Плачь, не стесняйся, произнесла она.
Мама, я
Это очень полезнопоплакать. Иногда плакал и твой отец. В этом нет никакого греха для мужчин.
Мама, мама, пожалуйста, ты не понимаешь
Я понимаю только то, что ты мой сын, с железной логикой произнесла миссис Гомес. Я понимаю, что ты хороший, а те, кто хочет тебе зла, плохие. Миром правит доброта, Альфредо. Но когда ты говоришь, что должен идти в одиннадцать часов в церковь, как ты это обычно делаешь, зная, что тебя подстерегает опасность, вот этого я не понимаю.
Он опять сел на кровать и теперь уже начал кричать:
Я не имею права быть трусом!
Ты не имеешь права быть трусом? изумилась она.
Мама, я не должен бояться. Я не имею права быть каким-то ничтожеством. Тебе этого не понять. Пожалуйста, позволь мне делать то, что я обязан сделать.
Стоя у кровати своего сына, мать с изумлением смотрела на него, как будто видела впервые. Сейчас она никак не могла узнать в нем того дитя, которого прижимала к сердцу, который сосал молоко из ее груди. Его лицо, слова, даже глаза казались ей далекими и незнакомыми. Смотря на него, она силой взгляда как бы старалась побыстрее восстановить так мгновенно оборвавшуюся кровную связь.
Наконец, произнесла:
Сегодня я ходила в полицию.
Что? вскрикнул он.
Si.
Зачем ты это сделала? Ты думаешь, я нужен полиции? Я, Альфредо Гомес. Разве ты не знаешь полицейских в нашем районе?
Есть полицейские хорошие и есть плохие. Я ходила к Фрэнку Эрнандесу.
Он такой же, как и все остальные. Мама, зачем ты это сделала? Почему не остановилась?
Фрэнк поможет тебе. Он из barrio.
Но учти, он полицейский, детектив. Он
Он вырос здесь, среди нас. Он испанец и помогает своим людям. Он поможет и нам.
И все равно, ты не должна была туда идти, покачал головой Альфредо.
Никогда раньше в своей жизни я не была в полицейском участке. Сегодня первый раз. Мой сын в опасности, и я обратилась за помощью. Помолчав, добавила:Он пообещал прийти. Я дала ему адрес. Он сказал, что придет и поговорит с тобой.
Я ничего не скажу ему, прошептал Альфредо.
Ты скажешь ему все, что нужно сказать.
Который час? неожиданно спросил он.
У тебя еще есть время.
Мне нужно одеться, чтобы идти в церковь.
Не раньше, чем ты поговоришь с Франком Эрнандесом. Он подскажет тебе, что делать. Он знает
Он знает, несомненно, это так, в его голосе насмешка смешалась с горечью и неотвратимой грустью.
Он знает, что нужно делать, уверенно произнесла миссис Гомес.
Глава 4
Моряка звали Джефф Талбот. Когда алкогольный туман почти рассеялся, он посмотрел в окно и, глядя на открывшийся вид, очень удивился: каким образом эта местность могла ему понравиться и почему он назвал ее красивой. Даже в яркий солнечный день здесь не было ничего привлекательного. Солнечные лучи можно было сравнить с мощным прожектором, спроектированным на свалку и усиливающим гнетущее впечатление. Щурясь на солнце, моряк вдруг произнес:
А я протрезвел, и в этот момент до него дошло, что это было действительно так.
Отлично, произнес Луис. Ну и как выглядит мир?
Мерзко. Он отшвырнул стул к стойке. У меня болит голова. Здесь довольно скверный район, не так ли?
Все зависит от того, как ты на него посмотришь, ответил Зип. Лично мне здесь нравится.
Неужели?
Это место, где я живу. И если я здесьвсе кругом поет.
Ну и что же все поют? поинтересовался Джефф. Вдруг в его голове пронеслось: «Почему он завел разговор с незнакомыми людьми и почему так сильно напился вечером?»
Все поют рок-н-ролл, ответил Луис.
Старик во всем знает толк. Он разбирается
Зип замолчал. Устремив взгляд на улицу, он вдруг весь напрягся.
Что там такое? спросил Джефф.
Полиция, стараясь сохранить спокойствие, произнес Зип.
