Что закончился? Марте оторвалась от тарелки и непонимающе уставилась на Татьяну. Ойстен и Муна тоже смотрели на нее с любопытством. Бьёрн добродушно усмехнулся и добавил в тарелку соус.
Это хорошее решение, Марте, похвалил гордый за дочь Бьёрн. У тебя способности к фермерству. Я буду счастлив, если моя девочка станет настоящей норвежской фермершей.
А чем занимаются женщины в сельской местности в России? спросила Марте.
Я всю жизнь прожила в Москве. Но в детстве гостила у родственников в деревне. Деревенские женщины готовят, ухаживают за домом, детьми, растениями и животными. Но режут скот только мужчины. У нас считается, что женщина должна давать жизнь, а не отнимать ее. По крайней мере, в мирное время.
Хочешь, я принесу соленую рыбу, предложила Муна. Татьяна знала, что Муна согласна с ней, но молчит, чтобы никого не обидеть.
Спасибо, я не голодна, искренне поблагодарила соседку Татьяна.
Я боюсь всех животных кроме Квини, добавила Муна. К нашим четырем овцам я даже не подхожу. Ими занимается Ойстен.
Ойстен и Муна не фермеры. А ты жена фермера, заметила Марте. Когда папа уйдет на пенсию, то станет со мной заниматься только фермой. Что будешь делать ты?
Я найду, что делать. Твой папа знал, на ком женился. Если бы ему была нужна женщина для убийства животных и стрижки альпак, он бы выбрал фермершу, оборвала ее Татьяна.
Я ни чем не стану заниматься, когда выйду на пенсию. Бьёрн не обратил внимания на слова жены. Фермой станешь заниматься ты, Марте.
За столом повисла молчаливая пауза. Бьёрн и Марте с удовольствием поглощали мясо. Татьяна подавленно ковыряла вилкой овощи. Муна и Ойстен украдкой бросали на соседей понимающие взгляды.
Больше никто не заглядывал в ваши окна? спросил Ойстен, чтобы нарушить молчание.
Нет. Кроме Татьяны никто не видел ужасного человека, который бродит вокруг дома и следит за ней. Бьёрн дурашливо грозно сдвинул брови.
Ты считаешь меня сумасшедшей? Татьяна нахмурилась. Почему мне никто не верит?
Я не считаю тебя сумасшедшей, просто ты слишком впечатлительна и эмоциональна. Никто не видел на острове посторонних. Тем более, такого урода, которого ты описываешь.
Он появлялся, когда тебя не было дома. Я видела в окне его лицо, слышала, как он ходит по первому этажу, и утром нашла у дома следы его ног. Ойстен тоже видел следы. Правда? Татьяна посмотрела на соседа.
Да, чьи-то следы там были, со смущенной улыбкой подтвердил Ойстен.
Не может быть! с иронией в голосе воскликнул Бьёрн. Ведь Хеллёй необитаемый остров. Послушай, дорогая, на острове двести домов. Кто угодно мог прийти. Ты не открыла дверь. Человек потоптался и ушел. Дом старый, от ветра могут скрипеть доски. Ты же сама все знаешь.
Знаю, но я в состоянии отличить скрип досок от звука шагов. Мне могло померещиться один раз, но это происходило в течение двух недель во время твоего последнего отъезда. Завтра ты опять уедешь, и я останусь одна. Я боюсь.
Ты же говорила, что к тебе приедет подруга, возразил Бьёрн.
Она не будет сидеть со мной две недели. И потом ты думаешь, что вдвоем мы в состоянии справиться с любым насильником?
Здесь нет насильников. Но если боитесь, заприте двери, посоветовал Бьёрн.
Может быть, лучше снять гостиницу в городе? Голос Татьяны дрогнул. Она боялась не сдержаться и расплакаться или нахамить Бьёрну. Татьяна не могла понять, почему наедине муж казался ей любящим и внимательным, но в присутствии посторонних людей Татьяну всегда переполняла обида за то, что он позволял себе иронию и пренебрежительное отношение к ней. Неловкие ситуации разрешались легко, без ссор и обид, когда они были вдвоем, но воспринимались ей слишком болезненно, если кто-то из близких или друзей Бьёрна был рядом. В такие моменты она чувствовала себя чужой и одинокой среди этих людей.
Гостиницу на две недели? Дорогая, а ты уверена, что столько стоишь? спросил Бьёрн, открывая банку с пивом.
Что? Татьяна опешила. Это было сверх ее терпения. Повтори.
