Справедливо. Тогда скажите, что думает береговая охрана?
Что обрубки принесло из кубинской тюрьмы.
По-моему, это разумное предположение.
Проблема в том, что это только предположение. Теперь они пытаются подогнать имеющиеся у них данные для подтверждения этой версии.
А вы считаете, что это называется ставить телегу впереди лошади?
Это кардинальная ошибка любого уголовного расследования.
Гладстон кивнула. Она не сомневалась, что закончится все это какой-нибудь жуткой заварухой. Она вовсе не была уверена, что сумеет провести надлежащий анализ, Пендергаст был прав, когда сказал, что проблема сложная. Но ведь нельзя же отказать ФБР, правда? И потом, в этом бледном человеке в светлом костюме было что-то странно магнетическое. С интеллектуальной точки зрения.
13
Лорен Мейфилд, эсквайр, размышлял над последними страницами особенно сложного безотзывного траста, когда в дверь его кабинета постучали. Он с облегчением отложил документ и сказал:
Войдите.
Дверь открылась, и его секретарь Эвелин просунула голову внутрь:
Пришла женщина, которая звонила вам сегодня утром и просила ее принять, мистер Мейфилд.
Хорошо. Пожалуйста, пригласите ее.
Мейфилд отодвинул в сторону документ по трасту и поправил галстук. Женщина отказалась сообщить, зачем хочет его видеть. Будучи адвокатом, Мейфилд любил тайны. Чем таинственнее, тем больше шансов получить хороший гонорар. Но когда женщина вошла в его кабинет, Мейфилд на какое-то время забыл о деньгах. Она была молода и необыкновенно красива. А ее платье, хотя и чопорное и консервативное, не могло скрыть очертаний ее тела.
Он встал, и его инстинкты адвоката тут же дали о себе знать.
Рад познакомиться с вами. Меня зовут Лорен Мейфилд. Прошу, садитесь.
Он умышленно не завел разговор о хорошей погоде за окном, или о том, как прекрасно выглядит его посетительница, или о других подобного рода светских пустяках.
Меня зовут Констанс Грин. Спасибо, что согласились принять меня в срочном порядке.
С удовольствием.
Когда первоначальное удивление прошло, Мейфилд понял, что одежда этой женщины не просто чопорная, а категорически старомодная. Никто на Санибеле не носил платья по щиколотку, да и шлепанцы на босу ногу считались здесь вполне приемлемыми. Возможно, она из американских амишей или принадлежит к какой-нибудь другой старинной христианской секте. Он посмотрел в окно, но не увидел на улице никаких трехколесных велосипедов. Не важно, он вскоре все выяснит. Мейфилд положил руки на стол и переплел пальцы, полностью отдавая свое внимание посетительнице.
Чем могу служить, миз Грин?
Я к вам по поводу Мортлах-хауса.
Вот оно что.
Возможно, этим объяснялся покрой платья. Не хочет ли она использовать дом для какой-нибудь фотосессии? Если так, то ей следует поторопиться.
Мне сказали, что со всеми запросами нужно обращаться к вам.
Мейфилд кивнул:
Да, я представляю интересы нынешнего владельца дома.
Отлично. Мы хотим его арендовать.
Мы?
Мой опекун и я.
С какой целью?
Может быть, хотят устроить бал-маскарад, подумал Мейфилд. Что-нибудь эксцентричное.
С целью поселиться там, естественно. Он идеально расположен.
Услышав это, адвокат не смог сдержать усмешку:
Извините, миз Грин, но, к сожалению, это невозможно.
Почему? С этим домом какие-то проблемы?
Нет. Его тщательно обслуживали.
В нем кто-то живет? Или в нем нет мебели, или он требует уборки?
На все вопросы ответ отрицательный. Мортлах-хаус нельзя сдать в аренду, потому что через несколько дней назначен его снос.
Эта информация не удивила молодую женщину. Она с удивительным хладнокровием разгладила на себе платье.
Понимаю. И все же к какому-то соглашению мы могли бы прийти.
Мейфилд отрицательно покачал головой:
Миз Грин, жаль, что вы не обратились ко мне пять лет назад.
Пять лет назад я была не в состоянии арендовать этот дом.
