Жизнь с мозгами под землей - медленное умирание."
Вернулась Клавка, и так же бесцеремонно проползла по ногам гостя. Зайцев сразу почувствовал убийственный запах сивушного, плохо очищенного самогона, но решил не отказываться от угощения. Ползать трезвым по этому гигантскому термитнику было куда труднее. Алексей боялся, что в самостоятельных поисках выхода либо от отчаяния озвереет и наделает глупостей, либо и вовсе потеряет рассудок. Кроме того, его не оставляла надежда, что за выпивкой и дружеским разговором хозяева норы проговорятся или расслабятся и покажут ему выход.
- Из чего гоните? - поинтересовался он, когда Клавка сунула ему в руку кружку с пойлом. Зайцев не видел ни самой хозяйки, ни хозяина, ни кружки, но странным образом уже привык разговаривать и действовать вслепую. Он лишь зажал нос пальцами, чтобы не слышать отвратного сивушного запаха и с отвращением подумал: "Не сблевать бы. Они-то, наверное, привычные."
- Из картошки, из чего же еще, - ответил мужик.
- А картошку-то где берете? - поинтересовалс Алексей.
- Ростим. А когда не урождается, воруем.
- У кого? - обрадовался Зайцев. Ему тут же представилось, что где-то поблизости от подземелья, наверху есть обычная деревня, но хозяин норы разочаровал его:
- Друг у дружки. У кого уродилась, у того и воруем. А в энтом годе хороший урожай, - сообщил мужик и, помолчав, добавил: - Значит опять молодежь забалует.
- Это как же? - спросил Зайцев.
- Да так. В прошлом годе жрать было нечего, так и порядок был, старших слушали. А в энтом чураются, - охотно пояснил мужик. - Время Великого затишья, картошка уродилась, вот и забаловали. Ничего, Мишка-дурачок окоротит кого надо.
- А как они балуют? - морщась от предвкушения вонючей самогонки, спросил Алексей. Он попытался представить, что такого может делать молодежь под землей, чтобы вызвать недовольство у старших, но мужик ответил:
- Так и балуют: не ползают, а ходят на карачках, прямо как скот срамота какая. Крамолу говорят, запретные книжки читают.
- А мне сказали, что у вас нет грамотных, - удивился Зайцев.
- Ну, не читают, так держат, - неохотно ответил хозяин норы. - Ты пей. Чего морду-то воротишь? Чай не отравлено. Сами делаем, сами кушаем.
"Они видят в темноте! - поразился Алексей, но тут же нашел этому объяснение: - А впрочем, поживи так..."
- А что это за запретные книжки? - справившись с лицом, поинтересовался Зайцев.
- Не освещенные ликом, - ответил мужик, и Алексей сразу вспомнил почти стертый тисненый профиль на переплете. - Ну, будем, - выдохнул хозяин норы. Зайцев услышал, как он громко проглотил самогон, а затем ещё громче чем-то занюхал и почти сразу же смачно зачавкал.
- А мне? - неожиданно послышался обиженный детский голос, но судя по звуку ребенку ответили затрещиной.
- Будем, - мрачно повторил за хозяином Алексей. Пить лежа на животе было неудобно, поэтому он перевалился на бок и чтобы не смалодушничать, быстро сделал два больших глотка.
Зайцев долго кашлял и плевался, пока чья-то рука не заткнула ему рот картофелиной.
- Пожуй-пожуй, - услышал он участливый голос Клавки. - Вино-то тяжелое, без привычки и обратно может выйти.
- Пожалуйста, скажите, как выбраться на поверхность? - прожевав половинку картофелины, ещё раз попросил Алексей. - Я вам заплачу. - Он прикинул, что может предложить своим невидимым собеседникам, ощупал карманы брюк и куртки и обнаружил лишь перочинный нож. Достав его, Зайцев покрутил ножичек в руке и даже причмокнул, изображая удовольствие: - У меня есть отличная вещь, такая складная штучка, ею можно все что угодно порезать...
- Ножик что ли? Да это не ножик, а баловство, - откликнулся мужик и звякнул чем-то тяжелым, вроде тесака или топора. - Не надо нам твоего, так расскажу.