Джейн Корри - Я сделала ошибку стр 14.

У меня екает сердце. Походы за обувью меня пугают. Слава богу, Мелисса теперь покупает себе все сама из тех средств, что мы ей выделяем, но с ее младшей сестрой мне пока приходится проходить через установившуюся схему «я понимаю, что ты хочешь эти, но они непрактичны и не годятся».

 И не забудь, что ты обещала подбросить нас сегодня на нашу вечеринку!  напоминает старшая, стоя в дверях.

 Я разве обещала?  удивляюсь я, глядя на взъерошенные волосы Мелиссы и на размазанную тушь, которую она не смыла вчера вечером. Я твержу ей, как это важно и как она будет об этом жалеть, когда станет старше, но она не обращает на это внимания. Мол, да кто я такая, чтобы ее учить. Несмытый макияж стоит у нее сейчас последней строчкой в списке возможных жизненных ошибок.

 Сначала мне нужно разобраться с машиной,  продолжаю я, стараясь, чтобы голос звучал нормально. Мне кажется, будто глаза Мелиссы просвечивают меня рентгеном и она знает все, что я сделала. Или еще не сделала.  По дороге домой я попала в небольшую аварию.

 Ты в порядке, милая? Что случилось?  спрашивает Бетти. Теперь они все собрались в моей спальне.

 Да не успела вовремя затормозить впотьмах на льду.  По крайней мере, отчасти это правда.

 Но на ней ведь все равно можно ехать?  Это Мелисса.  Нам очень нужно попасть на эту вечеринку, а никто из родителей моих подружек не сможет нас забрать.

Почему подростки порой так эгоистичны, а иногда так милы?

Дочь прищуривается:

 Кстати, а ты где была?

Я смотрю на эту красивую высокую черноволосую юную женщину и в очередной раз удивляюсь, как это часто со мной бывает, что: а) она моя дочь; б) у нее получается обращаться со мной так, будто это я подросток. Я бы никогда не осмелилась разговаривать так со своими родителями. Временами я думаю, не следовало ли быть с ней пожестче. Но у Мелиссы сильный характер. Бетти говорит, что «каналы общения с подростками» важно держать открытыми, и я считаю, что она права. Хотя иногда мне кажется, что я уступаю.

 Я же предупреждала, что уезжаю на свой рабочий прием,  произношу я.

 А я говорила вам, юная леди,  добавляет Бетти,  что ваша мама не сможет вернуться и останется там ночевать из-за снега.

 Но снегопад давно закончился,  замечает Мелисса, пристально глядя на меня. Это просто нелепо. Я чувствую себя так, будто нахожусь на допросе. С другой стороны, отец ее лучшей подруги недавно ушел из семьи, и у половины класса родители в разводе.

 Вчера вечером в районе отеля он был очень сильным,  поясняю я.  Но к утру все прояснилось. Кстати, папа говорил вам, когда собирается вернуться?

 Нет.  Бетти бросает на меня странный взгляд.  Ты хорошо себя чувствуешь, дорогая?

Я стараюсь говорить тоном женщины, которая вовсе не сталкивалась недавно лицом к лицу с мужчиной, разбившим когда-то ей сердце и изменившим жизнь:

 Просто слегка расстроилась из-за машины.

 Ох, да не беспокойся об этом! Я могу отвезти Мелиссу и ее подружек на ту вечеринку.

Серьезно? Бетти научилась водить автомобиль только после смерти Джока. Она «никогда к нему даже не приближалась» раньше, но быстро привыкла к рулю, как утка к воде.

 Это было бы здорово.

На меня вдруг накатывает волна любви к моей удивительной семье. Как же мне повезло, думаю я, обнимая своих девочек (Мелисса мгновенно перестала хмуриться, как только вопрос с ее вечеринкой разрешился).

 Вот что я вам скажу,  произношу я.  Как насчет того, чтобы сходить в боулинг после того, как мы с Дейзи закончим с покупкой обуви?

Мелисса морщит нос:

 Скучно.

 Тебе всегда там нравилось,  замечает Бетти.

 Что ж, теперь я повзрослела. А еще мне надо доделать курсовую, иначе мама будет меня пилить.

Мне бы тоже не мешало поработать, напоминаю я себе. Субботамой день для того, чтобы привести в порядок бумаги, к которым я не прикасалась в течение недели. Но дети должны быть на первом месте. В общем, мы отправляемся в торговый центр «Брент-Кросс».

