Вот только, как оказался Серж на лестнице, ноги понесли его сами вовсе и не вниз, а наверх по лестнице, к тайнику на чердаке, где держал он аварийный запас травки: надо же было обмозговать ситуацию. Поутру, выныривая из мутных волн беспамятства, он оставил в них не только большую часть ночных грез, но и давешнее решение позвонить новому своему отцу-командиру.
Глава 6. Тонька
Если Антонина и была раздосадована, то не слишком. Выпархивая из подъезда, успела она подумать без всякого озлобления, что столь милый Сержу этот серый домина смахивает на него самого. Так же импозантен снаружи, а вот внутри Трещины на стенах, загаженная площадка, на голову капает Блин!
Во дворе неладно. Нет, то не зануда Филатыч ее выследил. В оранжевом мареве фонаря над низкими поблескивающими кузовами иномарок маячит грузный силуэт иного мужчины в ее жизни. Если успеть сразу за пилон, потом за угол Засек, тупарь! Топает наперерез.
Добрый вечер, Тонечка!
Привет, Корзухин. Какими судьбами?
Какие уж там наши судьбы Нам, дуракам, вечно не судьба. И где это ты была, Тонечка?
Господи, сколько яду! Ну, сюда к подружке забежала, конспект переписывала. Разве я не говорила тебе, что досрочно сдаю сессию?
Видел я этот твой конспект, Тонечка, уж видел я! Два часа по двору мыкался, менты у меня документ проверили, блин! Скажи, что ты в нем нашла, а, Тонечка?
Выследил-таки, подлец! Антонина внутренне подобралась, отвердела. Сунулась было молчком на выход, однако толстяк с неожиданной сноровкой снова перекрыл ей путь. Она затаила дыхание, пытаясь не впустить в себя запашок, которым обдавал ее Корзухин, в волнении страсти позабывший запрет дышать на нее открытым ртом. Много чести с ним объясняться, да придется, похоже. Ладно, тогда уж лучше сразу.
Я, знаешь ли, давно с тобой хотела поговорить, начала она, изображая внутри Тонечку-душечку. Так, чтобы по-хорошему оно было, Коля, чтобы по-честному.
Тыи по-честному? Это у тебя называется по-честному? Мне. каждый раз: «Завтра, Коля, завтра; у меня, извиняюсь, месячные начались»! А с ним, со старпером, два часа
Мое знакомство с этим человеком, тебя, Коля, не касается. А относительно наших с тобой отношений я давно хотела тебе сказать, что В общем, нам с тобой теперь лучше встречаться с новыми людьми.
Зачем нам чужие люди, Тонечка? Разве нам с тобой плохо вдвоем?
Да нет, порознь встречаться: мне с одними людьми, тебе с другими
Ах ты, мразь!
Боли она не почувствовала: ожгло скулу только, и было невыносимо прикосновение к лицу этой жирной, грязной руки. Мгновенно растворилась в ней Тонечка-душечка, идиотка, позволившая себе расслабиться, размечтавшаяся неизвестно о чем на наркоманской кушетке. В глазах потемнело. Придя в себя, Антонина увидела, что ее поклонник сидит на земле, согнувшись и прижав руки к грешному своему месту. И почему они всегда суют туда рукиведь наверняка делают себе еще больнее? Менты, блин! Только протокола ей сейчас и не хватает! Нет их тачки во дворе, уехал патруль Тогда полегче.
Корзухин, оставаясь в том же положении, подал голос. Сказанное им (не все слова прозвучали разборчиво) Антонина и не подумала принять на свой счет. Однако, исходя из соображений скорее. педагогических, примерилась и от всей души наподдала поклоннику ногой. Мельком пожалела, что острые носки вышли из моды, развернулась и постучала каблуками на выход. Под аркой стук неожиданно усилился эхом, она тряхнула головой и выскочила на площадь. Здесь, в центре, горели все фонари и рекламы забивали светом друг друга, но прохожих оказалось мало. Она вскинула руку, поднося к глазам часики, присвистнула и двинула к станции метро.
