Я хотел бы верить в то, что вы рассказали, ответил Мейсон. Очень хочу верить в то, что вы невиновны. Но ваша история не выглядит убедительной даже для меня. И я не представляю, что присяжные в нее поверят.
Ох, я ведь могу ее улучшить, мистер Мейсон, если только у меня будет немного времени, заверила она его.
Это значит, что вы намереваетесь изменить свою версию?
Конечно чтобы она звучала более правдоподобно.
Не обращая внимания на факты?
Факты ничего не значат, фыркнула Адель Винтерс. Правда часто бывает не слишком убедительной. А у меня есть талант придумывать истории. Вам я рассказала истинную правду, но не собираюсь повторять ее никому другому.
Вы хотите, чтобы я поверил в то, что между вашим первым выходом из квартиры и возвращением наверх Хайнс и убийца вошли в спальню так, что вы их не заметили? Что неизвестный застрелил Хайнса из вашего револьвера, который он взял с комода, а потом положил его на место, вынул бумажник Хайнса и бросил его на пол, и ему пришлось спрятаться в спальне из-за вашего неожиданного возвращения?
Да, так это и должно было произойти.
Мейсон внимательно посмотрел на нее.
Вы хотите сказать, продолжал он, что убийца для правдоподобности взял бумажник с более чем тремя тысячами долларов и бросил его на пол, чтобы вы могли его подобрать?
Вы мне не верите, мистер Мейсон?
Не верю.
Но это было именно так. Жизнью клянусь. Я говорю правду.
Как вы думаете, каким образом Хайнс вошел в квартиру так, что вы его не видели?
Не знаю. Помолчав минуту, она добавила: Он должен был как-то войти. Если его застрелили из моего револьвера, то он должен был быть там до того, как я покинула дом, независимо от того, кто его застрелил. Ведь его тело находилось там, в спальне.
Конечно, там, согласился Мейсон. Потом вдруг спросил: А что с тем номером телефона, который Хайнс вам дал? Он говорил, где находится этот телефон?
Нет.
А когда вы звонили в холле, может быть, вы или Ева видели, как кто-то входил в дом?
Нет, никто не входил, пока мы там находились.
Есть только один способ объяснить эти факты, чтобы ваш рассказ не казался слишком неправдоподобным. Я изучу вашу гипотезу, пообещал адвокат.
Какую гипотезу?
Что Хайнс жил в другой квартире в том же здании, и что у него там был телефон.
Да! Конечно, так и было! Это должно было быть так. Это увеличило бы мои шансы, правда?
Мейсон посмотрел на нее и спросил:
Вы уверены, что сказали мне правду?
Да, я сказала вам правду, мистер Мейсон, серьезно ответила она и добавила: Но я не дала бы за нее и ломаного гроша.
Глава 11
По телефону в будке, стоявшей при входе в тюрьму, Мейсон позвонил Полу Дрейку.
Как дела, Перри? поинтересовался детектив.
Не лучшим образом, признался адвокат. Но у меня появился след.
Я слушаю.
Возьми у Деллы номер телефона, по которому Адель Винтерс должна была звонить Хайнсу. Проверь, где установлен этот телефон. Мне больше всего хочется узнать, не было ли у Хайнса квартиры в «Сиглет-Мэнор» на Восьмой улице.
По-моему, полиция раскопала все, что можно было узнать об этом Хайнсе, сказал Дрейк. Он там не жил. Он снимал комнату в центре, в одном жилом комплексе с меблированными комнатами, вот уже больше пяти лет. Он был одиноким и малообщительным. Играл в азартные игры, в основном делал ставки на скачках. Это был хитрый тип, который очень не любил расставаться с деньгами, постоянно нигде не работал, но искал, где можно срубить денежку.
Проверь все-таки тот номер телефона, Пол. Это важно. Сообщи мне о результатах как можно скорее. Что ты узнал о квартире Ридли? Точнее, о его соседях.
Вот здесь, похоже, нам повезло, Перри. Ее зовут Дафна Гридли. Она архитектор, немного занимается дизайном интерьеров. Живет в этом доме уже пять или шесть лет, и это благодаря ее заботам Ридли получил квартиру, в которой сейчас проживает.
Как она выглядит, Пол?
Классно!
Сколько ей лет?
Двадцать шесть или двадцать семь.
Блондинка или брюнетка?
