* * *
Сорока всегда приходила в школу рано. На это было две причины: она хотела выйти из дома до того, как встанет мать, и добраться до своего шкафчика до того, как Эллисон подойдет к соседнему.
Девочка вытащила все учебники на день, чтобы не возвращаться к шкафчику раньше, чем через полчаса после последнего урока, не сталкиваться с Эллисон и гарантированно не видеть ее после школы. Рюкзак заметно скрипел под тяжестью книг, спинапод тяжестью рюкзака.
Сорока пришла на первый урок и обнаружила, что в кабинете английского, как и ожидалось, пусто. Она любила предсказуемость: ей нравилось, что мистер Джеймс каждый день приходил всего за пять минут до начала занятий, а значит, она пробудет одна в темной комнате сорок блаженных, тихих минут. Она села у окна в дальней части класса, вытащила домашнее задание, которое должна была сделать на выходных, и невидящими глазами уставилась на учебную программу, пытаясь сосредоточиться:
Прочтите рассказ «Куда ты идешь, где ты была?» Джойс Кэрол Оутс. Ответьте на следующие вопросы:
Почему Конни уходит с Арнольдом Френдом?
Какое значение придается имени «Арнольд Френд»?
Какое значение придается тому, что Конни одержима расчесыванием волос?
Какой смысл кроется во всем?
Сорока прищурилась и снова перечитала четвертый вопрос. Он распался и преобразовался у нее на глазах во что-то более осмысленное.
Сорока не читала эту историю. Она достала из рюкзака учебник английского языка и открыла его.
Глаза отказывались видеть так, как надо.
Она не могла разобрать ни единого предложения.
Поэтому Сорока вытащила из рюкзака блокнот на спиральной пружине, веселый, желтый, резко контрастирующий с темным облаком, которое постоянно висело вокруг нее. Чернилами в правом верхнем углу обложки было написано: «Город Близь».
Блокнот был изношенным и потертым, желтая обложка выцвела и по краям облупилась до картона. Девочка писала в нем уже несколько месяцев, точнее, полгодаона начала его на следующее утро после того, как застала отца и тетю. Тогда Сорока и придумала город Близь и, открыв первую страницу, написала: «Жаль, что я не живу в другом месте. В крохотном идеальном уголке. Город бы назывался Близь. Он был бы без людей, машин и шума. Просто зеленый широкий холм с яркой травой, почти как лайм».
Теперь она открыла первую же пустую страницу где-то посередине, после тех, что были заполнены аккуратным мелким почерком, и написала:
В Близи всегда настолько тепло, что можно плавать.
В Близи я всегда чувствую себя так, словно плаваю.
В Близи вода теплая, как в ванне.
А потом она услышала, как кто-то поставил сумку на учительский стол. До урока оставалось пять минут, мистер Джеймс пришел как раз вовремя.
Доброе утро, Маргарет, сказал он. Она закрыла блокнот и сунула в рюкзак. Мистер Джеймс подошел к ее парте и постучал пальцем по учебнику английского:
А, решила освежить память? Что думаешь? Знаю, рассказ мрачноватый.
Сорока ничего не думала о рассказе, потому что не читала его. Поэтому вместо ответа она попыталась не встречаться с учителем взглядом.
Мистер Джеймс склонил голову набок и посмотрел на нее с выражением, которое можно описать как осторожный оптимизм:
Маргарет?
Простите, сказала Сорока. Она без особого энтузиазма пыталась придумать какое-нибудь оправдание, но в голове было пусто, огромное белое пятно.
Маргарет, ты не читала то, что я задавал? С твоими оценками никак нельзя пропускать еще одну домашнюю работу.
Я могу сделать ее сегодня вечером, сказала она.
Я не принимаю работ с опоздаем, Маргарет. Мы это уже обсуждали.
Я могу сделать ее в комнате для самостоятельных занятий.
Но у тебя же были целые выходныекак ты объяснишь то, что не прочитала ни одного рассказа?
А как это можно объяснить?
Даже если бы она могла придумать ответ, ей не выдалось такого шансапрозвучал звонок, и одноклассники прилежно зашли в класс, заполнив пространство, забрав весь воздух. Сорока опустила голову и изо всех сил старалась дышать ровно.
* * *
Обед. Бутерброд с жареным сыром, жир с которого капал на поднос с едой.