Я неудачно выразился. Имелось в виду, что каждый месяц снимать гостиницу на две недели слишком дорого для нас.
Ты не хочешь извиниться?
Я же сказал, что неудачно выразился. Ты можешь на время переехать в город, но мы не в состоянии позволить себе снимать гостиницу каждый раз.
Ты это называешь извинением? Татьяна понимала, что в гостях не стоило продолжать этот разговор, но уже не могла остановиться. Ею руководила злость и жалость к себе.
Сколько можно? Легче тебя отправить домой, чем ежедневно выслушивать капризы, вспылил Бьёрн.
Не напрягайся. Я сама уеду. Татьяна резко встала и быстро пошла в сторону фермы.
Ты идиот, Бьёрн, сказал Ойстен.
Черт! Вырвалось. Бьёрн поморщился. Ничего, пусть выпустит пар. За три недели, которые я дома, она только и говорит, что о своих страхах. Мне ее видения уже стали сниться.
Иди за ней и проси прощения, строго сказала Муна.
Бьёрн вздохнул, допил пиво и последовал за женой.
4
Впервые за последний месяц Алина находилась в приподнятом настроении. Интуиция, которая никогда не подводила ее, подсказывала, что предстоящая поездка принесет яркие эмоции и избавит от депрессии. Макс говорил, что она испытывает не депрессию, а обычную вызванную недостатком витамина Д осеннюю хандру, от которой избавит поездка в жаркую страну к теплому океану. Но Алинуся знала, что промозглая московская погода ни при чем, и никакой отдых ей не поможет. Ей просто стало скучно.
Алина, журналист-международник по образованию, писала в разделе светской хроники Дашиного журнала «Гламурная правда», вела свой бьюти-блог, а в свободное время пропадала на светских тусовках. Она никогда не думала, что такое времяпровождение ей станет казаться однообразным и бессмысленным.
Неделю назад впервые после окончания МГИМО с Алиной связалась бывшая однокурсница Татьяна, которая училась на юридическом факультете, и с которой они провели значительную часть бурной студенческой жизни.
Привет, Робинзон, сказала Алина, когда услышала в трубке мобильника Татьянин голос. Как тебе на острове?
Скорее, Пятница. На другом конце линии послышался смех. Вечность тебя не слышала.
Не преувеличивай, всего три года.
Как дела? Замуж за Макса не вышла?
Не вышла и не собираюсь. Этот кретин мне и без брака мозг выел. Я повешусь, если он каждый день начнет мелькать перед глазами.
Тогда приезжай ко мне. Отвлечешься от своего кретина.
В Норвегию?
Ну да. В Москве дожди, у нас тепло и солнечно.
В Норвегии?
В Норвегии тоже есть солнце, сообщила Татьяна.
Неужели? Ну, может быть, когда-нибудь доберусь и до Норвегии. Алинуся подумала, что вряд ли это случится в ближайшем будущем. Чем ты там занимаешься?
Рисую, фотографирую. У меня даже появились клиенты. Снимаю портреты, семейные фотографии, естественно, природу. Ты бы видела, какая здесь красотень. Когда дома Бьёрн, это мой муж, путешествуем, ездим на рыбалку.
Не скучаешь по Москве?
Сначала было такое. А потом здесь понравилось. Все хорошо, любящий мужчина, природа, экология, вкусная еда. До последнего времени желания уехать не возникало.
А в последнее время?
Даже не знаю, после короткой паузы сказала Татьяна.
Что-то не так? Алина уловила замешательство в ее голосе.
Бьёрн работает в нефтяной отрасли, по многу дней не бывает дома. Так вот в его последнюю поездку кто-то ночами бродил вокруг дома, несколько раз видела жуткую рожу в окне, как у Фредди Крюгера. А ночью слышала шаги в доме. Бьёрн говорит, что я все придумываю. В следующий понедельник он опять уезжает на две недели. Страшно подумать, как я останусь одна.
А в полицию не обращалась?
Звонила. Полицейские приезжали, все осмотрели и не нашли ничего подозрительного. На острове после этого на меня начали косо смотреть.
Вот придурки!
Не знаю. В последнее время в голову стали приходить мысли, что все это действительно мне мерещилось, так что я теперь начала бояться за свой рассудок. Прости, не хотела тебя грузить проблемами. Просто я боюсь, что не переживу эти две недели.
Говоришь, кто-то ночью заглядывал в окно? уточнила Алинуся.