Он ухмыльнулся, словно она пошутила.
Еще бы.
Не успела Маша узнать, что его так развеселило, как к ним подошел лакей в великолепном черном фраке и красном жилете, наклонился к ее мужу и что-то прошептал ему на ухо. Юрий вспыхнул, встал, отодвинул стул и молча вышел из столовой вслед за лакеем.
Впоследствии Маша пожалела, что завела речь о сказках. Как ей это в голову пришло? Ведь в каждой сказке, если вдуматься, действует нечисть. Силы зла подстерегают там, где не ожидаешь, и зачастую одерживают победу. Вместо того чтобы говорить о Диснее, лучше вспомнила бы Бабу-Ягу.
Всем и всегда угрожает опасность. Сколько ни надевай бриллиантов и мехов. Однажды я тоже состарюсь и останусь совсем одна.
Глава 2
Саймон!
Да, мэм?
Личный секретарь Ее величества, сэр Саймон Холкрофт, поднял голову от списка мероприятий и посмотрел на королеву. Она только что вернулась с конной прогулки и сейчас сидела за столом в серой твидовой юбке и кашемировом кардигане, подчеркивавшем голубизну глаз. Ее личная гостиная была очень уютной для готического замка: видавшие виды диваны, множество драгоценных вещиц и сувениров, скопившихся за целую жизнь. Ему здесь нравилось. Однако интонация государыни встревожила сэра Саймона, хотя он, разумеется, постарался это скрыть. Тот юный русский. Вы ничего от меня не утаили? Ничего, мэм. Насколько мне известно, тело отвезли в морг. Двадцать второго прилетит президент, нужно решить, будет ли вам угодно
Не отклоняйтесь от темы. У вас было такое лицо
Мэм?
Когда вы сообщили мне эту новость. О чем-то явно умолчали, чтобы не расстраивать меня. О чем же?
Сэр Саймон сглотнул. Он прекрасно знал, о чем именно умолчал, чтобы не расстраивать свою немолодую госпожу. Но босс есть босс. Холкрофт кашлянул.
Он был голый, мэм. Когда его обнаружили.
Да?
Королева уставилась на секретаря. Представила стройного молодого человека, который лежит, обнаженный, под одеялом. Что же тут странного? Филип в молодости тоже терпеть не мог пижам.
Сэр Саймон уставился на королеву. Он не сразу сообразил, что известие не вызвало у нее удивления. Придется сказать все как есть; он собрался с духом и продолжал:
Э-э-э, голый, но в фиолетовом халате. На поясе от которого он, к несчастью Холкрофт осекся, не в силах договорить. Государыне через две недели девяносто!
Но королева и сама догадаласьсудя по пронзительному взгляду, который она бросила на секретаря.
Вы хотите сказать, он повесился на поясе от халата?
Да, мэм. Такая трагедия. В шкафу.
В шкафу?
Точнее, в гардеробе.
Что ж. Повисло недолгое молчание: королева и секретарь представили себе эту сцену и тут же пожалели об этом. Кто его обнаружил? отрывисто спросила она.
Одна из экономок. Кто-то заметил, что его не было за завтраком, и миссис он примолк на мгновение, вспоминая фамилию, миссис Кобболд пошла посмотреть, проснулся ли он.
Как она себя чувствует?
Плохо, мэм. Насколько мне известно, ей потребовалась помощь психолога.
Странная история Королева никак не могла отделаться от стоящего перед глазами образа.
Да, мэм. По-видимому, это был несчастный случай.
Неужели?
Судя по тому, как он и по состоянию комнаты. Сэр Саймон снова кашлянул.
Чтокак он, Саймон? И что с комнатой?
Холкрофт глубоко вздохнул.
Там обнаружили дамское исподнее. Губную помаду. Он закрыл глаза. Салфетки. Похоже, он экспериментировал. Для удовольствия. Вряд ли он хотел
Секретарь уже побагровел. Королева сжалилась над ним.
Какой ужас. Полицию вызывали?
Да. Комиссар поклялся вести дело строго конфиденциально.
Хорошо. Родителям сообщили?
Не знаю, мэм. Сэр Саймон сделал пометку. Но выясню.
Благодарю вас. Это всё?
Не совсем. Днем я собрал прислугу и попросил хранить случившееся в тайне. Миссис Кобболд отнеслась с пониманием. Я более чем уверен, что мы можем на нее положиться, и предупредил остальных, чтобы не болтали. Придется сообщить гостям о смерти мистера Бродскогоразумеется, умолчав о том, как именно это произошло. Мистера Перовского уже известили: это ведь он его привез.
