Ночная мгла растворила рэкетиров, словно их и не было. Растворила она и деньги, полученные в кассе для проведения операции. Бухгалтерия неукоснительно требовала возвращения выделенной суммы. Обращаться за новой порцией денег было самоубийством. Позорный, тщательно скрываемый от общественности прокол, став предметом народного достояния, мог ударить не только по самолюбию: тринадцатой зарплаты вряд ли хватило бы на покрытие ущерба, не говоря о том, что репутация службы В.И. оказалась бы подмоченной. Надежда на возвращение денег, конечно, была. Несколько бригад оперов во главе с виновником торжестваДедом«чистили» возможные адреса, где теоретически могли оказаться меченые деньги, но пока безуспешно.
Что за фирма? В.И. мотнул головой, отгоняя неприятные воспоминания.
Да Бог его знает. Их теперькак прыщей. Деньги делает из воздуха. Посредничество. Некогда выяснять. Это «некогда» объяснялось просто: пятница, конец дня, завтра на даче должны собраться гости. Поэтому Адмирал «гнал лошадей». Вот он к нам и пришелзнает, что нам развинчивать его фокусы недосуг. Петровка бы именно с этого и начала: откуда дровишки
Может, он уже?.. В.И. что-то писал в свой блокнот.
А я знаю? Может, и так. Уж сколько раз одного мерзавца от других защищали
Как условимся? В.И. тоже «гнал лошадей», но по другой причине: ему хотелось поговорить с новичком. Адмирал стоял, как статуя Командора, толкуя о своем.
Медведь погнал на базузаправиться. Ребята с клиентом работают. Прийти пришел, а заявление писать не хочет. Дескать, защитите, но без официального обращения. Совсем оборзеликак в частную лавочку являются. Не напишетпусть идет в баню Мы ждем с бригадой у себя. Пока «терпила» будет кропать заявление в приемной, мы его проинструктируем. В смысле, когда раздастся звонокпусть начинает ставить условия, тянуть время: денег нет, то, се Судя по всему, те ребята крутые, а значит, в конечном итоге придется принимать их условия. Но это и неплохо До завтра откладыватьлучше не заводиться. По субботам еще шпану гонять Конечно, в понедельник было бы лучше. Все-таки рабочие дни для таких дел предпочтительнее. Но, в конце концов, не наша головная больсанкцию в порядке сто двадцать второй выбивать. Словом, пока решили такзвонок плюс час. За это время мы должны выставиться
Все, что здесь говорилось, было для Олега китайской грамотой, несмотря на юридическую подготовку в объеме Высшей школы КГБ. Он неплохо знал восемнадцать статей УК РСФСР, отнесенных к компетенции КГБ, но кодекс имел еще кучу занимательных квалификаций преступлений. Олег чувствовал, как природный азарт, дремавший последнее время в укромных уголках сознания, начинает захватывать его, пробуждая рефлексы, выработанные в десантуре и закрепленные в разведке.
Технику проверили? Это был самый больной вопрос последнего времени.
Проверят. Адмирал взорвался. Сколько на этом говне работать будем? Задачи ставят, а оснащениекак в средневековье.
В.И. внимательно разглядывал Олега. «По глазам вижусвой!»
Ну что, готов к боевому крещению?
Я уже крещеный.
Хорошо, что не басурман. В.И. улыбнулся. Тогда, крещеный, давай против нехристей и повоюем. Адмирал, возьмешь товарища в команду. Пока. Кстати, господин Штирлиц, ты знаешь, что такое комиссия?
То есть?
Комиссияэто группа некомпетентных людей, назначенных другими некомпетентными людьми для выполнения никому не нужной работы. Согласен?
В принципе.
Никогда не поступайся принципами, по которым у нас не должно быть разногласий. Адмирал, это я по твою душу. Сейчас руководство звонило. Готовится Коллегия КГБ, твой отдел будет проверять комиссия. Прибывает в понедельник. Так что не осрамись сегодня. Свободен. Товарищ к тебе зайдет после краткой дружеской беседы.
Адмирал скрылся так же стремительно, как и влетел. «Ну и темп здесь у них», подумал Олег. Он с трудом разобрался в скороговорке Адмиралав течение минуты с небольшим тот и доложил обстановку, и высказал предложения, и фактически получил санкцию на проведение острого мероприятия. Автопилот.
