У них всё под контролем. Процедила себе свозь зубы Валькирия, с ненавистью глядя на логотипов, с механической размеренностью проводящих в жизнь чью-то задумку и конструирование жизни по анонимной разнарядке тех конструкторов и архитекторов осмысления жизни, кто всегда находится в тени во всех публичных мероприятиях. И тут о защите своих личных данных, а тем более служебных, говорить не приходиться, посмотрев вновь на телефон в своих руках, проговорила Валькирия, с трудом избавившись от искушения забросить телефон точно в голову одному из логотипов, в вон в того, кто её чуть не сбил с ног, с фосфорного цвета пружиной исходящей из его уха. Тогда как у всех гиперботов такого отклонения от стандарта своего норматива не наблюдалось. В связи с чем Валькирия его даже выделила отдельно, назвав Модником, то есть Модусом, что будет ближе к его технологическому инструментарию.
А вот с чем это было связано, то Валькирии ещё не хватало во все эти перипетии чьего-то умалишения и сдвига разума ввязываться. У неё и помимо этих проблем полно занятости. И телефон она всё-таки при себе придержит, мало ли ещё он как сможет пригодится.
А это значит проговорила Валькирия, на этот раз многозначительно посмотрев на стоящего тут, неподалёку, Алекса. От кого сейчас требуется, не только молчаливая поддержка, в чём он, надо ему отдать должное, вполне себе преуспел, а если он такой большой умник, как за себя он часто между своих коллег по работе говорил, и всем видом ей всегда показывал, вы, Валькирия Вагнеровна, не смотрите на то, что я такой не шибко взрачный, если ко мне подойти подобающе, то вы потом не нахвалитесь в мою сторону, то он сейчас сообразит, чем ей помочь в том положении, в котором она оказалась.
И Алекс, ясень пень, готов ей помочь, вот только ему конкретики с её стороны не хватает. Вот как только она хоть как-то обозначит, что от него требуется, то он в миг ей окажет помощь.
Что же касается Валькирии, то она задумчиво посмотрела на Алекса, пробуждая в нём глубинные смыслы себя и всякие странные обнадёженности, и закончила эту свою фразу. Нельзя использовать все эти технические приборы коммуникации и каналы связи. Всё в тот же момент им будет известно. Кивнув в сторону логотипов, с жёсткостью договорила Валькирия. На совсем чуть-чуть задумалась, и с просветлением в глазах подвела свой итог сказанному. Придётся работать по старинке. Ходить везде пешком и вести разговоры только с глазу на глаз. Справимся, как думаешь? уже с долей иронии спросила Алекса Валькирия, вдруг осознав, как это всё, столь самое обыденное в век отсутствия всякого прогресса жизненное действие, необычно для неё и вообще в этом времени, где шага бесконтрольного со стороны технологий и не сделаешь.
Справимся. С тем же блеском во взгляде, что и у Валькирии, ответил ей Алекс, посмотрев на телефон в её руках, чем вызвал с её стороны вопрос: Что?
У меня есть задумка. Говорит Алекс, и протянув руку по направлению телефона, спрашивает Валькирию. Можно?
И, конечно, можно, хоть и хотелось Валькирии на пути к этому ответу спросить Алекса зачем. Но она сдержала в себе любопытство, и протянула Алексу телефон. Алекс же берёт из её рук телефон и набирает по нему номер оперативного диспетчера. Кто, изведясь от нервного ожидания звонка Валькирии, да что ж такое, что она не звонит?! А может с ней что-то случилось, а я, что за бесчувственная скотина, тут сижу и никак не реагирую, было бросился в карман за сигаретой, чтобы успокоить нервы и перевести дух на дымные рельсы. А его руки при этом дрожат и ими сложно зажечь с первого раза спичку, в момент ломающуюся от такого своего жёсткого прикосновения с коробком, и диспетчеру приходиться вновь лезть в коробок за новой спичкой, чтобы и её затем сломанную об коробок с проклятиями выбросить прямо на пол.
Но оперативный диспетчер всё же справляется и вот спичка зажжена и даже начала разгораться, и ему только и осталось, как протянуть к ней сигарету, заблаговременно вставленную в рот, иЧёрт всех побери! На пульте связи раздаётся так неожиданно долгожданный звонок, что у диспетчера не выдерживают нервы, и он, продёрнувшись в себе от испуга, что есть силы из себя выдувает, что там есть, и как результат, огонь вместе со спичкой, сигаретой и коробком пропадают, а сам диспетчер, на всё это плюнув, бросается в сторону пульта. Где им выхватывается телефонная трубка, и он впопыхах кричит в трубку: Я слушаю.
