салфетки. Мысленно попрощавшись с жизнью, я прикинулась идиоткой и заблеяла:
Так это я вчера, когда упала Кожу распорола на боку, вот и вытирала. Там сучок такой острый был, болитжуть!
Смерив меня грозным взглядом, Глеб уже хотел опять что-то сказать, как его отвлек звонок мобильного. Посмотрев на экран, младший Бельский удалился в коридор, зато в гостиную вплыл Григорий с чашкой кофе.
По особому рецепту, доверительно поведал он, подмигивая мне. С коньячком.
Поморщившись, я сделала глоток. Да уж, кто о чем: Гриша думает, что мы с Тинкой напились и весело проводили время, а вот Глеб явно подозревает нас во всех смертных грехах.
Полина, раздался голос со второго этажа. Иди сюда, переоденешься.
Поблагодарив Гришу за кофе, я рысью понеслась в комнату Тины. Подруга, тут же закрыв за мной дверь, шикнула:
Только тихо! Иди в ванную, умойся, там тебе шмотки. Я вниз, братцев выпровожу и приду обратно.
А с ним что? спросила я, косясь на мужчину. Максим лежал тихо, на спине, как мы и положили, однако мерно вздымающаяся грудная клетка свидетельствовала о том, что он жив.
Вроде нормально все, спит, с облегчением сказала подруга. Дверь за мной запри.
С опаской покосившись на мужчину на кровати, я подошла к нему поближе и принялась бессовестно разглядывать. Так и естьспит. Тело, укрытое простыней до пояса, было испещрено синяками и ранками, смазанными чем-то и заклеенными пластырями. Правый бок перемотан, но повязка чистая, белаязначит, кровотечение остановилось. Сложен Максим был неплохоне так, как братья Бельские, щеголявшие кубиками пресса, но вполне себе ничегоширокие плечи, красивый рельеф рук. Постояв еще минутку над спящим, я задумчиво постучала пальцем по подбородку и отправилась в ванну.
Смыв с себя всю грязь и натянув брючный костюм зеленого цвета, которые мне абсолютно не шел, зато нравился Тине, я вышла в коридор и прислушалась. Снизу доносились мужские голоса, принадлежавшие Бельским:
Твой Мирон совсем уже обнаглел! Звонит мне в пять утра, несет какую-то чушь про Макса!
Глеб, ну хватит. Мирон мне тоже звонил: брат у него пропал, понятно же, что волнуется.
А я тут при чем? Мне Стрелок сто лет не сдался! Да он уже так всех достал, что любой в городе с радостью бы его прикончил!