Она посмотрела на бассейн слева, блестящий и спокойный в слабом свете сумерек. Матрас-пицца лежал на узкой платформе.
Она снова повернулась к сараю.
Ничего не изменилось. Все осталось на месте, ни одна вещь не пропала и не сдвинулась.
Кроме света. Свет не горел.
Двечтоб ты не скучал
На следующий день Бен встретил Сороку за обедом с несколькими книгами об Амелии Эрхарт и спросил, не хочет ли она встретиться в эти выходные, чтобы поработать над проектом в библиотеке или у кого-то из них дома. Сорока ответила «хорошо», но на самом деле имела в виду «кажется, у меня что-то с глазами». Потому что свет в сарае прошлым вечером то горел, то гас, то горел, то гас, и так еще три раза, а когда Сорока выходила на улицу, чтобы это проверить, в сарае становилось так же темно, как в ночном небе над головой.
Днем после школы, в безопасности под ярким-ярким солнцем, она открыла дверь, зашла и отвинтила единственную лампочку, которая висела на цепочке под потолком и включалась с помощью шнурка.
Скорее всего, проводка, была неисправной. С глазами у Сороки наверняка все в порядке.
У тебя есть какие-нибудь предпочтения? спросил Бен, и Сорока посмотрела на него таким долгим взглядом, что он наконец добавил: В смысле куда пойдемдомой или в библиотеку?
Мне нравится библиотека, сказала Сорока.
Это правда, ей действительно нравилась библиотека, потому что она любила тихие места, где нельзя поднимать голос выше шепота. Но у такого выбора были и другие причины: ей не нравился ее дом и не нравились дома других людей. Она любила нейтральную землю, нейтральную территориючестные, равные условия для всех.
Она тщательно старалась не закрывать глаза, чтобы не представлять, как горит единственная лампочка там, где должно было быть темно.
Договорились. В субботу около часа дня? спросил Бен.
В час отлично. До этого времени я просмотрю книги.
Словно желая доказать это себе, Бену или Вселенной, Сорока достала из рюкзака ежедневник. Его уже давно не открывали; последние полгода белые страницы были нетронуты. Она нашла 7 мая и аккуратно записала: прочесть книги об Амелии Эрхарт.
Ладно, мне пора, сказал Бен. У меня встреча со школьным психологом.
Ты будешь доедать? спросила Брианна, наклоняясь над Сорокой и показывая на остатки бутерброда Бена.
Все твое, ответил Бен и протянул ей сэндвич, а затем подвинул к Сороке свою почти полную чашку кофе и пакетик с яблочными ломтиками. Увидимся на истории, Мэгс.
Обеденный стол без Бена вдруг показался странным и несуразным. Сорока съела кусочек яблока и запила его кофе.
Сорока так сосредоточилась на кофе (она давно научилась с глубоким интересом смотреть на то, что у тебя перед глазамитак тебя обычно оставляют в покое), что почти не заметила, как что-то коснулось ее левой ладони. Кто-то кашлянул. Кофейную кружку достали из рук и убрали. Сорока посмотрела туда, где обычно сидел Бен.
Клэр с улыбкой притворилась, что отпила кофе, но затем поставила кружку обратно перед Сорокой.
Земля вызывает Мэгс, шутливо сказала она, заправляя короткие светлые волосы за уши.
Вблизи Клэр была худее и бледнее, чем Сороке казалось раньше. У нее под глазами виднелись глубокие круги, тушь размазалась темным пятном. Возможно, почувствовав пристальный взгляд Сороки, Клэр потерла пальцем под нижними ресницами и издала звук, который Сорока приняла за притворный смех.
Прости, сказала Сорока, я залипла на кружку.
А ведь за ней открывается такой вид! сказала Клэр, показывая на стол. Затем она откинулась назад, усмехнулась и добавила шепотом: Значит, ты и Бен, да?
В смысле? спросила Сорока, чувствуя, как горит затылок.
Не волнуйся, это наш маленький секрет. Мы с Беномдрузья. Я знаю, что ты ему нравишься.
Происходящее за обеденным столом до сих пор оставалось для Сороки загадкой. Раньше она думала, что «обитатели» этого стола сидят вместе по необходимости, а не из-за какого-то родства, но время от времени там проявлялись небольшие союзы. Например, Бена и Клэр. А до этого она узнала, что Брианна и Люк часто накуриваются и вместе ходят по магазинам. Сорока отложила новую информацию в сторонку и заставила себя улыбнуться:
Это он тебе сказал?
