А Клим, скорей всего, догадываясь о том, какую заинтересованность сейчас к нему проявляют со всех сторон, возможно для того чтобы ещё сильней усилить интригу в головах всех этих сторонних людей и главное логотипов, противной для них стороны, что несколько собьёт их с толку (они начнут проникаться любопытством, которое обязательно заведёт их в буреломы бесперспективной мысли), не останавливается (они отошли от прежнего места стояния) с Валькирией неподалёку в целях ей сообщить некую конфиденциальную информацию, а он выдвинувшись на полшага вперёд специально, чтобы не быть сразу остановленным Валькирией, уводит её в глубины внутренних коридоров и помещений этого заведения.
И хотя это пищевой направленности заведение только с виду предполагает в себе гостеприимство и благодушный приём любого человека прямо с улицы, всё же судя хотя бы по обнаружению здесь трупа, здесь не так безопасно, как предполагается. К тому же, как сейчас вдруг в голову Алекса пришла мысль, есть большая вероятность того, что преступник не покинул чертоги этого заведения, как на этом настаивал разговорчивый сверх меры и фантазии оперативник из локальных, участковых служб, а он спрятался в одном из внутренних помещений этого заведения, чтобы вести за ними скрытое наблюдение (зачем, это другой вопрос).
А это значит лишь одно для Алекса, он не может дать подвергнуть опасности жизнь Валькирии (на Клима особой надежды нет), как бы она всё не делала для того, чтобы он не шибко ценил то, что она из себя представляет.
И было бы совсем не плохо и эффектно, если бы я их всех там спас в самый трагикомичный момент сложившейся там, в тёмном коридоре, ситуации. Выдвинувшись не слишком поспешно вслед за Валькирией и Климом, чтобы дать возможность злу, затаившемуся в коридоре, дать себя проявить и дать себе время во всё это дело геройски вмешаться, Алекс начал рассматривать в своей голове этот вариант событий, с большой вероятностью случившегося вскоре. Когда злоумышленник с удара в челюсть вынесет Клима из числа активных участников разрешения сложившейся ситуации, здесь Алекс уж слишком сильный сделал упор на ударе злодеем в челюсть Клима (что за этим стояло, не принижение опасности злодея или некоторое неприятие Алексом таких инициатив в сторону Валькирии Климом, то трудно сказать), а Валькирии со словами жуткого предупреждения: «Цыц, куколка», ножом, приставленным к горлу, перекроет не только возможность громко общаться, но и пути для свободного дыхания. А на этом моменте Алекс, как только явственно представил для себя, как тот злодей приставил нож к горлу Валькирии, выглядящей в этот момент уже не так административно непреступно, а в ней проявились человеческие черты и она выглядела сейчас очень жалостно, прямо осёкся в себе, ошарашенный откровением. Так всё-таки нож у него был!
А вот что это значило и к чему всё это, тоАлекс не успел додумать, наткнувшись взглядом на Клима, присевшего на корточки за первым коридорным поворотом, к которому визуально вышел и Алекс, и чем-то там таким не бескорыстным (первое, что пришло в голову Алексу) и требующим немедленно объяснений занимавшимся.
А где Валькирия? с этим нервным вопросом Алекс поспешил выяснять ответ на него. И ответ на этот его вопрос должен дать Клим, как человек завлекший и уведший Валькирию, а сейчас явно заметающий следы своего преступления против нравственности.
О чём Алекс только предполагал подумать и всё решить за Клима, ведущего себя последние пять минут так непредсказуемо и неоднозначно, что Алекс имел полное право на него озлобиться и сразу не понять всех его замыслов, приведших их напарницкие отношения к такому недопониманию. Но вот когда он оказался буквально в несколько шагов от Клима, и хотел живо у того поинтересоваться, чего он тут потерял, как его к полной для себя неожиданности сбивает с этого хода голос Валькирии. А ну стоять, разбежался!
И Алекс, сам того не ожидая от себя, а от Валькирии всего этого можно было ожидать, только не так внезапно, в момент застывает на месте, и сразу ничего не может понять из тут происходящего, разглядывая стоящую сразу за коридорным поворотом Валькирию, и видя при этом не её, а лежащее позади неё, в мало освещённом месте, около угловой стены, тело человека, судя по многому, тоже оформленное жизнью в беспросветность своего дальнейшего существования.
