Вот, в общем-то, и всё. Я ещё появлюсь у вас здесь, но, конечно, в живых меня уже не будет. Не скучайте и не бойтесь ничего. Я с вами. Ко мне не приходите, но если вдруг такое случится, то извините, что впутала в свою историю. Я вас всех люблю! Ваша любимая Изабелла»
Марк? слёзы градом текли по моим щекам.
Янка, Таня, пошли отсюда. Я знаю, где улица 8 Марта.
А как же она? я прижала письмо Беллы к груди и не хотела никому его отдавать.
Пусть у тебя будет. Марк сдерживал слёзы, но это плохо ему давалось. Он как будто ещё раз увиделся со своей любимой девушкой, которая так рано по глупости умерла.
Я взглянула на Татьянку. Она тихо плакала, затем подошла ко мне, обняла и уже более громко заревела.
Ян, а почему она так плохо к тебе обращалась? Мы обе неправильно себя вели, но досталось только тебе.
Не знаю. Видимо, я её больше обидела, чем ты. Вернуть бы всё назад.
Да. Татьянка вздохнула и зашмыгала носом.
Тань, какая я была дура! Беллка полностью права. Я не берегла её, и вот теперь подружка лежит в холодной земле, а я читаю её письмо, в котором кажется, что она жива. Я только сейчас поняла, что дороже тебя и Беллы у меня никого нет. Если бы она была жива, я бы ни за что не вела себя так, как раньше. Если бы она была живаЯ опустилась на пол и начала то плакать, то выть, то кричать. Затем Марк поднял меня, поставил на ноги и хорошенько встряхнул.
Хватит, Яна!!! Белла мертва, но ты, наконец, поняла свои ошибки. Всё. Теперь мы идем, забираем чемодан с долларами и сваливаем отсюда. Ясно?
Ага. Я более или менее пришла в себя.
Ну и отлично.
Мы закрыли дом, повесили ключ на прежнее место и вышли на следующую дорогу, где продолжались дачи. Прошли метров пять и резко свернули налево. Теперь пришлось пролазить сквозь колючие кусты шиповника, крапивы. Татьянка не выдержала и спросила:
Марк, а откуда в этих дачах улицы? Дома различаются только номерами, а название одноЯблонька.
Но одна улица всё же есть. Сейчас придём, и сами увидите.
Минут через десять я принялась ворчать. Руки были неплохо исцарапаны, а ноги испачкались в грязи. Только я хотела высказать всё, что думаю, как Чернов резко остановился и мрачным голосом сказал:
Вот она, улица 8 Марта.
Я выглянула из-за его спины и удивилась. На развилке тропинок стоял деревянный столб высотой ближе к двум метрам, а на нём была прибита обыкновенная табличка, какие есть на каждом доме в городе. На этой табличке значилось: « ул. 8 Марта». Я посмотрела на Марка.
Это и есть та самая улица, которую мы должны были найти?
Да.
И что нам теперь с ней делать?
Думаю, копать.
Чем?
Ждите здесь, я сбегаю за лопатой.
Марк побежал обратно на дачу Беллы, а я обратилась к подруге.
Танька, а может мне сейчас попытаться найти этого Емельева?
А как ты собралась это делать?
Позвоню-ка я Антону Самохину. Он адвокат и своих коллег знает.
Татьянка вздохнула, показывая, что ей надоели мои любовные похождения. Тем временем я созвонилась с одним из бывших любовником.
Антон?
Да. Кто это?
Привет! Не узнал что ли? Это Яна.
Привет! Прости, что не признал. Как дела?
Плохо.
Почему?
Про смерть Изабеллы Воронцовой слышал?
Конечно! Сочувствую.
Спасибо. Антон, ты можешь помочь найти одного человека?
Какого?
Емельев Геннадий Аркадиевич.
Тишина. Антон молчал не меньше пяти минут.
Хорошо. Живёт в центре, дом напротив церкви. Разведён, тридцать пять лет, считается отличным адвокатом, работает у твоего мужа. Записывай телефон. Я запомнила номер, порасспрашивала ещё немного об этом мужчине и, поблагодарив, быстро попрощалась. Не прошло и десяти минут, как вернулся Марк с лопатой наперевес. Он решил выкопать столб и продолжить яму именно в том месте.
Почему? Танюшка сидела на траве, не обращая внимания на то, что может испачкаться.
Белла сказала, что деньги на улице, имея в виду вот этот столбик с табличкой. Значит, чемоданчик зарыт именно тут.
Проверим.
Марк продолжил копать, и вдруг лопата ударилась обо что-то твёрдое. Мы с Таней одновременно уставились в яму, которая была уже не маленькая. Но когда Чернов раскопал это «что-то», то я заорала и закачалась на месте, а Татьяна лишь ойкнула, с выпученными глазами уставившись на находку. В яме лежалнебольшой по размеру гроб, подходящий по длине маленькому ребёнку.
