С виду бравые парни, сказал Счастливчик.
Торговец на рынке зарабатывает за неделю больше, чем они за месяц. Как думаешь, будут они рисковать своими жизнями или здоровьем ради чужих денег за такую зарплату?
Вот и узнаем, Счастливчик невесело хмыкнул.
Время засёк? нервно спросил Горбун. Он разглядывал бронеавтомобиль в бинокль. Бойницы в пулестойком стекле. Ничем не защищённые колёса с виду походили на обычные. Чем занимался водитель, он же старший инкассатор, из укрытия было не понять. Не приходилось сомневаться, что под рукой у него имеется тревожная кнопка и постоянная радиосвязь с центром инкассации.
Да, недовольно ответил Счастливчик.
Приезжают всегда в одно и то же время, задумчиво произнёс Горбун. Он думал.
Счастливчик облизнул палец и пролистал тетрадь.
Понедельник шесть двадцать семь. Вторник шесть двадцать девять. Среда шесть тридцать две. ЧетвергээШесть тридцать. И сегодня, в пятницу шесть тридцать.
Через сколько выходили обратно?
Сейчас. Вотчерез тринадцатьвосемьдесятьдесять минут.
В среднем через десять минут, подвёл итог Горбун. Он пока не знал, имело ли это значение. Придётся попотеть с планом.
О чём ты думаешь?
Горбун не ответил.
В следующую пятницу эти мешки с деньгами будут нашими, сказал он. Через неделю мы станем богачами. Слышишь? И если инкассаторы встанут у нас на пути, в эбонитовых глазах мужчины промелькнул нездоровый блеск, тем хуже для них.
Думаешь, они не изменят расписание ради такой крупной суммы? Или не отрядят специальную группу? Не каждый день инкассация разом перевозит семьдесят пять миллионов.
Мой источник уверен, что ничего подобного не будет. Обычная инкассация из офиса строительной фирмы. Недели нам будет достаточно для подготовки. К тому же перед выходными ребята будут расслаблены. Это облегчит нам задачу.
Как мы это провернём? Нацепим маски и с криками «ура» бросимся в атаку?! Да мы не успеем даже перебежать через площадь. Нас расстреляют, а они спокойно запрутся в своём сейфе на колёсах и будут дожидаться подкрепления.
Я уже говорил, будет взрыв, отрезал Горбун.
А посетители банка? не унимался Счастливчик. А магазина? Их мы тоже убьём?
У меня есть план, твёрдо сказал Горбун.
Поделись им с напарником.
Скоро ты всё узнаешь.
Я возьму ружьё.
Нет, я возьму ружьё, возразил Горбун.
Счастливчик почесал подбородок.
И нам понадобится автомобиль, твёрдо сказал Горбун. Сможешь устроить?
Автомобиль будет.
Скрути запасные номера. И смотри, чтобы поблизости не было видеокамер. В наше время ими обвешан каждый фонарный столб. Он наклонился к Счастливчику. Понадобится ещё кое-что.
Счастливчик приготовился записывать, но Горбун остановил его.
Никаких записей. Придётся запомнить.
Он начал перечислять, подробно объясняя, для чего будет необходим тот или иной предмет. Список получился внушительным. Счастливчик слушал. Одно из двух старпёр или гений, или рехнулся, думал он.
Успеешь достать? Мне до смерти надоело торчать в этой душной штуковине. Ровно неделя. Или мы отрабатываем наводку, или расходимся.
Счастливчик пока не знал, сможет ли собрать хотя бы половину из озвученного. Что уж говорить о сроках.
Ты уверен, что всё сработает?
Ты не меньше меня знаешь, что всего не учесть. Иначе бы тюрьмы не были переполнены.
Инкассаторы вышли из банка через двенадцать минут.
Горбун навёл на них указательный палец и изобразил звук выстрела. На худом покрытом щетиной лице появилась зловещая тень улыбки. Что точно не входило в его планы, так это делиться с малышом. На все купюры у него были свои виды. Девочки и выпивка стоят недёшево, а добычи хватит всего на пару лет. Он нуждался в молодом напарнике ровно до мгновения, пока деньги не окажутся у него в руках. Долг перед его папашей он рассчитывал сполна вернуть в день ограбления. Только не деньгами, а отборным свинцом. Отец и сын скоро соединятся на небесах. Умилительная будет сцена.
Поднимая скопившуюся за день на асфальте пыль, бронированный фургон резко развернулся и через мгновение скрылся из виду.
