«И зачем ей это нужно? думала девушка. Жила себе столько лет спокойно, не подавая о себе никаких вестей, и не нужны ей были ни сестра, ни племянница. И вдруг приспичило». Однако, как известно, долг платежом красен, и, несмотря на внутреннее сопротивление, ехать придётся.
Осталось только убедить в необходимости этой поездки Данилу. Ксения пыталась сделать это по телефону, но Данила принял её решение в штыки и настаивал на личной встрече, иначе грозился нагрянуть к ней домой.
Ксения рассудила, что в людном месте Данила не будет выражать своё несогласие слишком бурно, и назначила ему свидание в «Старой мельнице». В этой милой уютной кофейне с приглушённым освещением было не принято разговаривать на повышенных тонах.
Когда Ксения прибыла к кофейне, часы на музейной башне напротив показывали, что до назначенного срока ещё пять минут. Но Данила, конечно, уже поджидал её у входа. На стоянке она заметила его «Ниссан» шоколадного цвета.
«Мама была права, невольно подумалось Ксении, когда говорила, что Данила Кириллович Чижовхорошая партия для меня».
Данила был умён, симпатичен, не так чтобы богат, но и не беден. На квартиру-студию и автомобиль он себе уже заработал. Летом звал Ксению отдыхать в Испанию, но отказ её принял спокойно, понимая, что она не может оставить больную мать даже на такую хорошую сиделку, как Елена Павловна. Да и какой отдых, если сердце будет не на месте из-за постоянного беспокойства о матери. Хотя Лидия Константиновна настаивала, чтобы дочь согласилась и поехала отдохнуть хотя бы на неделю. Но Ксению переубедить было невозможно.
Данила, заметив девушку, устремился ей навстречу.
Привет, Ксюша, я тебя уже заждался!
Знаешь, Даня, проговорила она серьёзно, мне кажется, что я тебя разбаловала.
И чем же, позвольте узнать, сударыня? шутливо осведомился он.
Ну, как же! Все девушки и женщины на встречу опаздывают не то что на полчаса
А и на целые сутки, поддел он её.
Предположим, не на сутки, но! Она подняла указательный палец вверх, а потом кивнула в сторону башни с часами. Я всегда прихожу раньше!
Согласен, но с небольшой поправкой!
И какой же?
Ты приходишь тютелька в тютельку.
Ксения покачала головой и собралась продолжить, но Чижов подхватил её под руку и потащил ко входу в кофейню.
Что вы себе позволяете, Данила Кириллович, прошипела она на ходу.
Но Чижов только рассмеялся в ответ. Они заняли столик у стены. Данила знал, что Ксения любит любоваться нарисованными на стенах языками пламени, которые как бы покачиваются благодаря специальной подсветке, скрытой от глаз посетителей. Подошедший официант зажёг свечу на их столике и предложил меню. Но Данила знал наизусть, что именно любит Ксения, поэтому сразу, кроме кофе, заказал её любимое печенье и пирожные.
Поглядев на принесённые вскоре чашки, вазочки и тарелочки, Ксения тихо вздохнулавообще-то девушкам нельзя поглощать столько сладкого.
Ничего, с улыбкой утешил её Данила, ты же не каждый день. И потом при твоей фигуре тебе не мешало бы набрать килограмма два.
Много ты понимаешь в женских фигурах, хмыкнула она.
Да уж поболее твоего, невольно вырвалось у Данилы. Он сразу прикусил язык, но уже было поздно.
А вот с этого места поподробнее, проговорила Ксения, одаривая его подозрительным взглядом.
Ну, что ты, Ксюша, в самом деле! воскликнул он вполголоса. Я всего лишь хотел сказать, что мужчине виднее.
Ты мне зубы-то не заговаривай.
А по-моему, зубы мне заговариваешь ты, проговорил Данила, став предельно серьёзным. Ксения даже сказала бы хмурым.
Ты о чём? попыталась она вернуть разговор в прежнее русло. Но у неё ничего не получилось.
Я не хочу, чтобы ты уезжала! заявил он громче, чем следовало бы.
Конечно, ты хочешь, чтобы меня считали неблагодарной свиньёй?! воскликнула, в свою очередь, Ксения, начиная сердиться.
Кто считал? Твоя богатая тётка?
