Ну начала сержант.
Ничего относящегося к делу, перебил ее Айтор, закрывая тему.
Чема молча посмотрел на него и повернулся к Сестеро.
Такие преступники способны пробудить в нас худшие качества, но правила нарушать нельзя, заметил он серьезно.
Сестеро встретилась с ним взглядом. Она была в его руках. Если он сообщит о случившемся, на нее составят протокол и ее отстранят от дела. Отличный шанс для него стать начальником всей группы.
Что скажете? Вы же не думаете, что этот подонок убил обеих? спросил Чема, меняя тему. Возможно, на время.
Нет, только свою жену, заявила Хулия. Он убил ее и воспользовался всеобщей паникой из-за убийцы с тюльпаном, чтобы свалить все на него.
Согласна, кивнула Сестеро.
Чема с сомнением покачал головой.
Не забывайте, что сначала у них была ссора, о которой говорили соседи. Это указывает на спонтанное, а не подготовленное убийство. А тут тюльпан в вазе Возможно, этот тип невиновен.
Невиновный, который жестоко обращался с женой, возразила Сестеро.
Чема прищелкнул языком.
Но это не значит, что он убийца. Более того, на этот счет не было ни одного обращения.
Это он, настаивала Сестеро.
А как это вяжется с тюльпаном? спросил Чема. Ты же сама выяснила, что эти цветы очень сложно раздобыть в это время года.
Сестеро признала его правоту. Возможно, она пристрастна.
А что, если он взял цветок из букета, который убийца оставил на могиле Наталии Эчано? предположил Айтор.
Накануне этот букет лежал в похоронном бюро. Убийца без каких-либо проблем мог забрать цветок оттуда, напомнила Хулия.
Чема пожал плечами.
Можно отнести его к твоей подруге из цветочного магазина. Пусть скажет, когда его срезали, обратился он к Сестеро.
Та фыркнула. Ей не хотелось возвращаться в магазин к той заносчивой женщине. Но без этой информации ей не обойтись.
И еще кое-что сказал Чема, нахмурившись. Если подтвердится, что это было домашнее насилие, тогда это не наше дело. Нам придется передать его комиссару и его шайке.
Пренебрежительный тон, в котором он произнес последние слова, разозлил Хулию:
Ты засранец.
Сестеро бросила на Айтора заговорщицкий взгляд и попыталась подавить смех.
Чема поправил узел галстука и глубоко вздохнул:
А еще твой начальник.
К счастью, их отвлекла веселая трель мобильника. Хулия поднесла руку к карману и убедилась, что это не ее телефон.
Это у тебя, Сестеро.
Такое случалось с ними не впервые. У обеих стояла мелодия по умолчанию.
Слушаю, Сестеро ответила на звонок.
На экране отобразился номер ее начальника.
Скажи мне, что это неправда. Как можно было так слететь с катушек? В тоне Мадрасо смешались гнев и неверие. Какого черта, Ане, ты позоришь меня. Бискайцы хотели, чтобы команду возглавил тот парень из Интерпола, а я боролся за тебя
Ане ощутила, как у нее онемело горло. Она не могла дать удовлетворительный ответ. Она знала, что он позвонит, но не так скоро. Новости распространились слишком быстро. Чема и его аккуратно завязанный галстук расплылись перед ней сквозь завесу слез. Она чувствовала себя обиженной, преданной и в то же время виноватой в том, что не оправдала доверия Мадрасо.
Прости, пролепетала она, сделав несколько нетвердых шагов, чтобы отойти от напарников, чьи взгляды были прикованы к ней.
Такое заносят в личное дело. Как можно было наброситься на задержанного?
Я не набрасывалась на него. Я просто
Начальник не дал ей договорить. Он звонил не для того, чтобы выслушивать оправдания.
Мне все равно. Существуют комнаты для допросов. Почему ты не отвела его туда? Каким бы подонком ни был этот парень, у задержанных есть свои права.
Прости, повторила Сестеро. У нее кружилась голова, а перед глазами стояла картина: вот отец унижает мать, та рыдает, а маленькая Сестеро забилась в угол, пережидая бурю. Все вышло из-под контроля.
В трубке повисла пауза, Мадрасо замолчал. Из тростника на другом берегу канала раздался пронзительный крик.
Что это? Где ты? спросил начальник.