А это этовызывает в Алексе норматив мыслить глубоко поверхностно и глупо. Кто это? задаётся самым к месту и ко времени, конечно, вопросом Алекс, тупо глядя на Валькирию. Но Валькирия не реагирует на его вопрос как следовало бы, с язвительным ехидством: «А это ты нам скажи», а она с серьёзной сосредоточенностью кивая в сторону Клима, говорит. Это мы сейчас выясняем.
А Алекс, вместо того, чтобы помолчать и дать время Климу для выяснения подробностей с обнаруженным здесь человеком, чья история ещё находится впотьмах своего нахождения, и с чего это Алекс так поспешно и преждевременно однозначно умозаключил, что он уже не представляет для природы никакого интереса и она вывела его за жизненные скобки, опять лезет под руку уже Клима с вопросами. Он живой? спрашивает Алекс, видно осознавший поспешность своих воззрений на этого обнаруженного в самом подходящем для бездыханного тела углу, кто всем своим видом демонстрирует близость к смертному интеллекту, да и обстоятельства сопутствующие его обнаружению подводят только к такой его регистрации (это были оправдания Алексом своих мысленных инициатив).
На что, между тем, он ответа не получает. А Клим, к кому в первую очередь сейчас обращался Алекс, поднимается на ноги и протягивает Валькирии то, что он отыскал при поверхностном осмотре этого человека.
А Валькирия, перехватив у Клима пару пластиковых пластин, как понял Алекс, документов, всего вероятней, выскочивших из карманов этого типа при его падении об пол, а вначале при сотрясении себя головой об стену (Алекс сумел приметить на стене стекающие вниз кровоподтёки), со словами: «И что тут у нас», упирается в них взглядом и начинает со всем вниманием к ним относиться, а не тянуть время, как на всё это дело смотрит Алекс.
Вот как интересно. Оторвавшись от документов, говорит Валькирия, посмотрев вначале на лежащего на полу человека, а затем пересёкшись взглядом с Климом и Алексом. И документы ко всему этому делу прилагаются. Что сказать. Валькирия делает небольшую паузу и говорит то, что хотела сказать. Дело с каждым шагом становится всё интересней и интересней. Вон какую удивительную загадку подкинул нам беглец. Здесь Валькирия уже кивает в сторону беглеца, частично просматриваемого из-за угла. Где вокруг него продолжали крутиться те два логотипа из компании (не трудно догадаться из какой).
И Алекс на этот раз не проявляет не дальновидность. Он примерно понял, что имеет в виду Валькирия, чётко указывая на существующую связь между беглецом и этим человеком. И к этому ко всему подводит именно им высказанное предположение об высокой мозговой деятельности и хитроумности преступника, обставившего своё злодеяние так, чтобы оно безошибочно указывало на его преднамеренное совершение. И единственное, что пока что не ясно и вызывает вопросы у Алекса, то это подоплёка всего произошедшего. Зачем это всё было нужно беглецу, преступнику и этому типу, кто может быть только попал под необходимость быть задействованным в эту преступную схему.
Хотя стоило Алексу так не спешить, а повнимательней присмотреться к Валькирии, не сводящей своего взгляда с тех серых людей в однотипном смысле организации себя, как он отчасти допёр до того, что сразу не понимается впопыхах и скоро.
У беглеца была задумка оторваться от погони. Но что-то пошло не так, и он хоть и ускользнул от погони, но только не так, как хотел. А вот что от этого получал его сообщник, то это вопрос компенсации за его старания. Более-менее сложил свой пазл из всего имеющегося в наличие Алекс.
А вот Валькирия на всё это дело смотрит под своим, административным углом. Ну а главное, после некоторого молчания выдаёт вслух свою мысль Валькирия, эти новые открывшиеся обстоятельства дела, позволяют нам подвести всё это дело под общую юрисдикцию права, не дав им, Валькирия с жёсткостью во взгляде кивает в сторону логотипов, ссылаясь на первую поправку о свободе самовыражения и волеизъявления своей природы (о совести в их случае не может иди и речи), вывести наш объект из подсудности частным правом его определения. Обозначив его объектом не окончательного смыслового определения, оформленного в дееспособность, а он находится в транспортном состоянии своей реформации на пути становления своей новой реализуемой личности. А не достигшая окончательной оформленности не до личность, а лишь её качественная трансформация, не транспортабельна юридически и не подлежит юридическому преследованию. На этих словах Валькирия убирает документы в карман своего пиджака, переводит свой взгляд на Алекса и Клима, крепко так, с посылом на них смотрит, и убедившись, что они с ней за одно, говорит: А теперь пора навести шороха в микросхемы этих дурней.