Алёна не помнила, как прибежала домой. Умывшись, она подошла к окну, ожидая машину. «Уазик» прибыл вовремя, скрип тормозов возвестил всему дворукому-то пора в путь. За рулём белозубо улыбался знакомый водитель и, заметив Алёнку, выбегающую из подъезда, он галантно покинул машину и открыл настежь пассажирскую дверь.
Здравствуйте! Карета подана!
Привет! А где оркестр?
Про оркестр команды не было.
Солдат умолк и насупился. Они молча поехали в сторону аэропорта. Солнце прогрело воздух, и туман отпускал посёлок из своих объятий.
А когда мы встретим журналиста, вы можете подъехать к берегу моря?
Могу.
А вас не будут ругать?
Водитель помолчал и даже заелозил по обитому плюшем сиденью.
Если не расскажите капитану Жукову или Сабурову, то можно прокатиться, тут совсем недалеко до морского порта.
Отлично, я отцу ничего не скажу. Знаете, хочется вблизи увидеть здешнее море.
А раньше море видели?
Да, в том году впервые оказалась в Египте, на Красном море, отдыхала с мамой.
Везёт же. Да с таким отцом ничего удивительного, что катаетесь по заграницам. А я кроме нашего мёрзлого моря ничего не видел. В том году точняк смотаюсь в Китай, знаете, там есть остров Хайнань?
Слышала.
Вот тогда накупаюсь вволю.
Солдат снова улыбнулся, от него пахло одеколоном, но всё перебивал запах табака и больших машин. А перед глазами, прямо над горизонтом с невидимых этажей, опускался лайнер, он нехотя развернулся против ветра, и, расстелив белые крылья, зашёл на посадку вдоль берега.
Зря они говорят на Кольку, что он убил Ивана, вдруг буркнул водитель и, помолчав с минуту, снова прервал паузу: Не верю я.
Девочка с трудом оторвалась от вида садящегося самолёта и, чтобы поддержать беседу, спросила:
А почему не верите?
Да они были кореша, ведь оба с Кирова. Что им ругаться-то? Они северяне, и так оба тормозные.
Иван это тот, кого убили? спросила девочка.
Да, Сунцов. А тот беглецКоля Рыков. Ваш отец тоже вроде собирается в тундру, ловить Рыка, и заодно проверить, как службу несут наши бойцы на полигоне. Три группы полиции не могут выйти на его след. А как поймаешь, тут окрест мёрзлые пустыни, аж на тыщи вёрст?
А что за полигон? Надеюсь, это не военная тайна!
Да какая тайна. Там стрельбище, да ещё склады, ангары какие-то. С весны до зимы мы их охраняем, на зиму оставляем, проверяем раз в неделю, если, конечно, нет пурги. Вот и Коля с Ваней, в прошлом году, проторчали там полгода. Я так думаю, если бы хотели то, давным-давно замочили друг друга, и так целыми месяцами находились как космонавты на орбите.
Да у вас тут, оказывается, подо льдом бушуют такие страсти, что «Санта-Барбара» просто отдыхает.
Они подруливали к зданию аэропорта.
Ну всё, приехали.
А кто, по-вашему, тогда убил солдата?
Кто ж знает. Есть следователи, пусть ищут. А ребята, между прочим, в отпуск ехать вместе собирались, в свой родной Киров.
Да, сложная задачка.
Жалко, нельзя как в школьном учебнике в конце книги посмотреть правильный ответ.
Точно.
Машина въехала на стоянку, где уже дремали два десятка автомобилей, в основном «уазики» различных мастей и несколько праворульных японок. Самолёт вскоре приземлился. С моря налетел холодный октябрьский ветер, ничуть не смущаясь того, что на дворе стояло начало июня. Солнце изредка робко выглядывало из-за туч и на несколько минут освещало горним золотом неприветливые земли.
В здании местного аэропорта оказалось гораздо теплее и поэтому приветливее, но гуляли сквозняки среди серого, местами крашеного бетона. Вскоре из толпы пассажиров вынырнул белокожий, как все рыжие, Женя, в зауженных джинсах и алой куртке. Улыбаясь, он лёгкой походкой направился к Алёнке, раскинув руки в стороны:
Привет, Белкина! Я долетел, ура! Качать героя!
Привет. Но, пожалуйста, Хронов, обойдёмся без жарких объятий и поцелуев.
Сбавив скорость и опустив руки, юноша остановился в двух шагах от девчонки.
