Чем больше Эбба читает, тем отчетливее внутри нее начинает что-то шевелиться, постепенно просыпается азарт, которого она уже лет сто как не чувствовала.
Даже не подумав встать с постели, она снова кликает по видео с интервью и увеличивает кадр с домом, перед которым стоят журналист и Хелльберг. Это зеленый дом на несколько квартир. Что там за адрес дала Ангела? Так, Вэктарстиген А дом-то какой?
Глава десятая
Сердце глухо колотится в груди Эббы, частота пульса увеличивается по мере приближения к квартире Ясмины. Ледяной ветер колышет сине-белые ограничительные ленты, закрывающие входную дверь от посторонних. Интересно, Хелльберг еще здесь? Или кто-то из ее прежних коллег? Она уже готова повернуть назад, но тут видит Ангелу Кёлер, которая машет ей рукой. Адвокатесса стоит рядом с черным фургоном криминалистов и разговаривает с кем-то; когда Эбба подходит ближе, то узнает Петера Борга, коллегу, которого она в течение года часто встречала во время различных расследований.
Он явно удивлен и нерешительно приветствует ее:
Эбба? Ты вернулась?
Она теперь работает со мной, встревает Ангела.
Эбба старается не возражать, хотя пока еще ничего не решено. Она пришла сюда, чтобы оценить ситуацию, понять, в чем заключается работа, есть ли что-то, что заставит ее за нее взяться.
Вот оно что. Как твои дела? спрашивает Петер.
По его недоуменному выражению лица можно сразу сказать: он не понимает, в чем смысл альянса Ангелы Кёлер и Эббы Таппер.
Ангела переоделась, и теперь на ней строгое зеленое платье и другие туфли, тоже, впрочем, на высоких каблуках, вот только шубка прежняя. Обувь явно дорогая, но адвокатесса решительно наступает прямо в снежную кашу, нимало не заботясь о сохранности туфель. На Эббе же рваные джинсы и стеганая куртка. У нее жуткое похмелье, хотя она и пропустила целебную рюмочку, прежде чем выйти из дома. Тем не менее в теле постепенно разливается приятное тепло, а для маскировки она сосет мятный леденец. Она слишком хорошо понимает, что ей бесконечно далеко до элегантной Ангелы, но с другой стороны, кому до нее не далеко?
Прекрасно, отвечает она и пытается выдавить из себя улыбку, глядя на Петера. Все прекрасно. Я ведь когда-то сдала экзамен на юриста, так что теперь хочу попробовать себя на другом поприще.
Вот как, я не знал.
Да она и сама не знала. Эбба надеется, что бывший коллега не станет задавать слишком много вопросов про экзамен, который она сдавала уже лет сто назад. Зачем она вообще об этом заговорила? Впрочем, она знает зачем. Звучит хорошо, так, словно она давно хотела поступить подобным образом. И Эббе даже начинает казаться, что так оно и есть на самом деле. Она ушла из полиции, чтобы вырастить новые крыльятак вроде это называется. А чем она занималась последние десять месяцев на самом деле, Петер не знает, да ему и не надо знать. Пила, шаталась по кабакам. Ее бросил партнер. Она снова пила. Пару раз посещала психолога. Абсолютно безрезультатно. Пила.
Нет, «сотрудник адвокатского бюро Кёлер» звучит намного лучше.
Ангела плотнее закутывается в шубку:
Вы заканчиваете? Можно нам с Эббой зайти?
Петер бросает взгляд на дом:
Я спрошу у Лены, но вы пока можете начинать сна ружи.
Как любезно с вашей стороны. Ангела притворяется, что дрожит от холода, и стряхивает с шубки полурастаявшие снежинки. Маленькими шажками приближается к ограничительной ленте, приподнимает ее, чтобы Эбба могла под ней пролезть. Я рада, что ты пришла. Мы с тобой горы свернем.
А по новостям такого не скажешь. С точки зрения полиции дело раскрыто, и все доказательства указывают на твоего клиента.
Нашего клиента. Ангела пристально смотрит на Эббу. Когда полицейские думают, что все кристально ясно, они начинают бить баклуши. Тебе ли не знать? Но, как я сказала раньше, копы допустили несколько фатальных просчетов, и я даже не знаю, с чего начать, так много подарков они нам оставили.
