А вдруг дело все-таки не в месье Лакруа, а в ком-нибудь из своих? Да хоть в том же юристе! Кто знает, насколько далеко может завести человека зависть. Вдруг юрист сам решил прибрать к рукам его замок? Просто назло. Холодок пробежал по спине, когда он увидел, словно наяву, как юрист заявляется в Тернаву напыщенный, ощущающий себя коронованной особой, и здоровается с Лукой небрежным кивком И еще его жена со стареющим, вечно недовольным лицом, высокомерно выглядывающая из машины. Интересно, есть ли у юриста жена? Общаясь, они никогда не касались личной жизни, хотя у Луки иногда складывалось впечатление, что юристу известно о нем гораздо больше, чем ему о юристе.
Так, главное, не заводиться. Подождем, посмотрим, прежде всеговыдержка. Чтобы избавиться от навязчивых мыслей, он набрал номер сэра Найджела и вкратце изложил ему результаты визита в Кроличью Балку. По ту сторону слышались голоса, какой-то шум, будто собеседник находился в людном месте.
Что там у тебя творится? спросил Лука.
Да вот, Рейчел затеяла прием, приглушенно ответил сэр Найджел. В тоне чувствовалось раздражение. В честь окончания Алексом Оксфорда. Помнишь Алекса, племянника Рейчел? Черт бы их всех подрал, этих гостей! Сбежалось полграфства, с обеда галдят, снуют. И сестра ее тут же, мамаша Алекса, та еще особа, доложу я тебе, а уж ее муженек-прилипала Словом, кошмар.
Да, сочувствую, сказал Лука.
Он представил, как разодетый в смокинг патрон, злой, с покрасневшим затылком, светящимся сквозь белое облачко волос, поит бренди непутевого шурина.
Да ерунда, переживу, вздохнул патрон. Ты лучше разузнай, что за фирма ведет работы. Ведь это не может быть тайной?
Какие-то поляки.
Ах, поляки! Ну, ничего, подождем еще. Только ты будь там поаккуратнее, мой мальчик, ладно?
Опять ты за свое! воскликнул Лука, уже жалея, что позвонил.
Ладно, не злись. Держи себя в руках и будь умницей. Ну, до вторника.
До вторника.
Но ни во вторник, когда прилетел сэр Найджел, ни в следующий вторник, когда его уже не было во Львове, ничего не изменилось. Лука выяснил, какая фирма проводит работы, но кто является заказчиком по-прежнему оставалось тайной. Рабочие сами ничего не знали, а молодой прораб, с которым Лука поговорил еще раз через неделю, только насуплено отмолачивался. Его явно предупредили, чтобы он держал язык за зубами.
Строительство в Кроличьей Балке всколыхнуло все Тернаву.
Когда Лука приезжал на выходные, село гудело, как растревоженный улей. Сновали уже ставшие привычными грузовики, везде попадались рабочие, которые то выходили из магазина, то шли куда-то группами или поодиночке. Пару раз на улице Лука встречал компании местных жителей, которые что-то оживленно обсуждали. При его приближении всякие разговоры замолкали, а селяне только вежливо кивали. Он тоже кивал в ответ, и, удаляясь, демонстрировал им гордую спину. Селяне провожали Луку настороженными, полными любопытства взглядами.
Он не обращал внимания на пересуды. Его не тревожили глаза, внимательно следившие за ним, он был готов к этому. Пани Бронислава только сочувственно вздыхала, но больше тему строительства не поднимала, уяснив себе окончательно, что хозяину это неприятно.
В один из своих приездов он опять отправился в Кроличью Балку посмотреть, что изменилось. Осень стала больше походить на бесснежную зиму; ночами температура опускалась ниже нуля, и голый лес стоял мрачный и сырой. Казалось, солнце навеки заплутало среди облаков, задевающих серыми брюхами верхушки Карпат.
Однако строителей, судя по всему, близость зимы не пугала. Работы велись очень интенсивно, и асфальтовая дорога до моста была почти готова. Однако сами развалины, покрытые трудолюбивыми муравьями, были закованы в саркофаг тайны. Там рыли какие-то траншеи, потом их обратно закапывали, что-то долбили, устанавливали, то и дело приезжали какие-то люди, таскали оборудованиесловом, движение не прекращалось ни на минуту. Чуть поодаль от башни-донжона, на расчищенной площадке возвели фундаментную плиту и стали выкладывать кирпичные стены.
