Полковник Бардар был профессионалом слишком высокого класса для того, чтобы подобного рода размышления могли появиться у него при исполнении служебных обязанностей. Он работал точно, аккуратно, уверенно, и в этой работе не было и не могло быть места сантиментам, потому что это мешало выполнению обязанностей.
Служебных обязанностей.
Но сейчас он был в отпуске. Он настраивался на то, что неделю жизни он проведёт так, как
А как, собственно?
Он и сам не мог понять, чего он ждал от этой недели, ведь ему хватало и того, что в эти дни он будет вместе со Светланой, незримое присутствие которой и стало причиной непривычных для него размышлений, которые и радовали, и одновременно пугали его: всё это было слишком необычно, а необычное, неизвестноекак бы ни радовало! всегда слегка страшит. Даже очень сильных, привыкших к преодолению трудностей, к опасностям людей.
Потому что ононеизвестное
Предстоящая неделя обещала только хорошее, ничто не могло помешать «празднику в лесу», как называла это Светлана, и, мало-помалу, втягиваясь в это «хорошее», Валентин Бардар думал о совсем уже невероятных для него вещах, и размышления эти, наверное, были приятными, потому что жёсткое, неулыбчивое лицо полковника ФСБ стало мягким и добрым, оно просто лучилось счастьем
Полковник Бардар не мог знать, что обстоятельства уже сложились так, что предстоящая неделя должна была стать одной из самых тяжёлых и даже страшных в его жизни, а ему и его любимой женщине предстоит пройти через такое испытание, по сравнению с которым судьба Ромео и Джульетты может показаться доброй сказкой со счастливым концомведь иногда смерть намного легче того, что зовётся жизнью
Он не мог знать этого, и никакие тревожные предчувствия не омрачали его радости.
ЧАСТЬ I
ГЛАВА I
Государство необходимо, потому что необходима структура, упорядочивающая ход жизни и организующая её, жизнь, на нормальныхто есть в первую очередь разумныхначалах.
Необходимость существования любого государства определяется именно этим.
Но эта глобальнаяв пределах территории государствазадача вступает в определённые, иногда существенные, противоречия с интересами отдельных личностей и коллективов, обретающихся на данных территориях, и тогда эти личности и коллективы пытаются обеспечить свой миропорядок, который в большей или меньшей степени расходится с тем, что предлагает им государство.
До тех пор, пока эти попытки не подрывают основ государственной монополии на право мироустройства, государство может себе позволить не обращать на них внимания.
Но, как хорошо известно всем, аппетит приходит во время еды, поэтому те, кто хочет устроить всё по-своему, должны либо вступить в открытый конфликт с государством, либо создавать своё собственное «государство в государстве», которое, соблюдая внешние по отношению к нему правила игры, на самом деле переиначивает их на свой лад, насаждая свои порядки и даже нравы.
Если люди, которые занимаются этим, добиваются значительных успехов, то существование этого «государства в государстве» обязательно становится явным, и тогда государство должно решить: что делать с нахалом, успешно посягнувшим на то, на что посягать нельзя?
Чаще всего официальные власти стараются не ссориться с теми, кто также обладает реальной властью и доказал своё право на эту власть, поэтому высокие договаривающиеся стороны находят общий язык и худо-бедно делят сферы влияния.
Если, разумеется, это оказывается возможным.
Делается это потому, что худой мир лучше доброй ссоры.
Намного лучше.
Именно поэтому в новой России возникли такие трогательно доверительные отношения между государством и теми, кто обладает в этом, как подразумевается, едином и могучем государстве реальной властью: те, кому есть что терять, всегда могут договориться, как избежать этих потерь, которые отнюдь не представляются неизбежными.
Примерно такие же отношения возникают и между «государствами в государстве», разница лишь в том, что здесь, как правило, гораздо больше людей, которые не совсем верно оценивают исходные данные и поэтому не всегда признают необходимость делёжки.
И тогда им объясняют, что и как.
Объясняют доходчиво, поэтому обычно уроки усваиваются с первого раза.
У тех же, кто не хочет с первого раза усваивать эти доходчиво проводимые уроки, появляются проблемы, связанные с профессиональной непригодностью: ведь если человек не способен сразу понять вполне очевидные вещи, значит, он не соответствует занимаемой должности, и такое несоответствие чревато оргвыводами.