Позади них раздается щелчокэто снимает молодой человек с фотоаппаратом. Эбба прячется в капюшон куртки, ей совсем не хочется, чтобы ее фотография угодила в газету. Ангела поступает наоборот: выпрямляется, поправляет волосы и позирует, будто вышла на красную дорожку. Эбба подходит к дому, адвокатесса догоняет ее и рассказывает, как задержали Николаса Моретти, одновременно с этим они изучают зеленый деревянный фасад, окна и замерзшие клумбы.
Ты хочешь сказать, что он сидел в полицейском автомобиле прямо здесь, на месте преступления? Больше часа?
Ангела кивает:
Я была с другим клиентом в приемнике, когда привезли Николаса. Раньше я встречалась с его сестрой, так что знала, кто он. Вообще-то я очень далека от мира футбола, но у Ясмины был какой-то преследователь, сталкер, которого мы должны разыскать раньше полиции.
Сталкер? Так ты была с ней знакома?
Да. Она вышла на меня и просила совета о том, что ей сделать, чтобы избавиться от него. Все началось где-то полгода назад. Он обычно стоял около ее дома и смотрел ей в окна. А еще присылал фотографии своего члена и убогие заверения в любви с анонимного номера. Я тебе позже расскажу все, что знаю о нем.
Ты думаешь, он может быть убийцей?
Это один из наших джокеров, но у нас есть и два других. Алкоголик, который бежал за Николасом и Ясминой от ресторана вчера вечером, и Санта-Клаус, который позвонил им в дверь позднее. Ангела жестом дает Эббе понять, что той следует повременить с вопросами. Позже я расскажу подробности, а сейчас давай сконцентрируемся на месте преступления.
Сквозь арку они проходят во внутренний двор, большая часть которого находится в тени старого дуба, ограничивающего обзор соседям. В остальном, похоже, летом двор превращается в пышный сад с вьющимися растениями, взбирающимися вверх по фасадам.
На каком этаже жертва жила? спрашивает Эбба.
На втором, но у нее собственный вход с улицы.
Тогда этот балкон тоже находится в квартире Ясмины. Эбба указывает на балкон с металлическими перилами прямо над деревянным настилом.
Потом прикидывает, можно ли забраться на балкон. Например, с помощью садовой мебели, очертания которой угадываются под брезентом. Пожалуй, нет: даже если встать на какой-нибудь предмет мебели, все равно до нижней части балконных перил будет еще два метра. А водосточная труба? Она быстро соображает, что водосточная труба висит слишком далеко и слишком ржавая, чтобы выдержать вес человека.
Входная дверь была заперта, а свидетель видел, как Николас вломился в дом, говорит Ангела, которой, похоже, непонятно, что ищет Эбба.
А балкон. Он был заперт?
Нет. Первый патруль, который прибыл на место, говорит, что балкон был закрыт, но не заперт.
Эбба осматривает территорию вокруг дома. Никаких следов обуви, а даже если они и были, то давным-давно погребены под снежной кашей. Тут она замечает маленькое углубление в клумбе у фасада, наискосок от балкона. Она идет туда и, отодвинув ногой ветку, находит еще одну вмятину в паре десятков сантиметров от первой. В это расстояние уместилась бы лестница. Она снова бросает взгляд на балкон, потом смотрит на защитную арматуру, которая торчит из фасада, и замечает, что на ней что-то висит, как будто несколько клочков ткани, которые колышутся на ветру. Кто-то точно мог влезть здесь наверх.
Эбба обходит придомовую территорию, заглядывает за мусорные контейнеры, осматривает велопарковку у забора, участок для мангала, песочницу. И наконец находит то, что искала. К задней части хозяйственной постройки прислонена лестница, которую не видно из-за кустов.
Она несет лестницу к балкону Ясмины, примеряет ее к углублениям в клумбе.
Ангела подскакивает к ней, набирает в грудь воздуха, как будто готовится громко закричать «ура!»:
Подходит идеально.
Адвокатесса зовет криминалиста Петера Борга.
Вам следует это тщательно задокументировать, говорит она Петеру, когда тот наконец подходит.
Петер одновременно чувствует стыд и удовлетворение:
А этого-то я и не заметил.
И тут еще, смотрите. Эбба показывает на торчащую чуть ниже балкона арматуру. Вы видите, там что-то висит? Это может быть клочок ткани от одежды преступника, если он лез здесь вверх и зацепился.