Привет, Скотт. Вот мы и снова встретились.
Привет, я не мог отвести от нее глаз.
Думаю, ты не ожидал снова меня увидеть, и так скоро.
Что точно, то точно, не сегодня, согласился я.
Она мило рассмеялась:
Спать годится маленьким детям и старикам. Жизнь слишком коротка, чтобы проводить ее в постели.
О, плотоядно хмыкнул Боб, я бы так не сказал.
У тебя порочные помыслы, Роберт, кротко ответила она, и ты плохо кончишь.
Если серьезно, вмешался я, я устал, совершенно выбит из колеи, но очень рад видеть вас здесь.
Спасибо, Скотт. Носы разбивать не будем?
Я ей улыбнулся:
Во всяком случае, не вам.
Боб потер руки.
Это совершенно необходимо немного обмыть. Что мы имеем насчет освежиться? он порылся в баре и вернулся с бутылкой. В голосе слышался благоговейный трепет. Две кварты шампанского! «Вдова Клико», не меньше! Да, да, да.
Приберег для особого случая, я веско взглянул на Дульси. Думаю, он настал.
Она молча улыбнулась.
Такую редкость, сказал Боб, совершенно необходимо правильно охладить.
И растворился в кухне.
Она села прямо, с торжественным видом. Я примостился рядышком, а она взяла меня за руку и сказала:
Боб рассказал мне про убийство. Как это должно быть для тебя ужасно Я очень сожалею, Скотт.
Могло быть и хуже если бы она умерла здесь.
Полиция долго тебя терзала?
Все в порядке. Мы довольно мило побеседовали.
Она подняла глаза:
Я не могла понять, почему ты меня не пустил, когда я просилась. Теперь я понимаю.
Тогда она еще была здесь, ответил я. Еще не мертва, но без сознания. И я был очень взвинчен. И скажу кое-что еще
Я одарил ее улыбкой:
Я ненавидел себя за то, что тебя выпроводил.
Она рассудительно кивнула:
Я знала, что-то идет не так, когда мы обнаружили здесь тебя вместо Боба. Признаюсь, я немного ревновала.
Это меня озадачило. Она продолжала:
Было очень странно. Я сразу же догадалась, кто ты. И подумала, что эта девушка сидит у тебя, и ты хочешь остаться с ней наедине.
Ты очаровательна. Абсолютно безыскусна. И мне очень приятно, что ты так чувствовала, но ведь ты едва меня знаешь.
Не смейся, наставительно заявила она. Ты зажег факел, когда мне было четырнадцать, и Боб иногда писал мне о тебе, чтобы не дать ему погаснуть. Я куда-то ходила, встречалась со многими мужчинами, но это меня совершенно не трогало.
Не будь я трусом, я бы тебя поцеловал.
Она придвинулась:
Смелее, Скотт.
Я потянулся к ней, и тут зазвонил телефон.
Джордан? спросил жесткий скрежещущий мужской голос.
Я ответил «да», и некоторое время в трубке были слышны только электрические разряды.
Если Вирна проговорилась, сказал голос, тебе придется следить за каждым своим шагом, Джордан.
Я затаил дыхание:
Кто это?
Это неважно. Она всегда болтала слишком много. Видишь, до чего это ее довело. А ты будешь глух и нем, Джордан, понял? Запомни и живи. Ты ничего не знаешь. Только пискни, и ты закончишь жизнь в ящике рядом с ней.
Трубку повесили. Линия была мертвее Священной Римской империи. Я стоял и тупо смотрел на трубку. Меня поразила идея, и мысль эта была не из приятных. У кого-то был мотив убить Вирну, и если он думает, что она мне что-то рассказала Я с шумом вдохнул полные легкие воздуха.
Кто это был? встревоженно спросила Дульси. Ты выглядишь так, будто тебе привиделся кошмар.
Я приклеил на лицо веселую улыбку. Тут вернулся Боб с шампанским и снял напряжение.
А вот и мы, провозгласил он. Небольшое возлияние поднимет дух.
Он отыскал бокалы и наполнил их.
Дульси немного отхлебнула и посмотрела на меня поверх бокала.
Мне никогда не приходилось быть замешанной в убийстве, сказала она. Мрачное ощущение. Я слышала, что тебе убийства привычны. Боб говорил, что в последнюю войну ты убил семерых японцев.