Потому что дешевле один раз произвести кадровую перестановку, чем постоянно объяснять и объяснять то, что необходимо усвоить с одного-единственного раза.
И тогда всё определяется проверенным жизнью правилом: незаменимых нет.
* * *
Нельзя не признать, что они работают идеально, и это происходит потому, что ситуация в их тандеме во многом уникальна: люди повязаны столькими нитями, что деться им друг от друга просто некуда, кроме того, они идеально дополняют друг друга, как говорят учёные люди, это сочетание тактического и стратегического гениев, медленно, раздумчиво, явно вспоминая услышанное, проговорил дорого и стильно одетый мужчина, длинные чёрные волосы которого были стянуты в модный ныне «хвост», ласково перекатывая в руках жёлтого стекла рюмку с коньяком «Арарат». Если бы когда-то кто-то мог сказать, он опять задумался, вспоминая, что безумная любовь экзальтированной второкурсницы и доцента в расцвете лет принесёт такой результат, вероятно, это показалось бы по меньшей мере фантазией
Нам-то что от этой их безумной любви, Гарик? Нам нужно думать о том, как сберечь свои деньги от этих безумных любовников, ведь сейчас, того и гляди, они нас сотрут в порошок, а ты, кажется, слёзы начнёшь лить над этой историей любви!
Характерная внешность, резкий, гортанный голос и неискоренимый долгими годами обучения в престижных школах и вузе акцент говорившего неопровержимо указывали на «лицо кавказской национальности», как стали называть в России выходцев с Кавказа те, кто не понимает разницы между человеком и его внешностьюантропологи чёртовы, новаторы-анатомы-Мичурины!
«Лицо», которое произнесло слова об истории любви, было «лицом» более чем интеллигентным, читавшим эту самую «Историю любви» на языке оригинала, но для какого-нибудь Гаврилы с рынка этот человек оставался«чуркой»
Правда, вряд ли этот неведомый Гаврила рискнул бы назвать так интеллигентного кавказца в лицо, да ещё один на один: весь облик сына гор выражал такую непоколебимую уверенность в себе, такую свирепость, что у Гаврилы, скорее всего, язык прилип бы к гортани
Ты это зря, Вахтанг, спокойно отозвался тот, кого косвенно обвинили в способности лить слёзы. Просто есть такая точка зрения, кстати, твоими учёными корешами выдвинутая, что наиболее полно индивид, нет, личность человека проявляет себя именно в любви! Прикидываешь, каждый, оказывается, трахается только так, какой у него характер, какие у него, здесь говоривший на мгновение призадумался, как бы снова что-то вспоминая, личностные характеристики! Вот!
Тот, кого назвали Вахтангом, мог бы многое рассказать собеседнику о Фрейде и Фромме, о прочих психологических штучках-дрючках, потому что в своё время ушёл в бизнес со второго курса аспирантуры МГУ, где готовил диссертацию о влиянии наследственности на процессы социализации подростков, но он благоразумно промолчал, решив, что просвещение народадело самого народа, а филантропия в случае с его компаньоном может только боком вылиться самому филантропу
Кстати, интеллигентный кавказец насмешливо посмотрел на явно гордящегося своей учёностью собеседника, в определённых кругах до сих пор легенды рассказывают о том, как этот, как ты его назвал, доцент в расцвете лет, мог неподражаемо «держать» поток Заметь, это был четвёртый курс, не первокурсники какие-то желторотые
«Держал» поток? неуверенно переспросил ещё недавно гордящийся собой интеллектуал. Ты имеешь в виду, что
Ты мыслишь правильно: потокэто не зона, это студенты. Так бывает, когда на лекцию сгоняют несколько групп сразу, весь курс. Сам понимаешь, народ собирается вместе нечасто, всё больше по группам гранит науки обгрызает, так что тут, когда все вместе, не до лекции Так вот, наш здесь говоривший несколько замялся, подбирая нужное слово, общий друг был совершенно неподражаем: мало того, что его лекции не пропускали, на них приходили с других факультетов, а некоторые особо впечатлительные барышни приводили на них своих молодых людей, чтобы те могли наглядно убедиться в том, что настоящие мужчины ещё не перевелись!