Екатерина Барсова - Разбитые часы Гипербореи

Екатерина БарсоваРазбитые часы Гипербореи

Предисловие

 Ты видишь видишь  шипел один голос внутри его.

 Нет. Не могу не хочу  отвечал ему другой.

 Открой глаза, ты же не слепец, в конце концов,  требовал третий.

Голоса Он понимал, что они рано или поздно сведут его с ума. Надо было держаться изо всех сил Пока он мог сопротивляться этому Пока еще были силы и воля, но в любой момент они могли его оставить

Вокруг все было странным и непохожим на то, о чем он думал раньше. Возможно, это и есть тот самый путь познания, о котором он все время размышлял. Ты же хотел найти истинутак почему она тебя так пугает, и, видимо, не только тебя, а любого мало-мальски разумного человека, который сталкивается с чем-то непостижимым. Он не хочет этому верить, даже если мечтал все увидеть собственными глазами и рисовал в уме картину того, с чем собирался встретиться. Кажется, тут проявляется одно из странных противоречий: человек жаждет перейти все границы этого материального мира, но часто останавливается на краю, не имея решимости заглянуть в бездну.

В голове шумело. Его зрение вдруг приобрело удивительную остроту, словно он смотрел в некое объемное сферическое зеркало: выпуклое, тусклое по краям, но в середине удивительно четкое. В фокусе были не только окрестности: горы, высокие деревья с шершавыми стволами, стальная гладь озера, но и прожилки листьев, ленивые рыбы, медленно скользящие в воде, облака, с одной стороны подкрашенные солнцем

Такое зрение было дано ему не напрасно, не для того, чтобы он расплескал это чудо Ему следовало открыть еще немало тайных знаний, которыми владели древние, а современники утратили в погоне за суетным и мелким

Он ощутил прилив сил и возбуждения, в него проникла странная уверенность, что все будет хорошо, что ему многое удастся из задуманного, что то, о чем он грезил, сбудется Только нужно собраться и без страха идти навстречу неведомому, не сбиваясь с пути Не уклоняться, а двигаться вперед Когда закончится эта экспедиция и он представит свой отчет, то поиски продолжатся и так до конца пока не будет найдена Истина.

Глава первая. Ворон за окном

Ораниенбаум. Наши дни

За окном раздался резкий крик, и Анфиса открыла глаза. Она еще не очнулась ото сна, и поэтому все предметы в комнате предстали перед ней в неясном тумане, она снова закрыла глаза и собиралась продолжать спать. Второй крик был еще тревожней первого. «Взоры птицы жгли мне сердце, как огнистая звезда»,  почему-то вспомнились строчки стихотворения Эдгара По.

Третий крик прогнал остатки сна, Анфиса встала, накинула халат и подошла к окну. Она жила в старинном доме с толстыми стенами и видом на канал. Большое дерево росло прямо перед окном. На ветке сидел ворон и смотрел на нее.

 Ну, привет,  пробормотала Анфиса.  Это ты не дал мне выспаться.

Ворон склонил голову набок, словно вслушиваясь в ее речь.

 Понимаю, надо уже просыпаться. Дел много А я тут лежу, дрыхну непорядок

Анфиса подумала, что нужно покормить ворона; с этой мыслью она направилась на кухню. Но когда выглянула в окно, птицы на ветке уже не было

Начинался новый день.

Она бросила взгляд на часыдевять утра. Нормальное рабочее время

Анфиса Костомарова, переводчица, двадцати девяти лет, рост 171 сантиметр, волосы пепельные, глаза серые, характерспокойныйтак она однажды написала в шутливой анкете. Раньше она делила свое время между Москвой и Ломоносовом, который называла по-старинному Ораниенбаумом, там у нее имелась крохотная двухкомнатная квартира, доставшаяся от бабушки. Дом был старыйеще дореволюционной постройкис толстыми стенами, высокими потолками и выходом на маленький канал. С той поры, когда она стала работать в фирме «За развитие Русского Севера», Анфиса уже реже бывала в Ораниенбауме, в основном проживая в Москве в съемной квартире (несколько лет была фрилансером и поэтому могла вырваться из Москвы в любое время и осесть здесь, взять перевод и заняться делом, не отвлекаясь ни на что).

