Ублюдок, убивший его дочь, не заслуживает ничего другого.
Когда мужчина с яростным криком нанес последний сокрушительный удар, он ощутил на себе чей-то взгляд и обернулся. На расстоянии десяти шагов от него стояла женщина, которую он уже видел сегодняоблаченная в траурные одеяния, она ехала вместе с ним в автобусе. Глаза ее расширились от ужаса, черный платок съехал с белесой головы. Она перевела взгляд на зажатую в его руках железяку, на раскулаченную могилу, чьи обломки разлетелись во все стороны, и слегка попятилась. Потом облизнула губы и крикнула:
Эй! С вами всё в порядке?
Мужчина, тяжело дыша, хотел ответить, что да, теперь-то он в полном порядке, но не смог вымолвить ни слова. Грудь защемило, из горла вырывались лишь жалкие хрипы, будто он в одно мгновение потерял дар речи. «Это Бог спустился с небес и наказал меня за мой поступок», успел он подумать до того, как вязкое марево застлало ему глаза и всё это: и кресты, и раскрошенное надгробие, и плывущая по жаре женщина, уплыло в наступающую со всех сторон тьму, убаюкивая его, как убаюкивает мать своё дитя перед отходом ко сну.
Больше он уже ничего не видел и не слышал.
Глава 1
Знаете, я тут подумала, а у вас ведь наверняка сложится впечатление, будто я их не любила. Своих отца и мать. Наверняка же сложится зуб даю на это.
Как бы там ни было, дослушайте мою историю до конца, а уже потом можете отправлять на суд Божий. Вы только не сомневайтесь, что история этасамая правдивая, какую только можно найти на белом свете. Из тех историй, в которые поначалу не веришь, а позжегораздо позже, когда недостающие пазлы соединяются в единое целое, чувствуешь, как стынет кровь в жилах.
Хочу вам сказать, что моя жизнь ничем не отличалась от жизни моих сверстниц: как и другие девочки-подростки, я ссорилась с родителями, прогуливала уроки майскими теплыми деньками, слушала с сестренкой пластинки Чака Берри и верила черт знает во что. А потомвнезапно, как появившаяся радуга на горизонте, случилось непредвиденное. Сейчас бы не ошибиться
Ну да, всё верно. Эта история произошла со мной в возрасте 19 летименно тогда я начала встречаться с убийцей.
Я расскажу вам всю правду, обещаю, только давайте не будем торопиться. В свое время вы всё узнаете и, быть может, даже пожалеете об этом.
И напоследокЧто бы вы там не думали, я хочу, чтобы вы уяснили себе раз и навсегда: я любила своих родителей. Может, не такой любовью, к которой вы привыкли, но все же любила. Честное слово, любила.
Детство мое было очень хорошим, светлым: мама никогда не била меня ремнем, а папа не заходил дальше того, чтобы взъерошить мне на ночь волосы и пожелать спокойной ночи. Родители обо мне заботились, и даже теперь, после всего произошедшего, я вспоминаю о своих детских годах с приятной грустью.
В те далекие годы моего детства люди, сломя голову, переезжали в крупные города; мы же, боюсь, входили в небольшую группку людей, кто не доверял шумным городам с их сумасшедшим ритмом жизни. Мама с папой решили переехать в небольшойдо 50 000 человекгородишко и зажить там преспокойной жизнью (сразу оговорюсь, что с этим у них не очень-то вышло: две задиристые девчонки в доме не давали родителям ни минуты покоя).
Как и в любом другом городе, в Лаундервиле были аптека, продуктовые магазины, рынок, в котором летом можно было купить свежую, еще не просохшую от утренней росы голубику, больница, отделение полиции, дом культуры (по негласному правилу его посещали только люди пенсионного возраста), библиотека, пара-тройка пыльных пабов, куда жители города ходили промочить горло после трудового дня, и старенькая школа со старенькими учителями.
На расстоянии от нашего дома, который стоял на отшибе, почти на самом краю обрыва, расположились другие жилые дома: одноэтажные, двухэтажные постройки и крохотные домики из дерева или красного кирпичаказалось, что крыша этих домов сделана из пряничной крошки, как у избушки в сказках Братьев Гримм.