Постепенно успокаиваясь, подумала Антонина, что часы, проведенные с этим седым придурком Сержем, стоят, пожалуй, недели, потраченной на олуха Корзухина. Ведь не соврала тогда Сержу: случись их встреча года два назад, она и в самом деле наверняка бы к нему прилипла. Только не оценила бы тогда поистине прекрасного пренебрежения, проявленного Сержем к своему недостатку. Обычно мужчины преувеличивают значение таких вещей. А что? Если б не дела, она обязательно вернулась бы на эту тахту, и не раз. Интересно ведь! А ощутила б сама некую недостачутак Филатыч на что? Этот-то всегда готов Ведь не замуж же ей за Сержа выходить? Во-первых, женат, во-вторых, зачем ей торопиться замуж? Будут деньги, тогда и выбор получше Вот о деньгах и думай, девушка.
Тупарь-то он тупарь, этот вонючка Корзухин, однако сумел ей лапши на уши навесить, как добыла она (самой не верится!) телефон того ржавого долгостроя на Малявской площади: начальник-де засекреченного объекта, подчиненные на руках носят И сама она лажанулась, вообразив, что должность водилы для главаря банды самая выгодная: куда безопасней, чем прямой контакт, и слинять легче, если что не сладится. Однако живой, не телефонный Корзухин на главаря не потянул. И на источник полезной информации тоже. На свиданках, что называется, затыкался, как только речь заходила о его службе в охране, а напрямую расспрашивать Антонина не решалась. Пришлось по-мягкому отшить Корзухина (чего идиот, как выяснилось, не уразумел) и начинать разматывать клубок с другого конца.
Вооружившись очками, в сером бесформенном плаще с капюшоном идо пят, несколько дней отиралась она на Мулявской площади в пору, когда у Корзухина (а следовательно, и у его коллег) происходила пересменка. Сперва смешило ее, что мужики обращают на нее внимания не больше, чем на фонарный столб, потом начало просто раздражать. Отвлекалась, убеждая себя, что детские игры в шпионку в ее возрасте забавны.
На пятый вечер Антонина сочла возможным прекратить наблюдения. Не составило трудности вычислить еще трех охранников-бандитов, среди которых и следовало распознать главаря. Не колеблясь, отвела она кандидатуру светловолосого красавчика: чересчур уж беззаботно смотрится. Немыслимо представить, что его тяготит неудавшееся ограбление или одолевает груз ответственности перед бандой. Кроме того, Антонина была уверена, что не сможет его расколоть: чужой какой-то паренек, скользкий, не свой. Трудно было разобрать, чем именно зажигал в ее сознании «красный свет»: то воровская наглость угадывалась в его ухватках (а блатных она боялась), то вкрадчивая ласковость гомика. Оставались двое: мрачный пожилой мужик с длинными, перевязанными сзади в жидкую косицу волосами и наголо остриженный молодчик, похожий на демобилизованного десантника. В солдафоне она мгновенно распознала «Кота», громилу, грозившего ей кулаком; второй, задумчивый, характерно сутуловат, и Антонина могла поклясться, что если он и был во время налета в «Мазде», то оставался внутри. Антонина подумала, что главарь сам не выскочил бы тогда из тачки, послал бы шестеркуи снова попала пальцем в небо! Сержик по-своему прелестен, кто спорит, но трудно представить, что, бывши уже в банде, он после налета устроился работать охранником там же, где остальные. Что ж, теперь оставался «Кот».
На середине подъема к станции метро Антонина остановилась перевести дух. Дом, в котором сохранял свое присутствие бедняжка Серж, был виден и отсюда, и над крышей его проползала непонятная с обратной стороны строка световой рекламы. Прочесть-то можно бы, да не хотелось. Словно прохожий на улице: вот лицо его, вот одёжка, походкаа что ты знаешь о нем? Себе она могла признаться, что для нее такие встречи, как сегодня с Сержем, это и волнующая, иначе простонеосуществимая возможность заглянуть в чужую, заботливо и ревниво укрытую от других душу, просто узнать поближе другого человека. «Корзухина, например!»снова вспыхнула она. Жлоб недоделанный! Придется теперь на свету, в метро, щеку платочком прикрывать! Душа у Корзухина? Душа? Мерзкая лужа: вступишь не глядя, а потом хоть туфли выбрасывай! Испортить такой вечер Антонина вспомнила странно горящие в полутьме глаза Сержа и светившуюся в них совершенно собачью преданность. Углядела все это, неожиданно для него подняв глаза Она вздохнула. Сегодня же следовало придумать подход к «Коту», а завтра, в конце его дежурства, подваливать. От общения с этим солдафоном не ждала она ничего для себя хорошего, разве что улучшенный корзухинский вариант. И ошиблась.