Жила она довольно замкнуто, подруг у нее не было. Единственным другом был Валентин Лавочкинверным и бескорыстным, готовым всегда прийти на помощь и подставить свое плечо. Познакомились они на книжной ярмарке, где она представляла свой последний переводкнигу одного писателя африканского происхождения, родившегося и живущего в Австрии. Это было еще до того, как она пришла работать в фонд «За развитие Русского Севера».

Она представляла книгу в череде других переводчиков. Их было трое. Бурыгина Вера Александровна (ВерСаннакак звали ее сокращенно друзья и знакомые), переводившая одного модного французского писателя вот уже несколько лет. Писатель был жутко популярным, его в России знали и любили. На Западе по его книгам сняли фильм, котрый оказался так себена троечку, но способствовал расширению читательской аудитории. ВерСанна переводила примерно один роман в два годатакова была «производительность» французского беллетриста. Анфису она знала и ценила, время от времени они перезванивались и встречались на книжных ярмарках-фестивалях. Второй переводчик был Шамроев Виктор Афанасьевичэстет, претендующий на модность. Он вел свой блог и страничку в «Инстаграме», ему было лет пятьдесят с хвостиком, недоброжелатели говорили, что больше, просто он так хорошо сохранился; некоторые намекали на пластику и подтяжку лица. Он перевел книгу современного немецкого автора, в которой были намешаны всякого рода комплексы: тут тебе и тяжелое детство, и насмешки в юности, и болезненный сексуальный опыт, и раздвоение личности, и попытки выйти за пределы своего пола и странное влечение к двоюродной сестре и даже чувство вины за то, что его дед служил в СС. Это был гремучий коктейль. На родине писателя уже отметили престижной премией. На этой волне одно российское издательство, славящееся тем, что переводило артхаусные новинки, решило выпустить новую книгу в спешном порядке. Пока не схлынул хайп.

Шею Шамроева обвивал ядовито-зеленый шарфик, брюки были песочного цвета. А рубашкакрасного ВерСанна явилась в какой-то фиолетовой хламиде. Она придерживалась амплуа доброй тетушки шестидесяти лет. А она, Анфиса Костомарова, выглядела очень строгой и элегантной в бледно-голубом брючном костюме. Народу было немного, Анфиса выступала последней. Закончив презентацию романа и ответив на пару вопросов, она направилась к столу издательства, уже была совсем рядом с ними тут в нее кто-то врезался. Анфиса махнула руками и едва устояла на ногах

Раздался звук падения рассыпавшихся книжек. Прямо перед собой она увидела молодого человека в очках, джинсах и мягком свитере. Он пробормотал слова извинения. И бросился собирать книги. Анфиса присела на карточки, чтобы помочь ему. Он встретился с ней глазами и даже побледнел.

 В-вы кто?  спросил, чуть заикаясь.

 Переводчица.

 Переводчица?  почему-то обрадовался он.  Очень приятно. Валентин Лавочкин. Вы свободны?

 В каком смысле?  надменно спросила Анфиса, выпрямившись.

Молодой человек тоже поднялся.

 В косвенном. Свободны ли вы сейчас. Сию минуту. Я хочу пригласить вас в ресторан.  Увидев взлетевшие брови Анфисы, поспешил добавить:  На чашку кофе. Это нормально.

 Что нормально в вашем понимании, я не знаю.

Рядом остановилась ВерСанна. У нее были глаза подбитой птицы, и она зябко куталась в хламиду, несмотря на тепло.

 ВерСанна, хотите с нами в ресторан?  предложила Анфиса.

 В ресторан?  встрепенулась ВерСанна.

 Да. Нас молодой человек пригашает. Э-э Валентин как по отчеству?

 Можно без.

 Молодой человек по имени Валентин приглашает нас в ресторан,  насмешливо сказала Анфиса.