Все жители Лаундервиля были, в сущности, людьми порядочными, добродушными. Они сразу же по приезду очень хорошо к нам отнеслись, проявили свойственное маленьким городкам радушие и всегда помогали намдаже если моя мама просила их присмотреть за мной. И сам город был тихий, спокойный, здесь никогда ничего не происходило. В других городах вечно что-то взрывалось, люди погибали в автокатастрофах, теряли головы и прыгали с крыш небоскребов, везде жизнь кипела ключом, вездено только не в Лаундервиле. Вы скажете, что там можно было помереть от скуки? Я так не считаю. И вы вы скоро сами в этом убедитесь.
В четырнадцать лет меня всё раздражалои в особенности ярко-рыжие, как лисья шерсть, волосы, которые я унаследовала от матери. Мои брови, ресницы, даже пушок на рукахи тот был противного морковного цвета. Отец мой наполовину шотландец, наполовину исландец, матькоренная ирландка, и я, продукт, полученный их долгими совместными усилиями, несомненно, вобрала в себя их самые яркие черты.
Родители всё свое свободное время тратят на младшенькую, бедняжки. Они совсем забыли, что у них есть еще одна дочь, судачили обо мне соседки, завидев, как я, растрепанная, с обезумевшим взглядом, словно фурия, мчусь после школы домой.
Не могу сказать, что наши всеми любимые сплетницы оказались правы: родители обо мне, конечно же, не забыли. Когда нужно было перевернуть тост папе на завтрак, помыть гору оставшейся с вечера посуды или поутюжить новую блузку Мии, обо мне резко вспоминали, словно я была их шустрой палочкой-выручалочкой для всяких скучных домашних дел.
Одно воспоминание так ярко всплывает в моей памяти до того ужасного дня, когда я потеряла сестру, что я не могу им не поделиться.
Я помню тот солнечный вечер, как будто это было вчера: я зашла в нашу с Мией комнату и, к своему удивлению, увидела сидящую на краешке своей кровати сестру, которая, потупив взгляд, нерешительно мяла кисти рук, нервно теребя подол своей юбки. Весь ее облик так отличался от ее привычной веселости и взбалмошности, что я сразу заподозрила что-то неладное.
Только спустя долгие минуты уговоров, а также мое клятвенное обещание не смеяться, сестра сдалась.
У меня я Соф, я не знаю, что с этим делать, у меня такое в первый раздевочка покраснела, потом, сглотнув, чуть ли не плача, прошептала:
Вотона как-то странно дернулась и убрала с лица прядь волос.
Предзакатный луч солнца, заиграв позолотой, скользнул по ее смущенному лицу, и я увидела, что на бледной щеке сестры поверх россыпи веснушек приютился большой красный прыщ. Кожа возле бугорка припухла, на кончике белела желтая капсула гноя. Не взирая на данное обещание, я рассмеялась.
И это есть то, из-за чего бедняжка ломала комедию?
Миа, заслышав мой приглушенный смех, обиженно засопела, но я посоветовала ей одно простое средство, о котором мало кто знает, но которое правда может помочь.
И вообще, прыщиэто еще не конец света. Нет, послушай, сказала я, когда она захотела что-то возразить. Прыщи, эти маленькие красные засранцы, которые так и хочется разодрать, бывают у всехдаже у твоих певиц и актрис, которых ты видишь в любимых журналах. И из-за них точно не стоит так убиваться! Относись к ним, как к насморку или поранившемуся пальчику Посмотри на себя в зеркало и скажи: «Да, сегодня со мной случилось такое, но это временно и совсем скоро пройдет».
Девочка слушала меня с приоткрытым ртом, не мигая, ловя каждое мое слово.
И это не навсегда? Это точно пройдет?
Я не сдержала улыбки и кивнула.
Так ты говоришь, что чай из мяты сможет мне помочь? спросила сестра, приподнимаясь на локтях и все еще не веря в такое счастье. Мятный чай Неужели всё так просто?
Да, милая. Ты постарайся меньше об этом думать, и все у тебя будет хорошо.
В следующую секунду я, вскрикнув, повалилась на кроватьсестра сплющила меня в объятиях.
Спасибо, прошептала она мне на ухо, зажимая еще сильнее в своих не по-детски крепких руках.
Обнимая ее в ответ, я грустно улыбалась. Мне в свое время никто таких советов не давал.
На следующий день после нашего с сестрой разговора я пришла домой со школы, бросила в прихожей рюкзак, подошла к холодильнику за пачкой молока и только потом заметила, что на кухне за столом собралась вся наша семья: отец, мать и Миа.