В первую очередь она. Но я и сама стала бы считать себя таковой, если бы нарушила данное тёте Аде слово.
Он молча уставился в свою чашку с кофе.
Пойми же, Данила! снова заговорила Ксения. Если мама выздоровеет, то спасением её жизни мы будем обязаны Рудневой. И потом, она протянула руку через стол и дотронулась до его руки, это же совсем ненадолго.
Ничего себе ненадолго, не согласился он, ты же сама сказала, что на два месяца.
Дурачок! Что такое два месяца по сравнению с тем, что вот, например, моя мама ждала папу из армии два года.
Когда это было! отмахнулся он.
Неважно когда. Ждать всегда нелегко. Но не зря говорят, что разлука только укрепляет настоящую любовь.
Предлагаешь проверить наши чувства? усмехнулся он.
А почему нет, отозвалась Ксения.
Ксюха, ты иногда бываешь такой наивной, досадливо поморщился парень.
А что предлагаешь ты? спросила она делано-равнодушным тоном.
Объясни своей тётке, что у тебя прекрасная, хорошо оплачиваемая работа, и терять её тебе не с руки! Подумай сама, ну поживёшь ты у тётки два месяца, вернёшься назад, а твоё место уже тю-тю!
Григорий Александрович обещал взять меня обратно, тихо проговорила она.
И ты веришь обещаниям предпринимателей? с недоверчивой ухмылкой спросил он.
Предприниматель предпринимателю рознь! резко ответила девушка. И если ты всех судишь по своему боссу Власенкову, то ошибаешься! Григорий Александрович не проныра какой-нибудь, а человек слова.
Ладно, ладно, примирительно проговорил Данила, я погорячился. И, не удержавшись, добавил: Будем считать, что вокруг головы твоего босса светится нимб святости.
Ксения пропустила ядовитые слова жениха мимо ушей и, поманив официанта, заказала себе ещё чашку кофе.
И когда ты уезжаешь? спросил Данила.
Завтра.
Я провожу тебя.
Не надо. И чтобы смягчить свой отказ, добавила: Долгие проводылишние слёзы.
Ну, предположим, ты, расставаясь со мной, вряд ли прольёшь хотя бы слезинку.
Откуда тебе знать, грустно пошутила Ксения, может быть, я обрыдаюсь.
Ксюш, он дотронулся до её руки, вот ты небось думаешь, что я махровый эгоист. А это далеко не так. Просто, понимаешь Он внезапно замолчал.
Данила, договаривай, что ты хотел сказать, попросила она ласково.
Я сам не знаю, как высказать это. Просто у меня на душе как-то неспокойно.
Ну ты даёшь! На дворе двадцать первый век, а ты, взрослый образованный мужчина, пытаешься не пустить меня к тётке, основываясь на каких-то непонятных предчувствиях! рассмеялась девушка. Но в её смехе не было веселья.
Мне кажется, что ты сама то же самое чувствуешь, просто не хочешь в этом признаться себе! мягко укорил он.
Ладно, Данила, проехали. Мой отъездвопрос решённый.
Я хотя бы звонить тебе могу? спросил он.
А почему нет? улыбнулась она. Ты даже письма можешь мне писать.
Электронные?
Лучше бумажные, ответила она, стараясь сохранить серьёзное выражение лица.
Бумажные? изумился он.
Конечно! Представляешь, как это романтично! вдохновилась Ксения. Я буду перечитывать их по нескольку раз, вкладывать между страницами засушенные цветы. А потом перевяжу их ленточкой и буду хранить в шкатулке с драгоценностями.
С какими драгоценностями? не понял он.
Ну, я надеюсь, она кокетливо склонила голову набок, что за нашу долгую совместную жизнь ты подаришь мне немало драгоценностей?
Конечно, конечно, поспешил согласиться он. Но только я не понял, зачем хранить вместе с драгоценностями письма?
Потому, что они будут для меня ценнее всех драгоценностей, вместе взятых.
Шутишь?
Нисколечко, ответила она. И он не понял, смеётся она или говорит серьёзно. А потом, продолжила Ксения, я покажу их своим внукам.
А они растопят ими камин, ляпнул Данила.
Я вижу, в тебе нет и капли романтики, она укоризненно покачала головой.
Ладно, я беру свои слова назад. И обещаю написать тебе парочку бумажных писем.
Почему так мало? притворно огорчилась она.