Вылазка за обувью и впрямь оборачивается тем, чего я боялась.

 Я ненавижу такой стиль!  протестует Дейзи, отталкивая от себя пару приличных туфель на шнуровке.

У меня вырывается стон:

 Это единственная подходящая пара! Мы уже обошли семь магазинов. Просто возьми эти. Пожалуйста.

Молодая продавщица, чей макияж выглядит так, будто его наносили малярной кистью, бросает на меня неодобрительный взгляд. Когда у вас будут дети-подростки, хочется мне сказать, вы тоже будете умолять, чтобы это поскорее закончилось.

Мне приходит сообщение от Стюарта:

У него-то все в порядке. Стюарт хорошо поднаторел в своих ученых лекциях о коронках, коренных зубах и корневых каналах.

Когда мы возвращаемся домой, Мелисса расхаживает туда-сюда.

 Где мои черные кожаные штаны? Те, что я тебе давала?

 А, прости. В моей комнате.  Я бегу наверх и приношу их.

 Ты их надорвала по шву на левой ноге.

 Разве?

 Как это случилось?

Честно говоря, я не знаю, но чувствую, что краснею.

 Понятия не имею.

 Все в порядке,  вмешивается Бетти.  Я зашью. И не разговаривай так с матерью, милая. Ты в курсе, что она тебе не служанка?

Мелисса закатывает глаза:

 Если бы это было так, я бы ее уволила.

 Это не слишком вежливо

Я вынуждена согласиться, но сейчас у меня нет сил на пререкания с подростком после всех потрясений вчерашней ночи. Я оставляю Мелиссу и Бетти и направляюсь в святая святыхсвой кабинет, где падаю на мягкий желтый диванчик «Честерфилд», установленный недалеко от двери, чтобы скрывать пятно на потертом ковре. Если бы я не имела этого «личного пространства», то сошла бы с ума.

У дальней стенымой письменный стол, заваленный бумагами. Это небольшая комната, но в ней вполне достаточно места, хотя в ящиках полно барахла, которое по-хорошему следовало бы выкинуть. Но в сутках никогда не хватает времени на уборку, а кроме того, там есть сентиментальные мелочи, от которых я не могу заставить себя избавиться.

Несмотря на то что сегодня выходной, в моей электронной почте несколько новых писем. Вот возмущенное письмо от кастинг-директора по поводу того, что один из моих статистов не явился вчера на съемки рекламы. Это уже не в первый раз. Я больше не буду иметь дело с этим человеком. В нашем бизнесе такесли кто-то вас подводит, то это плохо отражается и на вас. Грязь прилипает.

Звонит телефон. Это Салли, моя помощница, я наняла в ее прошлом году. Шестидесятилетняя дама в разводе, которой хотелось «чем-то заняться». На самом деле мне требовался кто-то с более весомым опытом в актерском мире, однако я взяла ее, потому что почувствовала к ней жалость. За это время Салли доказала, что сто́ит больше, чем ее собственный вес в золоте. Она отлично ладит с людьми и очень организованна. Как и я, Салли работает из дома, чтобы снизить наши расходы.

 У нас проблема,  сообщает она.  Карен сделала себе татуировку.

Каренодна из наших новых статистов. Сегодня ей полагалось участвовать в исторической драме.

 Насколько я знаю,  продолжает Салли,  во времена Генриха VIII татуировок не было. Говорит, она не сообразила, что это станет проблемой.

Я тяжело вздыхаю:

 Нам надо подыскать кого-то на замену.

 Не волнуйся, я разберусь.

 Спасибо.

Как только мы заканчиваем разговор, из моего телефона доносится переливчатая трельпришло сообщение. Я гляжу на экран. И замираю.

«Да!  моя первая мысль.  Да, я тоже хочу встретиться с тобой снова!» Поговорить за кофе о том, что могло бы быть. И ничего большего, конечно, потому что это было бы неправильно. Но если я решу увидеться с Мэтью, мне придется рассказать обо всем Стюарту. Я должна буду сообщить, что до него у меня был кое-кто, разбивший мое сердце. Или не обязательно? Я могла бы что-нибудь придумать, поведать ему часть правды. Но тогда я буду обманщицей. Я стану не лучше, чем была моя мать. А как же дети? Как я объясню им? «Я просто иду выпить кофе со своим бывшим любовником»? Или: «Я встречаюсь с другом, который вытворял с моим телом такое, чего никогда не удавалось вашему отцу»?