Он буквально пожирал меня глазами. Лицо белее стены, губы серые, подрагивающие, холодный пот на лбу.
Кстати, налет на редакцию «Замочных скважин» тоже Ваших рук дело. Не так ли?
А это зачем? поинтересовался Нолан.
Я же говорил, этот тип постарался предусмотреть абсолютно все. В тот вечер в «Маккаби» какой-то репортер нас всех сфотографировал. Не знаю, зачем ему это понадобилось, наверное, хотел снять Тоби, но в кадр попали и Вы, Бени. И Вы испугались. Что, если это фото попадет в газеты? Кто-нибудь, кто достаточно хорошо знал настоящего Маккея, мог заинтересоваться и стал бы задавать вопросы. Следовательно, материал должен был исчезнуть. Он и исчез.
Прошу простить меня за столь длинную речь, лейтенант. Я закончил. Только два слова. Тот звонок по телефону, когда мисс Латам говорила с миссис Маккей, Бени, это ведь был ее смертный приговор? Вы не могли оставить такого свидетеля. Иначе Вам всю жизнь пришлось бы оглядываться на улицах. Проблема заключалась в том, что добраться до нее оказалось далеко не просто. По городу она ходила и ездила в сопровождении целого легиона сотрудников своего салона и представителей фирм. Отель тоже не подходит она поселилась в «Лонг Джеке», а мужчинам туда вход заказан. Полагаю, вы что-нибудь придумали бы, но тут подвернулся я со своим предложением познакомить ее с жизнью ночного Нью-Йорка. Она совсем не умела пить. Я представляю, как Вы обрадовались, увидев, что вместо одной жертвы, которую Вы ожидали у меня дома, к палачу пожаловали сразу обе
Ладно, Джордан, перебил меня Нолан, в основном все ясно, но где ты-то ему дорогу перешел? Почему он стал охотиться за тобой?
Мой звонок доктору Хеннигу в Меношу.
Что-то я не понимаю
Я позвонил в Меношу и представился врачом из Нью-Йорка, к которому привезли Роджера Маккея в тяжелом состоянии. Разумеется, миссис Гарриет узнала об этом и сообщила Бени. Тот понял, что кто-то под него копает, а поскольку я только что побывал в Меноше и задавал там всякие вопросы, ему нетрудно было догадаться, что это за врач. Но он не знал, что еще мне удалось разнюхать, и решил упредить события. Он не любил оставлять свидетелей, верно, Бени? Скажите-ка лучше, куда Вы спрятали револьвер? Ведь Вы знали, что я остался жив, а значит, оружие Вам еще может понадобиться. Полиция его все равно найдет, и это будет Вашим последним шагом, Бени. Шагом к электрическому стулу!
Я в упор смотрел на него. Он хотел что-то сказать, открыл рот, но из горла вырвался лишь нечленораздельный хрип-рычание. Он шагнул ко мне, угрожающе выставив вперед руки со скрюченными пальцами, но покачнулся, глаза его закатились и, издав громкий стон, Бени Саксонски рухнул на пол.
Все они такие, эти супермены, которые считают себя умнее других. Стоит покрепче их прижать, и им крышка.
Нолан подошел к Бени и нагнулся над ним.
Что это с ним?
Не волнуйтесь, Джон, горько бросил я, обыкновенный обморок. Такие гады сами не помирают, их убивать нужно.
Глава двадцать девятая
Поверить не могу! Викки отчаянно завертела головой. Неужели я богата?
Еще нет, но будешь. Нужно подождать, пока будут соблюдены все формальности. Так что запасайся терпением и спокойствием, Викки. Денег на самом деле окажется намного меньше.
Почему?
Этот тип успел большую часть капитала перевести в наличность, а наличные, по закону, облагаются солидным налогом. Он все-таки успел вас немного пограбить.
Ерунда! Сколько бы не съели налоги это будет такая сумма, которую и представить себе невозможно. Кроме того «поделись с ближним» кажется, этому учит нас Господь?
Мы сидели в ее номере в «Кембридж тауэр». Собственно, сидел только я, Викки носилась по апартаментам и собирала свои вещи.
Ни минуты здесь не останусь! заявила она, и я был с ней согласен. Зловещая тень Саксонски, казалось, витала где-то рядом. Наконец она закрыла сумку, осмотрелась вокруг, присела на край дивана и спросила:
Что будет с Гарриет?
Она арестована как сообщница Бени. Скорее всего, Висконсин потребует ее выдачи, после того как точно установят, что случилось с твоим дядей. Нужно ждать. Нью-йоркские суды известны своим либеральным отношениям к женщинам-преступницам. Но все равно ей грозит длительный срок. Могут скостить немного, если она даст показания против Саксонски.
Бедная женщина!
Не жалей ее, Викки. Это бессердечная, циничная, холодная и жестокая женщина. Хищница.
И все равно, это жестоко! Неужели нельзя что-нибудь сделать?
Она не заслуживает сострадания. Ни по человеческим законам, ни по божеским. Я читал ее признание. Знаете, что они сделали с телом Роджера Маккея, твоего дяди? Просто утопили в озере. Привязали к ногам кусок железа и столкнули в воду. По ее словам, он умер от сердечного приступа. Я думаю, что к его болезни она тоже приложила руку. Фактически они убили его, Викки. Убили и выбросили тело без покаяния, на корм рыбам, как падаль! Нет, она не заслуживает прощения!
Викки притихла и смотрела на меня огромными глазами, в которых застыли слезы. Я поднялся, взял ее сумку, подошел к двери и открыл ее.
Викки, ты идешь?
Да! она вскочила и выбежала из номера.
Вместе мы прошли через холл и остановились, поджидая свободное такси.
Скотт! Мне, наверное, нужно надеть траур?
Сегодня Мэт Грауфорд выходит на свободу.
Ой! Я совсем забыла! В самом деле, траур будет как-то не к месту
Слушай, Викки, надевай, что хочешь.
Лин Харлоу тоже будет?
Наверное. Куда тебя отвезти?
Она лукаво посмотрела на меня и улыбнулась.
Как поживает твой диван?
Хочешь посмотреть?
Не сегодня, Скотт. Ладно?
Как тебе будет угодно.
Только не обижайся! У тебя замечательная квартира, но если появятся дети придется подыскать что-нибудь попросторнее.
Дети? Какие дети?
Наши, дурачок, невозмутимо ответила она. Господи, какой ты бестолковый!
Но мы даже не женаты!
Кто нам мешает? Я теперь богата, Скотт. Так и быть, пару-тройку долларов я тебе ссужу, под минимальный процент.
Для чего?
Для открытия частной юридической фирмы. Ты ведь об этом мечтал, когда соглашался работать на Харлоу? Или есть еще какая-то причина?
Примечания
1
shyster (англ.), дословный перевод стряпчий по темным делам.