Лука, сидя верхом на Синьоре, задумчиво смотрел, как каменщики деловито снуют верх-вниз по лесам. Кобыла уже привыкла к звукам стройки и стояла спокойно, давая хозяину возможность рассмотреть все вокруг.
Вдруг позади послышалась громкая французская речь. Он обернулся и увидел женщину, идущую прямиком к нему широким, решительным шагом. На ходу она обращалась к прорабу, который трусил рядом и еле поспевал. Женщина жестикулировала, что-то восклицала, и было очевидно, что она недовольна. На лице прораба застыло сосредоточенно-мучительное выражение. По-видимому, он плохо понимал по-французски, и прилагал все усилия, чтобы уловить суть претензий.
Женщине было около сорока. Очень живое, обезьянье лицо и короткие светлые волосы, которые торчали в разные стороны непослушными спиральками. Одета француженка была в просторную желтую куртку и резиновые сапоги.
Приблизившись, она без церемоний выпалила:
Месье Войнович?
Он удивленно уставился на нее.
Вы месье Лу́ка, так?
С кем имею честь? ответил он вопросом на вопрос, оглядывая незнакомку сверху вниз.
Я Флоранс, архитектор.
Лука спешился. Как и несчастный прораб, он был несилен во французском, и тоже с трудом понимал напористую даму, и потому в одностороннем порядке перешел на английский.
Откуда вы меня знаете?
О, месье любопытен есть! воскликнула она. Оказалось, что по-английски дама говорит не многим лучше, чем Лука по-французски.
Я все знать, хозяин меня предупреждать.
Вы архитектор этого проекта? спросил Лука.
Он задал этот ненужный вопрос, просто чтобы оттянуть момент. Сердце забилось сильнее. Да, сейчас все прояснится.
О да! Я есть тут главный во всем. Она в своей характерной манере всплеснула руками. Проект есть хорош, но строитель очень глупый, очень ленивый!
Гневный взгляд на прораба.
Лучший строитель есть немец, а поляк и украинец работать не любить.
Прораб съежился, как провинившийся школьник. Он готов был сквозь землю провалиться. Да, дама явно умела командовать.
Ваш заказчик знает меня? спросил Лука.
Я же сказалаон предупреждать, и француженка без всякого стеснения уставилась ему прямо в глаза. Лука выдержал взгляд, и воцарилось неловкое молчание. Прораб удивленно глядел то на Луку, то на француженку. Она явно чего-то ждала от собеседника, но сама не намеревалась идти навстречу. Надо задавать правильные вопросы, если хочешь услышать ответы.
Вы имеете в виду, вас обо мне предупредил месье Лакруа?
Она недоуменно моргнула.
Месье Лакруа? О нет, я не иметь дела с месье. Я иметь дела с мадам. Меня предупреждать мадам Лакруа.
Теперь пришла очередь удивляться Луке. Какая еще мадам Лакруа?
Конечно, кивнул он, мадам строит этот дом для себя?
О да! опять воскликнула француженка. Видимо, это был ее любимый способ выражать свои мысли. Я строю для мадам прекрасный дом! Мадам хотеть иметь шато на землях своих предков!
Сказав эту фразу, она подхватила безвольного прораба под руку и устремилась прочь. Лука бросил ей вслед:
Вообще-то это земля моих предков!
Француженка на ходу закивала головой:
О, уи, месье Войнович! Меня предупреждать!
Лука с недоумением проводил ее глазами. Желтая куртка мелькала среди деревьев. Выходит, француженка знала, что Оранский замок когда-то принадлежал семье Луки Войновича. Следовательно, об этом ей сообщила мадам Лакруа.
Мадам! Мадам Флоранс! крикнул он и побежал за ней, бросив Синьору одну.
Француженка остановилась, отпустила прораба, который тут же с облегчением улизнул, и смерила Луку взглядом.
Мадемуазель, поправила она.
Простите.
Синьора подошла и встала рядом с хозяином.
Я хотел спросить у вас одну вещь. Мадам Лакруа собирается здесь жить?
Архитектор отстраненно пожала плечами.
Я строить для нее дом, я не знать ее планов.
Потом неожиданно улыбнулась, отчего ее обезьянье лицо стало приветливым, и добавила:
Да, мадам есть права. Много добра пропадать просто так.
Что вы имеете в виду?
Я иметь в виду, что вы очень красивый мужчина, месье Лука.