Да. Он считает, что у тебя погоди, как он выразился? «Очень аппетитная попка».
Жар Сороки мгновенно испарился с шеи Сороки, отчего ей стало холодно и неудобно.
Шучу, быстро добавила Клэр, он просто сказал, что считает тебя очень милой и умной.
А-а, ответила Сорока, очень приятно.
Не надо было мне это говорить, добавила Клэр, про аппетитную попку. Прости.
Все в порядке. Просто ты застала меня врасплох.
Он бы меня убил, если бы узнал, что обсуждаю это с тобой. Но я просто обязана спросить Он тебе нравится?
Не знаю, честно призналась Сорока. Хотя конечно, он мне нравится. Как друг. Просто я никогда не думала об этом У меня сейчас
Куча заморочек, естественно, закончила Клэр. Иначе зачем тебе сидеть за этим столом? Иначе зачем бы ты разговаривала с Клэр «кучей-заморочек» Браун?
Но она улыбалась. Сороке пришло в голову, что это был самый долгий разговор с Клэр за всю ее жизнь. Неужели Сорока, как и многие одноклассники, записала Клэр в изгои, когда отец Клэр покончил с собой? Им тогда было одиннадцать или двенадцать. Новость распространилась по школе, как лесной пожар. Клэр не было целый месяц, а вернувшись, она оказалась абсолютно чужой. В коридорах ее преследовал шепот. Ученики опускали глаза, чтобы избежать разговора с ней. Учителя к ней не обращались.
Куча заморочек, повторила Сорока, но на самом деле ей хотелось сказать что-то вроде «прости, если я тоже тебя избегала».
Честностьлучшая политика. Клэр пожала плечами. Я имею в виду, ничего страшного, если ты пока не знаешь, чего хочешь. Просто будь честна с ним и с собой, и эта хрень сама как-нибудь разрулится. Ты, конечно, не просила моего совета, но я знаю, что Бену в жизни приходится мириться со многим. Некоторые говорят одно, а делают другое, всякое бывает. Люди вначале его поддерживают, а потом сдуваются. Постой-ка, я сейчас похожа на его заботливую старшую сестру?
Вообще-то да, сказала Сорока, но снова улыбнулась. Ей нравилась Клэр. Ей нравился Бен. Все нормально. Все в порядке. Она выдумала себе ту лампочку в сарае. Глаза сыграли с ней злую шутку. Надо есть больше овощей.
Блин, я неспециально. Уже молчу, сказала Клэр. Слушай, не хочешь чем-нибудь заняться после школы? Моя мама работает допоздна. Можно посмотреть фильм у нас дома или заняться еще чем-нибудь.
Сорока задумалась: если бы ее спросили неделю, несколько дней или даже пять минут назад, она бы ответила «нет». Это слово сорвалось бы у нее с языка еще до того, как Клэр закончила говорить. Но сегодня, сейчас, она задумалась. И вместо «нет» произнесла:
Вряд ли у меня получится.
Клэр глубоко закатила глаза: Так, если это из-за твоих заморочек или чего-то такого, то позволь сказать, что я считаю Эллисон Леффертс огромной кучей дерьма и лгуньей. Я не поверила бы ни единому ее слову, даже если бы она показала на небо и сказала, что оно голубое, поняла? Хочешьверь, хочешьнет.
Сорока почувствовала, как грудь наполняется чем-то похожим на счастье. И хотя она знала всю правду (или, по крайней мере, так ей казалось), Сорока ответила:
Конечно, я зайду.
Отлично. Мой шкафчик 309. Встретимся после уроков.
* * *
Шкафчик Клэр был далеко от шкафчика Сороки, а значит, и от Эллисон. Чтобы не опоздать, Сорока пришла с рюкзаком, набитым учебниками.
Господи, ну и нагрузила. Не хочешь что-нибудь оставить? предложила Клэр. Она отошла в сторонку, а Сорока начала скидывать учебники в ее шкафчик. Клэр растерянно посмотрела на нее, но тут до нее дошло:
А ЛьюисЛеффертс. Ваши шкафчики рядом, да?
Сорока вдруг замерла, прижав к груди учебник:
Просто
Ничего страшного. Мне бы тоже не хотелось напороться в коридоре на какого-нибудь мудака, сказала Клэр.
Сорока немного расслабилась. Она переложила в шкафчик Клэр еще один учебник. Пальцы нащупали желтый блокнот, и она сжала его так крепко, что на ладони остались отпечатки спиральных колец, когда Сорока его отпустила.