Шатенка.
Она не нуждается в средствах?
Думаю, что она неплохо обеспечена.
Сколько зарабатывает?
Она получила неплохое наследство пять или шесть лет назад. Работает только для того, чтобы чем-то заниматься.
Практически это нам ничего не дает, Пол, разве только что мы подтвердили свои подозрения. Получили небольшое удовлетворение.
Твои подозрения, поправил Дрейк. И никогда нельзя предвидеть, пригодятся ли нам сведения или нет. Если у тебя будет что-то на Ридли, это может помочь. Я могу узнать еще что-нибудь, если поплотнее займусь этой мисс Гридли. Что ты на это скажешь?
Оставляю это на твое усмотрение. У меня такое впечатление, что вокруг меня сжимаются клещи и мне нужна будет любая помощь. Проверь тот телефон сразу же, Пол. Я позвоню тебе минут через двадцать, может, через полчаса.
Хорошо, сказал Дрейк. Думаю, что полиция нас здесь опередила, но попытка не пытка. Не могу сердиться на тебя за то, что ты пытаешься бороться, Перри.
Надо пытаться. Я должен раскопать это дело до дна. И что-то подсказывает мне, что полиция тот телефон не отрабатывала. Хайнс был замешан в каких-то махинациях, играл в азартные игры, и наверняка об этом полиция разузнала все. Но я не удивлюсь, если телефоном они не занимались вообще, они ведь даже не удосужились спросить тот номер телефона у Евы Мартелл и Адель Винтерс. Ну ладно, я позвоню тебе позже.
Я все выясню, ответил Дрейк. Но будь осторожен, Перри. Все выглядит не лучшим образом для этой миссис Винтерс.
И ты говоришь это мне! воскликнул Мейсон. К тому же ты не знаешь самого убийственного доказательства, которым располагает полиция. Ну что ж, не я ее адвокат это единственное утешение.
Мейсон повесил трубку и пошел к выходу. Сев в машину, он направился в скромный пансион, который держала его бывшая клиентка.
Добрый день, Мэй, поздоровался он. Как там наша подопечная?
Отлично. Она в комнате двести одиннадцать. Полтора часа назад я отнесла ей завтрак. Она не хотела доставлять мне хлопот, но я сказала, что вы посоветовали ей не показываться на людях, пока не закончите с ее делом.
Все правильно, похвалил Мейсон. Спасибо, Мэй.
Мэй Бигли была высокой блондинкой, слегка за тридцать. Обычно ее глаза смотрели жестко, но смягчались при взгляде на Мейсона.
Я не занесла ее в журнал регистрации, чтобы никто не напал на ее след и не сообщил никому лишнюю информацию. Двести одиннадцатый номер официально не занят.
Вы не должны были делать этого, Мэй.
Вы просили спрятать ее, сказала она. А если вы говорите что-то, то это для меня свято.
Это очень мило с вашей стороны, но рискованно.
Для вас я не остановилась бы ни перед каким риском.
Благодарю, Мэй, улыбнулся адвокат. Я поднимусь наверх.
Мейсон поднялся по лестнице, прошел по коридору и постучал в дверь двести одиннадцатого номера.
Ева Мартелл открыла так быстро, что складывалось впечатление, будто она сидела у двери и нетерпеливо ожидала прихода адвоката. Она была одета для выхода на улицу, и на ее лице появилась улыбка, когда она увидела, кто пришел.
Ох, как я рада, что вижу вас! Я думала, что эта женщина пришла за посудой. Я хотела сама отнести все вниз, но она сказала, что вы Но, пожалуйста, проходите и присаживайтесь. Пожалуйста, садитесь в это кресло, оно удобнее. Я устроюсь здесь, около окна.
Мейсон сел, вынул портсигар, открыл его и предложил Еве сигарету. Она отрицательно покачала головой.
Я слишком много курила и не могу успокоиться. Ждать и не знать, что происходит, очень тяжело Скажите, тетку Адель уже выпустили? Вам удалось все устроить?
У меня плохие новости, Ева, сказал Мейсон и закурил. Я не буду вилять, для этого нет времени, я расскажу все как есть.
Я слушаю. На ее лице отразилось напряжение, она не сводила с него глаз.
У полиции готово, можно сказать, несокрушимое обвинение против Адель Винтерс.
Как В чем?
В убийстве и краже.