Поэтому привыкшая к различным метаморфозам Галина не столько смотрела на популярного политика, сколько пыталась понять, что за опасность ей, а значит, и всем, кто находился на борту, угрожает. А то, что опасность есть и она велика, сомневаться не приходилось.
Глава 4
А в это время в кабинет большого босса некой секретной службы одной из стран, не совсем дружественной, на доклад вызвали руководителя специальной операции, крайне деликатной, поскольку выполнялась в интересах политического руководства страны. Естественно, в случае утечки или, боже упаси, провала это самое политическое руководство будет утверждать, что знать не знало о самовольстве спецслужб.
Пока всё идёт по плану, рапортовал докладчик, глядя в раскрытую папку, то ли уточняя детали, то ли не желая смотреть на шефа. Объект в самолёте, наше сопровождение согласно установкам. Контакты со смежниками налажены, они готовы оказать содействие в любой момент при необходимости.
Доклад был закончен, но тишина в ответ заставила посетителя поднять взгляд, чтобы убедиться: его услышали. Более того, человек напротив внимательно смотрел в глаза, словно ожидал чего-то ещё. Деталей, касаться которых подчинённый не особо хотел. Но стоящий напротив был достаточно опытным в своём деле, чтобы понимать: никому нельзя доверять информацию в объёме большем, чем это необходимо для выполнения своей части общей задачи. Даже если этот кто-то твой непосредственный начальник.
Поэтому он спокойно выдержал взгляд своего руководителя, который в свою очередь, поняв, что большей информации не получит, подумал: «Может, оно и к лучшему» и открыл небольшую коробку из телячьей кожи с тиснением, где, и все в службе про это знали, лежали гаванские сигары.
Хозяин кабинета внешне немного напоминал Черчилля, и вполне возможно, именно для усиления сходства с известной личностью тоже курил сигары. Он достал одну, нежно помял её. Потом понюхал, осторожно втягивая воздух. Гость знал, что красивая коробка называется хьюмидор, и не сомневался в том, что всё необходимое в ней имеется: и гильотина для обрезки сигар, и увлажнитель, и гигрометр. Курить в службе категорически запрещалось, а для того чтобы шеф предложил пройти в соседнюю с кабинетом комнату и раскурить сигару, должно произойти что-то неординарное. Посетитель не любил и даже избегал всего нестандартного или внезапного. К тому же был достаточно независим, как, впрочем, и все профессионалы. Может, поэтому никогда не удостоился чести быть приглашённым в специальное помещение, куда дверь, кстати, непосвящённый и не заметит.
Вопросы есть, полковник? спросил хозяин кабинета, укладывая сигару на место ласково, так укладывают в колыбель младенца.
Чем ограничены мои полномочия в этой операции? исполнитель задал вопрос, который он задавал каждый раз, когда ему поручали вести очередное дело.
Ничем, спокойно ответил большой начальник, осторожно закрывая хьюмидор. Конечно, кроме применения оружия массового поражения.
Потом посмотрел на подчинённого и, не увидев соответствующей эмоции, добавил:
Шутка.
Естественно, ответил собеседник и, спросив разрешения, пошёл на выход.
Руководитель операции, выйдя от начальника, отправился на своё рабочее место, которое находилось вдали от кабинета шефа да и других многочисленных первых, вторых и прочих заместителей, советников по различным направлениям, разного рода помощников, представителей иных спецслужб.
Нельзя сказать, что удалённость от всей этой братии его не радовала. Начальники, заместители, советники это по большей части бывшие или будущие политики. А в политику часто идут те, кто по разным причинам не состоялся в профессии. И чем дальше ты от них, тем комфортнее можно заниматься делом. Своим делом. Вот для начала, пожалуй, стоит проверить готовность смежников. Это самое слабое звено в любой операции. С ними чаще всего и бывают проблемы: то погода плохая, то настроение никудышное всё это для них уважительная причина.
«Мне бы так», подумал полковник, нажимая нужный тумблер на селекторе связи.
В динамике послышалось тихое шипение, а следом короткое:
Слушаю.