Боб тебя надул. Они вовсе не были японцами. Они были корейцами, и умерли от дизентерии.
Она сморщила носик:
А девушка была хорошенькая, Скотт?
Вирна Форд? Да, она была красива, но красива неприлично.
Улики есть? спросил Боб.
Несколько. Бутылка бренди, парень-мореход и судебное дело по поводу крупной суммы денег, в котором Вирна была главным свидетелем.
Мне пришлось выдержать шквал вопросов о Флойде Дилоне, двоих истцах и таинственным образом исчезнувшем с места происшествия свидетеле.
Дульси серьезно заявила:
Виновна, должно быть, племянница, Карен Перно. У нее самый серьезный мотив убрать Вирну как свидетеля.
Люди из отдела убийств рассматривают этот вариант, сухо заметил я.
Не следует быть слишком опрометчивыми, добавила она. Может, это сделал кто-то другой, кто хотел, чтобы она получила деньги.
Убийца, сказал я, очень находчив воспользовался делом о разводе, чтобы все запутать.
Дульси многозначительно покачала головой:
Убийцы никогда не бывают находчивыми. Его обязательно поймают. При наличии токсикологов, спектрометров и сывороток правды вроде скополамина у среднестатистического преступника нет ни единого шанса.
Мы изумленно на нее уставились, а Боб беспомощно пробормотал:
Будь я проклят!
Она рассмеялась:
Да не смущайся ты так. Это совсем не странно. Я как-то слушала курс по криминологии, и мне нравятся детективы, особенно если мои мозги работают против преступника. Это очень возбуждает, она откинулась назад и решительно добавила: Есть только один способ успешно совершить убийство.
Да? спросил я. Какой?
На губах ее играла озорная улыбка.
Это довольно просто, и не требует особых ухищрений. Убийца должен действовать в одиночку. Сначала находишь выброшенный пистолет, предпочтительно в мусорном ящике, потом темной ночью поджидаешь в темной аллее совершенно незнакомого человека. Стреляешь в него, аккуратно стираешь отпечатки пальцев, топишь пистолет в реке и отправляешься в поездку по Южной Америке. Никаких отпечатков, никаких улик, никакого орудия убийства и, самое главное никаких мотивов.
Боб продолжал моргать. Я заметил:
Вне всякого сомнения, это так. Но многие убийства остаются нераскрытыми.
Она грациозно повела плечиками:
Удача. Грубая ошибка следствия.
Мы можем провести так время до рассвета, сказал я, но мозги мои уже ссохлись. Берите свою шляпку, и я провожу вас домой.
Она тихо и покорно вздохнула:
Ну почему у адвокатов такие дурные манеры? Да, как всегда до завтра.
Мы оставили храпящего Боба на диване с пустой бутылкой в руке, а сами вышли на улицу. Такая чудесная, бодрящая, прозрачная ночь, и силуэты домов театральной декорацией высятся на фоне темно-синего неба
Дульси вскинула к небу глаза:
Как много звезд. Может, пройдемся, Скотт?
Сейчас не могу, не сегодня.
Мимо проехал одинокий таксист и с надеждой притормозил. Я махнул ему, мы забрались внутрь и не спеша поехали через парк. Случайные блики света скользили по ее лицу, вспыхивали на медных волосах. Я накрыл ее руку ладонью, и мы очень странно молчали. Я лишился дара речи, хотел схватить ее в объятия, но сидел истуканом. Вот так бывает, когда от девушки действительно бросает в дрожь.
Она повернулась ко мне и быстро произнесла:
Я думаю, лучше поцелуй меня, Скотт.
Такая неожиданность меня испугала. Она сидела ко мне лицом с приоткрытыми губами, а темные глаза раскрылись так широко, что я почти в них утонул. Я чувствовал себя очень неуверенно. А потом она оказалась у меня в объятиях, и мы целовались. И это не было случайным мимолетным происшествием. Со мной временами такое случается, но в этот раз все было иначе.
Потом мы разъединили губы, и она, запыхавшись, рассмеялась:
Хватит состязаться. Что ты чувствуешь, Скотт?
Слабость, ответил я. Слабость, но мне намного лучше. До этого я думал, что угодил в пропеллер В-29. Где ты скрывалась всю мою жизнь?
Средний Запад, Чикаго.
На сколько ты останешься?
Может случиться, что я никогда не уеду.
Я тебя завтра увижу?