Сев в кресло напротив, Ницан поставил злосчастную рюмку на стол между собою и рапаитом и молча уставился на крысенка. — Ну? — спросил он. — Будем признаваться? Кто тебе приказал поить меня водой?..
Вдруг он почувствовал то, на что сразу не обратил внимания — покалывание в кончиках пальцев. Именно таким образом его организм реагировал на наличие магического поля. Ницан осторожно протянул руку к стоящей рюмке. Ощущение усилилось. Он поспешно убрал руку. Покалывание стало слабее.
Сыщик тяжело задумался.
— Та-ак… — протянул он. — Кому-то я очень не нравлюсь. Кто-то решил заколдовать мое спиртное и тем самым лишить Тель-Рефаим самого лучшего и самого неподкупного сыщика, способного бороться с преступностью во всех ее проявлениях… Не на такого напали, господа хорошие… — Ницан набычился. — Где мой жезл?
Умник с готовностью прыгнул на край умывальника, висевшего на стене по соседству с зеркалом. Искомый жезл — профессиональное орудие специалиста по сыскной магии — валялся в раковине, наполовину залитый мыльной водой, и слабо искрил.
Ницан почесал в затылке.
— Нет, — сказал он задумчиво. — Проверим еще раз. Для чистоты эксперимента… — он приказал: — Умник, принеси-ка еще порцию — черт с ней, с лагашской, пусть будет стакан хиосского. Сладкого… И не для меня! — Ницан многозначительно поднял указательный палец. — Я сегодня пить не буду! — громко заявил он в пространство. — Угости хиосским Красавчика. Сам, — для верности Ницан спрятал руки за спину.
Умник послушно исчез и тут же появился снова. В передних лапках он держал внушительных размеров кубок с густой черной жидкостью. Едва не подавившись слюной, Ницан кивком указал на зеркало. Умник пожал — насколько это было возможно — узенькими плечиками и легко попрыгал к зеркалу. Жидкость над кубком взвихрилась в маленький черный смерч. Поднявшись над кубком достаточно высоко, смерч вытянулся в тончайшую трубочку, плавно изогнулся и исчез в зеркале.
Ницан ждал. Легкое серебристое облачко отделилось от зеркальной поверхности и коснулось торчащих ушей Умника. На мордочке демона появилось выражение блаженства. Он сладко причмокнул.
— Все ясно, — Ницан тяжело вздохнул. — Дело рук Лугальбанды. Опекун хренов… Это свинство, Лугаль, вот что я тебе скажу. Ты лишаешь меня рабочей формы. С похмелья вести расследование просто невозможно…
Маг-эксперт полицейского управления Тель-Рефаима, старый друг и однокашник Ницана Лугальбанда не одобрял присутствия в жизни сыщика рапаита, снабжавшего хозяина немереным количеством спиртного. При том, что он никогда не видел Умника (ну, не был Лугаль алкоголиком — к большому сожалению Ницана!), мага-эксперта очень раздражали периодически выпрыгивающими из пустоты прямо в руки Ницана кубки, стаканы, рюмки, банки и даже бутылки. Судя по сегодняшнему утру, Лугальбанда решил действовать радикально. Тем более, как смутно припомнил сыщик, накануне они виделись. И чем-то он мага-эксперта вконец разозлил. Чем — этого он вспомнить не мог. И не хотел.
Вообще, характер у Лугальбанды в последнее время испортился. После одного расследования, в котором ему помог Ницан, его едва не назначили министром полиции — взамен изрядно оконфузившегося в том же деле министра Амар-Зуэна. К слову, Амар-Зуэн был давним недоброжелателем не только Лугальбанды, но и самого Ницана. [2] Конечно, Лугальбанда был блестящим профессионалом. Но вот в политических интригах отличался абсолютной наивностью. И потому Амар-Зуэн (в прошлом — ректор Курсов полицейской, судейской и сыскной магии) остался в своем кресле, пересидев, в том числе, и президента, пытавшегося его с этого поста уволить. А Лугальбанда продолжал занимать скромную должность мага-эксперта городского полицейского управления.