Нет. Я хотел сказать, что пять лет назад такое предложение показалось бы даром Божьим. А теперь, к сожалению, просто слишком поздно.
Миз Грин вскинула брови в немом вопросе. И хотя Мейфилд был адвокатом, он почувствовал искушение отказаться от своей естественной сдержанности и упомянуть одну-две подробности. Это, по меньшей мере, задержало бы привлекательную женщину в его кабинете еще на несколько минут и отсрочило бы его возвращение к безотзывному трасту.
Мой клиент приобрел Мортлах-хаус чуть меньше десяти лет назад, когда дом был в гораздо худшем состоянии. Он живет на северена территории большого Нью-Йоркаи полагал, что это будет неплохим вложением в недвижимость, сдача в аренду на зиму и тому подобное. Он заменил крышу, некоторые подгнившие бревна, обставил дом по-новому, сделал ремонт, перекрасил. Но арендаторы подворачивались редко, и завлечь их было нелегко. Он подался вперед. Вы знаете, что такое маленькие городки с их слухами.
Я полагаю, вы имеете в виду убийство.
Мейфилд тут же откинулся на спинку кресла:
Да. Оно произошло в две тысячи девятом году. Я не знаю всех подробностей, известно только, что хозяина убилиубили топором, судя по найденным вещественным доказательствам, а убийцу так и не нашли. Естественно, исчезновение тела породило слухи гораздо более активные, чем при других обстоятельствах. Мейфилд вытянул губы. Эти сведения должны были присутствовать в информации о собственности. Но вместо этого владельцы выждали некоторое время, чтобы слухи улеглись, а потом продали дом кому-то нездешнему, незнакомому с историй.
Покупатель мог бы подать в суд.
К сожалению, я не могу вдаваться в подробности такого рода, тем более что не представлял его интересы до завершения сделки. Мой клиент полагал, что кардинальная перестройка сотрет прошлое. К сожалению, так не случилось, и опять все из-за этих островитян и их слухов.
Ваш секретарь сказала мне, что, сколько ни перекрашивали стены, на них все равно проявлялась кровь. И те немногие, кто оставался здесь на ночь, сообщали о стуках, а один или два раза о звоне цепей, слабый звук которых слышался в ночные часы.
Ему придется поговорить об этом с Эвелин.
Нелепо, не правда ли? Как бы то ни было, мой клиент терпеливо сохранял дом в идеальном состоянии, но, поскольку эта чепуха никуда не девалась, все возможные арендаторы так или иначе прознавали об этих историях, и дом вместо выгодного вложения стал пылесосом, выкачивающим деньги. Застройщики давно интересовались этим местом, хотели построить кондоминиум, и мой клиент решил, что пришло время снести этот дом. «И получить неплохую прибыль», подумал Мейфилд. Попросту говоря, это не дом, а обуза.
Но я вам уже сказала: мы хотим его арендовать.
Мейфилд печально покачал головой:
К сожалению, сделка уже заключена.
В кабинете на несколько секунд воцарилось молчание, затем миз Грин сказала:
Жаль уничтожать такой прекрасный дом. Меня удивляет, что местное историческое общество никак не вмешивается.
Нет, они сделали все, что было в их силах. Устраивали демонстрации со свечами, собирали средства раз за разом. Но мой клиент принял решение, и закон о зонировании оказался на его стороне, а они не смогли собрать столько, сколько он хотел получить. Может быть, если бы то убийство было раскрыто, дела пошли бы иначе, но оно все еще среди нераскрытых дел, и поэтому Мейфилд развел руками, демонстрируя тщету всяких дальнейших усилий.
Пока он говорил, его посетительница записывала что-то.
На мой вкус, нераскрытое убийствоэто всего лишь вишенка на торте. Если вы сможете проветрить и убрать дом, мы переедем туда завтра.
Но, миз Грин, я вам объяснил, что
Женщина с треском оторвала полоску бумаги и подала ее через стол. Мейфилд увидел чек одного частного нью-йоркского банка, выписанный на его фирму в размере десяти тысяч долларов. Почерк был старомодный и уверенный. В строке для примечаний было написано: «Неделя 1».
«Неделя номер один?»
Могу я рассчитывать, что эта сумма остановит бульдозеры и шары для сноса зданий по крайней мере, временно?