Полиция, о которой он говорил, была представлена в лице детектива Энди Паркера, шагающего по улице чинно, с высокомерным безразличием ко всем окружающим. В уголке губ у него небрежно болталась сигарета. На мир он смотрел так, как смотрит лодырь, не имеющий ни копейки за душой, но зато крепко выспавшийся у одного из дверных проемов. Его яркая гавайская рубашка была помята и забрызгана кофейными пятнами. Лениво почесывая свою грудь, он зорко следил за всем происходящим.
Единственно, кому я привык подчиняться, так это береговому патрулю. Потеснив Зипа, стоявшего у окна, Джефф поставил чашку на стойку и попросил налить еще кофе. Хотел усмехнуться, но сморщился от боли. Ох, голова болит даже тогда, когда улыбаюсь.
У дверей уже стоял Энди Паркер и, помахав Луису рукой, крикнул:
Que pase, maricon?
Привет, Энди, улыбнулся Луис. Хочешь кофе?
Не откажусь, ответил Паркер. Только погорячей. Он вошел в кафе и сел рядом с Джеффом. Остановив взгляд на Луисе, Паркер обратился к Зипу:С каких это пор ты начал заниматься контрабандой?
Я зашел сюда, чтобы выпить чашку кофе, произнес Зип. Разве это запрещено, лейтенант?
Я не лейтенант, и не слишком огорчаюсь по этому поводу.
А я думал, вас произвели в капитаны после той драки, которую вы разняли в Гровер-парке.
Послушай, щенок
Это детектив Энди Паркер, просветил моряка Зип. Он слывет здесь за самого сурового полицейского. Бесстрашного. Всего лишь за два цента он арестовал свою собственную бабку. Он улыбнулся и тотчас перед Джеффом предстал образ Зипабелозубого, с обезоруживающей улыбкой, которая давала ему право на успех.
Его улыбка излучала столько энергии, что на нее невозможно было не ответить. Даже Паркер не мог устоять перед ней и улыбнулся в ответ.
За два цента я вас всех приведу в чувство, ответил он, но в его словах не слышалось угрозыобезоруженная улыбкой, она была пустым звуком.
Видишь? не унимался Зип. Могу поспорить, здесь он готов пришить всех малолеток.
Давай, давай, продолжай в том же духе. И опять в его голосе не слышалось угрозы, улыбка, как и раньше, обезоружила его. Переключив внимание на моряка, он внимательно посмотрел на него. Что ты здесь делаешь?
То же самое, что этот парень. Пью кофе, ответил Джефф.
Начнем все сначала, устало произнес Паркер. Что ты здесь делаешь?
Я это уже слышал, ответил Джефф.
Тогда отвечай мне прямо.
А здесь что, запретная зона?
Нет, но
Тогда оставьте меня в покое.
Паркер молча взглянул на него, затем произнес:
Очень остроумно.
Очень, подтвердил моряк.
Энди, он немного пьян, вставил Луис, протянув руки. Так что здесь нет ничего
Не встревай, Луис, перебил его Паркер.
Я уже протрезвел, Луис. Спасибо.
Я спрашиваю тебя.
Ради бога, произнес Джефф. Я здесь для того, чтобы проведать больную бабушку.
Зип разразился смехом, но, когда Паркер холодно взглянул на него, быстро умолк и пожал плечами. Он вновь повернулся к моряку.
Как ее зовут? спросил он.
Вы меня уже утомили. Я называю ее просто бабуся.
С какого ты корабля?
Какое это имеет значение?
Я тебя спрашиваю.
Почему я должен отвечать? А вдруг вы русский шпион?
Вы все мните о себе, что очень умны. Приходите на мой участок и позволяете себе черт знает что.
Кому нужен этот участок? Я просто пью кофе и больше ничего.
А вот и твой кофе, Энди, попытался примирить их Луис. Выпей, пока он еще не остыл.
Паркер взял чашку:
Тебе известно, сколько всего вас сюда заброшено?
Сколько? спросил Джефф.
Лейтенант, этого моряка никто никуда не забрасывал. Он вообще-то находится под моей протекцией.
Не советую тебе его защищать. Итак, что ты здесь вынюхиваешь?
Я уже сказал, Джефф был явно раздражен. Бабуля.
Ты у кого-нибудь на хвосте?
Что? Между прочим, вы уже размениваетесь по мелочам.
Моряк, не
Вы хотите сказать, что я могу совершить какое-то ужасное преступление на вашем чудесно-милом образцовом участке, за который вы так трясетесь?