Ясно.
Сэр Саймон покосился на список мероприятий.
Еще нужно решить, где именно вам будет угодно встретить мистера и миссис Обаму
И они вернулись к обычным делам. Однако утреннее происшествие не давало королеве покоя.
Подумать только, тело бедного юноши нашли не где-нибудь, а в Виндзоре. В шкафу. В фиолетовом халате.
Она и сама не знала, кого жалеет больше, человека или замок. Разумеется, смерть молодого пианистатрагедия. Но замок ей ближе. Как вторая кожа. Ужасно, ужасно. И после такого чудесного вечера!
Весной королева любила провести месяц в Виндзоре: именно здесь она обычно встречала Пасху. Праздники проходили без избыточных дворцовых формальностей: вместо званых обедов на сто шестьдесят персон можно было устраивать вечеринки на двадцать человек и общаться со старыми друзьями. Однако на вчерашний прием Чарльз вынудил ее пригласить этих богатых русских: он рассчитывал уговорить их дать денег на какие-то его проекты.
Чарльз попросил позвать Юрия Перовского с его сверхъестественно красивой молодой женой и некоего Джея Хокса, управляющего хедж-фондом, который специализировался на российских рынках и был невыносимым занудой. В качестве одолжения сыну королева согласилась и вдобавок позвала кое-кого из своих знакомых.
Она пробежала глазами список гостей, копия которого до сих пор лежала меж бумагами на столе. Разумеется, в нем был сэр Дэвид Аттенборо. Неизменно приятный собеседник, вдобавок ее ровесник, а это теперь редкость. Правда, вчера настроение его омрачали последствия глобального потепления. Подумать только! Вдобавок на несколько дней приехал управляющий королевской конюшней: слава богу, его настроения никогда ничто не омрачало. Пригласила она и писательницу с мужем-сценаристом, чьи тонкие, полные юмора фильмы воплощали в себе квинтэссенцию всего британского. Были также ректор Итона с женой: они жили неподалеку и часто гостили в Виндзоре.
Ради Чарльза она пригласила и тех, кто имел какое-то отношение к России. Бывшего посла, который недавно вернулся из Москвы Оскароносную актрису с русскими корнями, известную своей тучностью и острым языком Кого еще? Ах да, ту знаменитую женщину-архитектора, которая сейчас строит в России величественный флигель какого-то музея, и преподавательницу русской литературы с мужем (в наши дни сложно догадаться, какого пола и ориентации тот или иной преподавательв чем Филипу пришлось убедиться на собственном горьком опыте, но конкретно эта была замужняя женщина).
И кого-то еще Она сверилась со списком. Ну конечно, архиепископа Кентерберийского. Он тоже был частым гостем и всегда умел поддержать разговор, если кто-то из собеседников вдруг от смущения лишался дара речи, что, к сожалению, случалось нередко. Правда, в том, что порой они говорили не умолкая и не давали никому вставить слова, тоже не было ничего хорошего. Тут уж ничем не помочь: разве что бросить на болтуна строгий взгляд.
Королеве нравилось придумывать развлечения для гостей; мистер Перовский сказал Чарльзу, что привезет своего юного протеже, который волшебно исполняет Рахманинова. Пригласили также двух балерин: они должны были станцевать под фонограмму вариации из Лебединого озера в стиле имперского русского балета. Предполагалось, что зрелище будет изысканное, серьезное и проникновенноеи это, признаться, внушало королеве опаску. На Пасху нужно веселиться, Чарльзов же fete a la russe грозил оказаться унылым.
Однако попробовать стоило: никогда не знаешь, как все обернется в итоге.
Угощение было превосходное. Новая повариха, стремясь показать себя с лучшей стороны, сотворила чудеса; продукты взяли из Виндзора, Сандрингема и с огородов Чарльза в Хайгроуве. Вино, как всегда, было отменным. Сэр Дэвид, когда не пророчил планете неминуемую гибель, очень мило шутил. Русские оказались вовсе не такими унылыми, как она опасалась, и Чарльз лучился благодарностью (хотя они с Камиллой после кофе откланялисьназавтра в Хайгроуве должен был состояться прием, и она почувствовала себя матерью студента, который появляется дома исключительно чтобы ему постирали одежду).