Какие мы сдержанные! Откройся наконец-то, Белкина, ветрам страстей и желаний!
За две недели, что мы не виделись, ты затесался в поэты и перевёлся в Литературный институт? А потом, уголовную ответственность за совращение несовершеннолетних никто не отменял. Знай, подлый извращенец: наш уголовный кодексбдит, а педофил давносидит.
Фу, какая гадость все твои рассуждения. А я летел и мечтал, как просто по-дружески обниму Белкину.
А по-товарищески, конечно, можно, я не против. Главное в нашей жизнив настоящее время не поймать «белку» или «русалочью любовь».
Умеешь ты обломать, Алёночка, но, впрочем, у вас это семейное. Как там Людмила Сергеевна, ещё не подарила миру очередного красавчика или красотку?
Сам возьми и позвони ей, если тебе интересно. Но, экономя твои деньги и время, по секрету скажуещё не скоро.
Ты мне лучше честно признайся, ты не смоешься отсюда завтра-послезавтра? А то я сюда прикатил в командировку на целый месяц, и что я буду тут делать одинсреди голых камней и кучи ржавого металлолома, на который я любовался при посадке?
Писать будешь, Женя. Например, о здешней природе, об учёных, золотодобытчиках, в общем, о людях удивительной судьбы.
Подожди со своими учёными, я ведь лирик, а не физик. Но, впрочем, пока побуду грузчиком и сгоняю за чемоданом. Грузчик-грузчик, парень работящий!
А я побуду для разнообразия на этих каникулахподругой грузчика
Вскоре парень вернулся с багажом, и они вышли на улицу. Звезда по имени Солнце в очередной раз прорвала оборону бледных облаков и раскрасила унылую землицу. В лучах вынырнувшего светила волосы журналиста предательски сверкнули бронзой.
Вон наша машина, поехали быстрее. Я договорилась устроить тебе сюрпризнас прямо сейчас отвезут на берег моря братьев Дмитрия и Харитона Лаптевых.
Ого-го, как романтично! Хотя я мечтал, как утром выхожу в подъезд, а там всё расписано сердечками и твоими признаниями в любви, а ещё на полу дорожка, усеянная лепестками роз
И ведущая в ад. Ты дебил?
Больше не буду. Просто долго летел, а уснуть не мог.
Ну так едем, или весь день потерян?
Конечно, только вперёд! А потом, как здоровоСеверный Ледовитый океан ласкался подобно котёнку около его кроссовок! Помнишь у Некрасова:
В Ледовитом океане
Лодка утлая плывёт,
Молодой, пригожей Тане
Парень песенку поёт:
«Мы пришли на остров дикой,
Где ни церкви, ни попов,
Зимовать в нужде великой
Здесь привычен зверолов;
Так с тобой, моей голубкой,
Неужли нам розно спать?
Буду я песцовой шубкой,
Буду лаской согревать!»
Ты маньяк, а я совсем не твоя девушка.
Да, я просто готовился к командировке и прочитал про здешний океан.
Ладно, а я помню, какие-то детские строки, кажется, Юнны Мориц, я их рассказывала на утреннике в детском саду:
Ледовитый океан,
Ледокола капитан,
Я в команде моряков,
Горы льда со всех боков!
Спасибо твоей родне, хоть в таком недалёком детстве в тебя вложили что-то хорошее.
А тебе следовало идти учиться не на журналиста, а сразу в Литературный институт.
А что такого? Хемингуэй тоже начинал как журналист, кто знает, что впереди меня ждёт? Главное выбраться отсюда живым и здоровым.
Хватит болтать, философ, пора ехать.
Они сели в машину и, переваливаясь на ухабах, «уазик» двинулся, урча, по пёстрой тундре, где клоками торчала чудом уцелевшая после зимы хилая растительностьянтарная пожухлая трава наводила тоску на июньскую равнину у моря. Берег казался ровным, без холмов и подъёмов, поэтому горизонт не убегал далеко от забрызганного капота. Машина, надрывно воя и стуча суставами в коробе передач, преодолела графитовое русло ручья и вскоре замерла у кромки моря-окияна.
По беловатому, словно дымному небу, спешили облака. Лишь на западе в голубую заплатку одним глазком проглянуло полярное солнце, подсветив каменную россыпь берега, тёмный песок и полосу из серых, утрамбованных валом из волн, коряг, деревьев и веток, бережно уложенных океаном.
Приехали, сказал водитель и вышел из машины. Только недолго, а то меня отцы-командиры будут искать.