6
Поздним вечером Андрей неспешно прогуливался вдоль побережья. Отпечатки босых ног тянулись за ним на многие сотни метров. Он не смотрел на небо и пропустил появление первых звёзд. Море было спокойным, и шум прибоя не мешал обдумывать сюжет новой книги. Одежду для прогулки он выбрал повседневную джинсы, закатанные до колен и футболку-поло. Жалел, что не взял в поездку шорты. В кармане лежал телефон с картой памяти на несколько тысяч песен. Музыка помогала отрешиться от внешнего мира и настроиться на необходимые эмоции. Прямо сейчас он слушал в наушниках сборник лучших хитов Билли Джоэла. И уж Билли записал их предостаточно. В сентябре две тысячи шестнадцатого они с Ириной побывали на его концерте во Франкфурте. Пятьдесят тысяч зрителей исступлённо кричали, когда изрядно располневший рокер брал знакомые с детства ноты. Тогда ему казалось, что она счастлива с ним. Они занимались любовью в номере гостиницы, обедали в ресторанах и гуляли по набережной реки Майн, взявшись за руки. Тогда он и подумать не мог, что очень скоро эти отношения пойдут прахом.
Может он не удовлетворял её интимные потребности? Звучало странно. Инициатором близости всегда выступал он. Напротив, это ему не хватало её ласки. Иногда они ссорились из-за этого.
Неделю назад он получил неожиданное письмо из колонии, где содержалась убийца Ирины. Её только что перевезли туда из следственного изолятора. Они виделись всего один раз в зале судебного заседания, куда он приходил в качестве потерпевшего. Невысокого роста, стройная и с удивительно красивыми чертами лица, она не была похожа на хладнокровного убийцу, каковой, по сути, являлась. Чёрные волосы ниспадали на измождённое лицо. Голова высоко поднята, а большие глаза смотрели из-за решётки с выразительной прямотой. За убийство двух человек особо жестоким образом прокурор просил для неё двадцать лет лишения свободы. Судья назначил наказание в виде пятнадцати лет лишения свободы, сославшись на состояние аффекта подсудимой и отсутствие других судимостей.
Он не желал ей мести. Она совершила ужаснейшее преступление и выйдет на свободу если выйдет только в преклонном возрасте. Наверное, она не могла поступить по-другому. Самое нездоровое преступное воображение бледнеет перед коварством некоторых женщин. И одна из них вонзила нож в сердце его жены. Сам он не знал, как поступил бы в ту самую ночь, находясь на её месте. Ему становилось не по себе от мысли, что другой мужчина целует Ирину. Что уж говорить о других вещах. Устроил бы он драку с соперником, чтобы поправить уязвлённое самолюбие или взялся за нож теперь не узнать. Не исключено, что просто ушёл бы, поняв всю безнадёжность ситуации.
Левая граница кемпинга (интересно, что в России это иностранное слово имело иное значение, чем в Англии, где его придумали) упиралась в естественную преграду в виде испещрённой зазубринами отвесной скалы. Правая граница имела аналогичное препятствие. А позади пляжа бесконечно тянулись вверх густые кустарники и деревья. Названия многих он даже не знал. Где-то среди зарослей проходила старая дорога. Он читал об этом перед прогулкой в гостевой книге, в разделе о достопримечательностях черноморского побережья. Камнепад частично разрушил её, да и в обход пустили более удобную и безопасную трассу, так что старая дорога медленно зарастала травой. С берега её нельзя было увидеть. Однако она проходила там, заброшенная и нужная, разве что отчаянным туристам, в голове которых смелость и глупость водились в равной пропорции.
Он уже оставил позади бунгало номер восемь и добрался до конца пляжа. В памяти всплывали подробности письма вдовы-убийцы. Её звали Оксана.
Андрей остановил музыку и присел на валун у подножия скалы.
7
Внутри конверта, брошенного в почтовый ящик, находился вырванный из школьной тетради в линейку листок.
Прежде чем вы порвёте моё письмо, писала ему Оксана, я прошу вас выслушать мою исповедь. Я не прошу прощения. И не жалею о содеянном. А лишь хочу объяснить причины, побудившие меня встать на этот путь. Мне неизвестно, почему ваша жена завела интрижку с моим мужем. Зато мне известно, что ваша жена не была его единственной любовницей. Я закрывала глаза на его мимолётные увлечения в саунах и гостиницах, когда он якобы находился на работе. Мужчины вечные мальчишки. Ограничения в сладком для них губительны. И я позволяла ему кормиться мёдом на стороне до тех самых пор, пока не узнала, что он привозит вашу жену в наш загородный дом. В наш загородный дом! Они занимались этим в нашей спальне. На белье, которое я лично выбирала. Каким же бессовестным ублюдком надо быть, чтобы решиться на это? Такого унижения я уже не могла вынести. Ведь я безумно любила его. И всё ещё люблю. Муж ускользал из моих рук в руки вашей жены. Он влюбился в неё, как мальчишки влюбляются в своих одноклассниц и тем самым не оставил мне выбора. Отпустить его я не могла. Проигрывать не в моём характере, будь он неладен.