В.И. потер руки.
Куда попал, спустившись из своих райских кущ, знаешь? Он плеснул в стакан чаю. Будешь?
Знаю И буду.
И я знаю, кто сюда попал. Дело твое читал, справки навел. А потому, полагаю, сработаемся. Ты, главное, в голову не бери. Жизньона штука сложная, без маркшейдера пройти трудно.
Тем более начать новую.
Само собой Кстати, твоя первая жизнь«Каскад»? Палец уперся в грудь Олега.
«Каскад».
Кабул?
Кандагар.
Высшая школа?
Плюс дипакадемия.
Пиршество гемоглобина. Да и с физической подготовкой неплохо. Сам видел. А кирпич сломать слабо? Вот этот? на подоконнике под цветком красуется редкий экземпляр. На боку цифры«1905».
Когда-то ломал. Олег принимает тон. В.И. явно раскручивает какой-то тест, условия которого пока непонятны.
А головой? В.И. подмигнул, как сообщнику.
Головой думать надо, улыбнулся Олег. Чай был обжигающий.
Ценишь. Это приятно. Толькосмотря какой. Некоторыми кирпичи ломать в самый раз. В.И. кивает на «инфарктник», который опять сыплет нетерпеливую трель.
Видал? Твое счастье, что кампанию борьбы с экономическим саботажем не застал А то поколол бы и кирпичи за милую душу. В.И. снял трубку:Слушаю вас, Лев Николаевич
Поняв, что аудиенция временно окончена, Олег пошел искать кабинет Адмирала. В.И. оценивающе смотрел вслед: вроде годится
Рация на столе хрипела, как удавленник.
Адмирал, ответь Медведю. Треск, свист, шуршанье. Слова пробиваются, как из загробного мира. Волна затухает, словно накатившись на гальку.
На связи Медведь. На базе нет бензина. Ждут привоза.
Адмирал схватил станцию.
У, мать твою! Это в сторону. А в рацию:Медведь, я Адмирал, делай что хочешь, но чтобы через двадцать минут с полным баком на Лубянке!
Два нуля, два нуля. Рация умолкает.
Медведь и без ценного указания знал, что сочувствия от этих начальников ждать не приходится. Адмирал почти дословно услышал его невнятную брань, выданную мимо микрофона. И про него самого, и про всех остальных, про руководителей больших и малых, про Горбачева. И про перестройку
Но, отдавая Медведю приказ быть на Лубянке через двадцать минут, Адмирал был уверен, что машина будет именно через двадцать, а не через двадцать пять и не через тридцать. И будет с полным баком.
Жди неприятностей, констатирует Адмирал. Сейчас Медведь или введет чрезвычайное положение на базе, или сольет бензин из машины начальника, если ему так не дадут. Медведя знаешь?
Нет. Олег пожал плечами.
Узнаешь. Качнул головой Адмирал.
Ровно через двадцать минут появился Медведь. На медведя он мало походил, скореена вепря. Злой и сопящий, он кивнул Олегу, как старому знакомому, и плюхнулся в чудом сохранившееся кресло тридцатых годов. Медведь с трудом сдерживал свои эмоции, чтобы не выплеснуть их на первого встречного. Желающих попасть под его траки было мало, а потому не задействованные в процессе коллеги предусмотрительно разбежались. Адмирал всячески демонстрировал свою приязнь, почти заискивающе улыбаясь.
Медведь был маленьким лысым брюнетом с хитрыми смешливыми глазами. Для друзей он был преданным и надежным, как Саид. Для недруговхуже боярина Ромодановского. Для начальства Завидев Медведя, руководство обходило его по большой дуге: никто не знал, что еще ему требуется для его машины. От появления Медведя в кабинетах управленцев начинались сквозняки, а у их обладателейаллергия.
Машину он подал к месту и в срок.
Ночь течет, как река странного названия. Река дробится на рукава улиц и переулков, затоны тупичков и дворов. Раньше, когда не экономили на уличном освещении, было легко. В ночном городе была своя логика, свой непреходящий шарм. Нынешняя Москва похожа на джунгли. На дне рукавов и проток в скудном свете, струящемся неизвестно откуда, тусклыми голышами смутнеют спины машин. Машин стало больше. Город из-за них сделался похож на дикую автостоянку, где каждый паркуется как пожелает.