Какая-то птица. Это же Урдайбай.
Птица? Я думал, кому-то перерезали горло. Еще одна пауза, на этот раз короче. Ане, так нельзя. Ты сержант, ты подаешь пример. Твоя горячая кровь поставит под угрозу твою карьеру. Ты что, хочешь вернуться домой с отметкой в личном деле? У нас тяжелая работа, она требует самообладания. Ты думаешь, у остальных не чешутся руки? Чешутся, да еще как. Но мы контролируем свои эмоции. Зачем, по-твоему, я занимаюсь серфингом каждый день? Всем, кто вынужден сдерживаться на работе, нужно как-то выпускать пар.
Сестеро молча кивнула. Она понимала, что он прав, и знала, что ей будет трудно. Ее кровь сразу начинает кипеть. Жаль, что под рукой нет барабанной установки. Ей не помешали бы пара песен и перешучиваний с подругами, чтобы сбросить напряжение и вернуться в реальность.
Кто меня сдал?
Не знаю, ответил Мадрасо. Действительно не знает или не хочет говорить? Второе, решила Сестеро, но не стоит его винить. Так будет лучше. Она была уверена, что это был Чема, хотя, возможно, и кто-то в полицейском управлении.
Ты отстранишь меня? спросила она, наклоняясь к каналу. Собственное отражение в воде разлетелось на тысячу волнистых осколков, когда гравий под ее собственной ногой разбил хрупкое зеркало. В ожидании ответа она повернулась к коллегам, которые тут же отвели взгляд. Птичьи крики мешали им услышать разговор, но и без того было понятно, о чем идет речь.
Мне пришлось несладко, признался Мадрасо. Злость уступила место недовольству. Мне пришлось выслушать, что я назначил тебя главой группы только потому, что ты прыгнула в мою постель.
Прыгнула в твою постель? воскликнула Сестеро, ее гордость была уязвлена. Мы встречались почти два года, а теперь это называется так?
Ане, не начинай Это то, в чем меня обвиняют из самого Эрандио, это не мои слова. Стоит ли мне напомнить, что это ты бросила меня, потому что не хотела обязательств?
Сестеро сжала свободную ладонь в кулак и сделала глубокий вдох, тщетно пытаясь успокоиться.
Я сыта по горло постоянными извинениями. Об этом ты не думал? Нет, конечно же нет, потому что ты мужчина. А я должна оправдываться каждый день, каждый час. Женщина не может подняться по карьерной лестнице сама. Ее заслуги всегда будут ставить под сомнение. Если я глава группы, то только потому, что трахалась с начальником. Они даже считают, что я слишком молода, чтобы быть сержантом, хотя это был внутренний конкурс, куда любой мог податься.
Мадрасо не ответил. Ане представила, как он кивает, поджав губы, в знак согласия. Это не первый и, конечно, не последний раз, когда у них происходил подобный разговор. Хотя они старались держать свои отношения в секрете, слухи поползли очень скоро. С тех пор ей вслед бросали подозрительные взгляды и злобные комментарии. Хуже всего было то, что самая отвратительная клевета исходила из уст других женщин-полицейских.
Это все от зависти, сказал Мадрасо. Не обращай внимания.
Ане фыркнула.
Вот отстой.
Все устаканится, сказал ее начальник и добавил:Со временем.
Сестеро прикусила пирсинг зубами. Ей не хотелось говорить первое, что пришло в голову.
Мне жаль, что так вышло с задержанным. Этого больше не повторится. Ане знала, что сдержать обещание будет нелегко, но она была полна решимости. Она не могла себе этого позволить.
Не усложняй мне задачу. На этот раз мне удалось их остановить. Тебя могли даже выгнать из полиции. Повезло, что полицейский не внес это в протокол и это нигде не зафиксировано. Иначе бы все закончилось плачевно, Мадрасо сделал долгую паузу, собираясь с мыслями. Ты лучшая, Ане. Не облажайся снова.
14
Вторник, 23 октября 2018
Ладонь правой руки ласкает верхушку тюльпанов. Они красные, и их яркость сравнима разве что с их хрупкостью. Воздушный поток заставляет их танцевать плавно, элегантно и с достоинством. Скоро они засохнут. Их эфемерный жизненный цикл завершится, и останутся лишь несколько печальных лепестков, которые тоже в конце концов истлеют.