Вы получали директиву о вашем участии в нашей операции, тон скорее утвердительный, нежели вопросительный, поэтому тут же продолжил: Прошу доложить о готовности.
Ответ последовал после короткого молчания это моментально напрягло опытного офицера.
Мы готовы, но Опять последовала раздражающая пауза. Но желательно перенести начало операции на пятьдесят две минуты, чтобы исключить негативное влияние внешних воздействий.
«Вот, так и есть. Как же им хорошо. И погода, и время суток, и расположение спутников противника всё они могут использовать в своё оправдание».
Собеседник верно уловил раздражение звонившего:
Мы, конечно, обеспечим выполнение миссии и в указанное время, но
Понятно, перебил руководитель операции, который нёс ответственность за результат, а значит, являлся первым, кто должен исключить всяческие «но». Пятьдесят две минуты. Я понял.
Глава 5
Проводники закончили демонстрацию аварийно-спасательного оборудования и заняли свои рабочие места. Но привычного движения самолёта, означавшего буксировку к месту запуска, не последовало. Галина ещё не начала беспокоиться, вдруг дилинькнул вызов в пилотскую, и следом раздался щелчок открытия электронного замка двери кабины. Пришлось отстегнуться и, несмотря на открытый замок, сначала набрать условный код, как того требовала инструкция, а только потом зайти к пилотам.
Капитан сидел уже вполоборота, ожидая старшего бортпроводника, и сразу, как она вошла, «обрадовал»:
Задержка примерно на час.
Это, пожалуй, самое неприятное слово и в авиации, и в жизни. Задержка всегда означает, что предстоит ожидание, которое может длиться долго. Но когда дело имеешь с авиацией, должен быть готов ко всему.
Какую причину доложить пассажирам? спросила Галина.
Нам дали слот плюс пятьдесят две минуты от расписания. Сообщи, что причина в ожидании очереди на вылет в связи с перегруженностью аэропорта. Время можно не уточнять, мы свяжемся с базой, может, получится слот подвинуть.
Естественно, в такой ситуации объявление о задержке вызвало соответствующую реакцию. В бизнес-классе пассажиры бодро стали заказывать напитки, а в экономе покатилась волна возмущения на тему «вот я летал (летала) такой-то компанией и там всё по расписанию». Нашёлся и некто «сведущий», который пытался блеснуть знанием авиационной терминологии для поднятия авторитета:
Скорее всего, пилоты забыли флайт-план подать, вот и задержка.
Из эконома позвонили:
Тут недовольных вагон и маленькая тележка. Как-то бы градус недовольства понизить
Бригадиру пришлось пройти на кухню, чтобы оценить обстановку. Ситуация казалась взрывоопасной. Две дамочки, судя по всему, уже заправившиеся изрядной долей бурбона в аэропорту, подогревали всеобщее раздражение.
Может, покормим, предложил Николай, глядишь подобреют.
То, что питание снизит тонус напряжения, было очевидно, но Галина знала: слот дело не железобетонное, у расторопного диспетчера компании, сопровождающего их полёт, вполне может получиться сдвинуть время вылета на более ранний срок.
И что делать, если разрешат взлёт, а пассажиры в это время едят? Поэтому ответ нет. Не выйдет.
А что такое слот? спросила молодая коллега, с которой в гостинице общался второй пилот.
«Вроде Ксения её зовут», вспомнила старший бортпроводник.
Вот если бы ты, Ксюша, чаще контактировала с лётным составом, с едва уловимым ехидством заметила Галина, на профессиональные темы, я имею в виду, то знала бы, что слот это такой временной интервал, в который нам разрешён взлёт.
На словах «контактировала с лётным составом» молодая проводница стала пунцово-красной. Но это Галину не очень интересовало, она, ещё раз заглянув в салон, пошла к себе и набрала код входа в кабину пилотов.
Командир, в экономе нервно. Всё может выйти из-под контроля, и придётся вызывать полицию. Хорошо бы покормить их, в сорок минут уложимся.