Позвонивший же Алекс выдерживает небольшую паузу, чтобы диспетчер успокоился немного и не проглотил им сказанные слова, после которой говорит одно лишь слово: «Ассанж». После чего возникает со всех сторон вопросительная к Алексу пауза: «Ассанж!?», и все ждут от Алекса пояснения.
И если диспетчеру Алекс поясняет следующим образом: «Есть ориентировка на этого типа. Накопай мне всё, что есть на него», то Валькирия получила от него другое пояснение, как только Алекс выключил и вернул ей телефон. Это имя есть знаковый хэштег для их поисковых систем. Оно замыкает на себя все микросхемы гиперов, что нам и даст выиграть время, самое ценное, что у нас есть.
Я тебя поняла. Подмигнув Алексу, сказала Валькирия.
Если на их стороне технологическое преимущество, то на нашей стороне человеческая непредсказуемость. Добавил Алекс.
Вот только с ней быстро ходить не получается, а нам, судя по адресу того типа, не близко идти. Говорит Валькирия, только сейчас осознавшая, что работать по старинке, не так клёво, как бы сказали её современники, а если ближе к ней, то она с трудом себе представляет, как всё время ходить одними ногами, не используя автоматические средства перемещения. Хотя ведь никто ими не запрещает пользоваться. Если нас и будут отслеживать, то по звонкам, и И опять это многоточливое «и» наводит страха на Валькирию, догадавшуюся о том вначале, как она раньше об этом не догадалась. А уж затем идёт своя конкретика, выраженная в том, что Валькирия начала себя осторожно ощупывать.
И эта её осторожность была вызвана не связи с тем, что она всегда к себе трепетно и уважительно относилась, требуя неукоснительного уважения к себе, и не сметь без моего того соизволения и желания в первую очередь нарушать границы моего комфорта, а тут преследовалась цель скрыть в себе некие производимые ею действия. А именно её поиск на себе некоего предмета, который был на неё помещён без её спроса, значит тайно. А для чего, то разве ещё не ясно. Чтобы вести за ней тайную слежку. И этим предметом был жучок, как на своём шпионском сленге называют отслеживающие устройства оперативники из спецслужб.
Ну а кто посмел такую дерзкую выходку, с проникновением в святые святых всякой девушки местов её спальню, то это и не вопрос интеллекта, а здесь достаточно простой осмотрительности по сторонам, чтобы понять, кто может быть в этом заинтересован, и что главное, не подсуден по этическим и моральным аспектам обвинения. Это гиперботы, у кого не существует ни моральных, ни каких-либо других этических моментов подсудности, чем и пользуются архитекторы новых смыслов систем человеческого опознания.
А между тем это направление рук Валькирии не прошло мимо Алекса, кто как выясняется, очень внимателен к Валькирии, и не всегда сдержан на язык, когда это надо. И он не держит свой язык за зубами, а берёт и спрашивает Валькирию. Вы что-то потеряли?
В результате чего прямо отбивает у Валькирии всякое желание искать на себе последствия вмешательства этих гиперботов в свою личную жизнь, и от неё ничего другого сейчас не следует ожидать, как только язвительного слова. Если я ищу что-то, то это ещё не значит, что я потеряла. На что Алекс в лице замораживается, не ожидая от неё такой холодности.
Что уже со своей стороны за Алексом замечает Валькирия, и она, дабы смягчить ситуацию, наклонившись к Алексу так, чтобы не быть лицом к гиперботам, тихо, с заговорщицким подтекстом, ему говорит. Жучок я ищу. Понял.
И, конечно, Алекс всё понял, в лице в момент оттаяв. Думаете, что они уже заранее об этом позаботились? спрашивает Алекс, кивая в сторону гиперботов.
Такой вариант исключать нельзя. Говорит Валькирия.
Тогда выходит, что они и нас с вами предусмотрели. Совсем малопонятно говорит Алекс, вызывая в Валькирии вопросительное недоумение. Что ты имеешь в виду? спрашивает Валькирия.