Доставать? Марк был спокоен.
Конечно! Танюшка первая пришла в себя от произведённого эффекта. Я молча стояла чуть в стороне от всего этого.
Чернов достал гроб, открыл его и облегченно вздохнул. Нам представился кейс чёрного цвета, а на нём листок с единственной фразой: «Моя душа всегда с вами». Открыв чемоданчик, мы втроём охнули. Кейс полностью забит баксами. Молодец, Беллка! Никто в жизни бы не додумался спрятать в таком месте, да и не найти без помощи Беллы.
Ну вот, цель, которой добивалась Изабеллка, достигнута. Мы нашли эти деньги. И я даже знаю, куда мы их потратим. Беллочка заслуживает того, чтобы хотя бы после смерти её не забывал никто. Но осталась ещё одна задача, которую надо решить не медля. Это месть
Марк, и что теперь делать?
Вас обеих что-нибудь задерживает в этом городе?
Кроме мести ничего.
Мести? Марк хмурился и недовольно смотрел меня.
Я отомщу Рачкову и Клыку, сделаю подарок Белле, и только тогда буду спокойна и свободна.
Хорошо, тогда едем в одно укромное место.
Марк позвонил кому-то, и уже через двадцать минут за нами приехал красивый джип «БМВ». Мы ждали его около дачи Беллы. За рулём сидел неизвестный мне парень, Марк сел на переднее сиденье, а мы с Татьяной сзади. По пути я позвонила Емельеву.
Слушаю.
Геннадий Аркадиевич?
Да. Кто это?
Это Яна, я подруга Беллы Воронцовой.
Здравствуйте, Яна. Чем обязан вам?
Геннадий Аркадиевич, Белла говорила, чтобы я обратилась к вам по поводу
Вашего мужа Льва Белова.
Да.
Яна, вы можете подъехать ко мне часов, скажем, в восемь вечера?
Могу. Куда?
Ко мне домой. Думаю, адрес вы знаете.
Знаю. Я только удивлялась, с какими людьми успела Белла познакомиться.
Тогда в восемь жду.
Спасибо.
Мы приехали на шикарную дачу, принадлежавшую видимо Марку. Сначала поднялись большие металлические ворота, и затем нашему взору представился огромный красивый особняк. Дом был восемнадцатого века, отреставрирован и превращён в интересный коттедж. Нас с Татьянкой разместили на втором этаже в соседних друг с другом комнатах. Спальня Марка находилась недалеко от Танькиной. Минут через десять, после того как я более удобно расположилась в новом жилище, ко мне зашла Татьяна. Села в красивое кресло, сделанное под старину, и тут же начала рассуждать насчёт предстоящих мероприятий.
Янка, что делать будем с Клыком?
Ну, а что можно сделать с человеком, который приказал убить нашу лучшую подругу? Убить, конечно.
Убить? Татьянка удивилась, но лишь слегка. Она сама уже приняла точно такое же решение, но только ещё мысленно.
Да. Засадить мы его не сможем, так как он обитает в прокуратуре. А вот избавиться навсегда от него реально.
А Рачков?
Знаешь, Таня, а эту скотину я лично убью. И, поверь, ему будет больно так же, как было больно Белле.
Хорошо, тогда Клыка отдай мне. Если идти по тропе мести, то вместе.
Спасибо. Я обняла Таню и вдруг почувствовала чьё-то присутствие. Резко выпрямилась, прошлась по комнате. Никого. Но ощущение не покидало. Может быть, это уже «крыша» поехала?
Янка, что с тобой?
Танюха, тебе не кажется, что здесь кто-то есть?
Нет.
Я ходила туда-сюда по комнате, обставленной исключительно старинной мебелью, и пыталась понять причину своего испуга. Заметила небольшой шкафчик со стеклянными дверцами и встроенным баром, открыла дверцу, взяв табуретку, так как полочка находилась выше моего роста, заглянула внутрь и громко завизжала.
Янка, что там?
Я же сказала, что мы не одни.
Я взяла большую картину в удивительной рамке, села обратно на диван, повернула находку «лицом» к Татьянке и спросила:
Ну, что, не верила мне?
Нет, но ты права. Она с нами.
Я кивнула, развернув картину к себе. На ней была изображена, конечно, Изабелла. Выглядела она потрясающе. Я не могу описать Беллку, слов не хватает. Но её такой красивой и по-настоящему интересной не видела ни разу. Теперь понятно, почему я почувствовала, что кто-то находится в комнате. Беллка была непростой девушкой и даже после смерти умеет удивлять и заставлять её замечать. Она умудрилась сделать из нас с Татьяной совершенно других девушек. И это притом, что мы изменились уже после её смерти.