Раньше она всегда сидела с Эллисон и гадала, кто еще подсядет к ним за стол. Сидевшие постоянно менялись по мере того, как школьники попадали в расположение или немилость Эллисон.
Теперь быстрый взгляд на стол показал, что люди, которых Сорока когда-то считала друзьямиЭлизабет, Николь, Бриттани, едят вместе и смеются.
Полгода назад она выбрала себе новый стол. В другом конце столовой, подальше от Эллисон. Сорока увидела там пустой стул и спросила, можно ли сесть. Брианна ответила:
Это свободная страна, девочка.
Люк спросил:
Ты Мэгс, да?
Клэр сказала:
Добро пожаловать к Балбесам! Ты не против кровавых жертвоприношений?
А Бен ничего не сказал, только слегка отодвинул стул в сторону, давая понять, что она может сесть рядом.
Сорока знала, что ее приняли, потому что у каждого из них было свое прошлое.
У Брианны в девятом классе начались месячные, и кровь протекла сквозь джинсовые шорты, поэтому ее исключили изо всех культурных разговоров, ведь всем известно, что о месячных надо молчать и отрицать их любой ценой.
Люк встречался с самой блондинистой болельщицей в команде, пока не стал бисексуалом и не сошелся с квотербеком одной из соперничающих футбольных команд Дали.
Отец Клэр покончил с собой, когда они учились в средней школе, и ее стали избегать, словно горе было заразным.
Бен сменил пол на мужской где-то в прошлом году, что приняли совсем немногие за пределами этой небольшой группы.
И Сорока, чьи прегрешения против средней школы города Даль были слишком вопиющими, чтобы их перечислять.
Так, по крайней мере, сказала Эллисон. А люди ее слушали.
Ее версия событий была настолько убедительной, что иногда смущала даже Сороку, которая видела все собственными глазами.
С тех пор Сорока сидела между Беном и Брианной, потому что в отличие от остальной школы не считала, что стоит опасаться трансгендеров и девушек с месячными.
Сорока разломила сэндвич с жареным сыром сначала пополам, потом на четыре части, а потом на восемь.
Будешь? спросил Бен, протягивая ей какой-то йогурт в тюбике. Я говорил маме, что они отвратительные, но она все равно их покупает.
Сорока взяла тюбик с йогуртом и медленно перевернула его. Вкус назывался «Дерзкая черника».
Сам считаешь его отвратным, но хочешь, чтобы я это ела? спросила Сорока. Она пыталась пошутить, но в итоге получилось грубовато.
Я буду, сказала Брианна и выдернула тюбик из пальцев Сороки.
А что насчет рассказа от мистера Джеймса? Мрачный, мать его, да? спросила Клэр.
Я бы читал все, что даст мистер Джеймс, сказал Люк, даже список покупок.
Фу, снимите номер, сказала Брианна, закатывая глаза. И что все так носятся с этим мистером Джеймсом.
Ну, согласись, у него жгучие глаза. Клэр вздохнула, уткнувшись в свой контейнер с яблочным пюре.
Сорока не стала участвовать: у нее не было особого мнения о внешности мистера Джеймса. Он был обычным учителем и задавал домашние задания, которые она не делала.
Поешь что-нибудь, прошептал Бен Сороке, наклоняясь ближе. Миссис Хендерсон вышла на охоту.
Сорока оглядела столовую: естественно, школьный психолог ходила от стола к столу, рассматривая обеды школьников.
Сорока демонстративно откусила от своего сэндвича.
Шпашибо, пробормотала она Бену.
Не за что. Как день?
Сорока посмотрела на него. У Бена было открытое честное лицо, на котором читались все мысли. Сороке это нравилось.
Устала, ответила она. Прошлой ночью Сорока почти не спала. Она пролежала в постели несколько часов, уставившись в потолок и ощущая тяжесть ночи, как будто ее можно было измерить на весах.
Ты и выглядишь усталой, сказал Бен. Вот, держи.
Он протянул ей остатки своего кофе. До встречи с Беном Сорока почти не пила кофе, но теперь он часто с ней делился. Она сделала глоток и почувствовала, как тепло разлилось по груди и животу.
Она сидела за этим столом, с этими людьми, всего полгода, но ей было с ними уютно. Они остро осознавали несправедливость мира, старшей школы Дали и свою непохожесть на остальных. Они не знали всей истории Сороки, но слышали шепот, который преследовал ее в каждом коридоре: шлюха.