Если Алина не волновалась при встрече с Александрой, то Наталья не находила себе места. Ей совершенно не нравилось то, что кто-то расспрашивает о ней, о коттедже. Ей казалось это неслучайным. Помогая игрокам не первый год, она привыкла к подозрению, к недоверию, к тому, что нужно быть осторожной ежедневно, ежеминутно. Постоянно. Вопросы Александры звучали настораживающе. Зачем ей информация о камерах? Какое ей дело, когда уехала Наталья? И почему она соврала об экскурсии?
Тревога жгла изнутри. Поговорить бы с кем-нибудь, уменьшить тревогу. Но с кем? В правилах ясно значилось: не говорить об Игре с близкими. А так хотелось. Наталье тяжело было жить с не прекращаемым чувством опасности.
Она в нетерпении ждала подробностей от Алины, ходила из угла в угол, нервно тёрла подбородок. Отец ненавидел эту привычку. Наталья прятала руки, кусала губы и снова возвращалась к тому, что так не любил отец.
Когда Алина вновь позвонила, страшные опасения подтвердились. Наталья ещё не знала, чем именно опасна Александра, но понимала, эта женщина приезжала отнюдь не за отдыхом. Оставалось надеяться на Алину, на то, что та не взболтнёт чего лишнего. И хотя Алина ничего не знала, опасность всё равно оставалась.
Опасность существовала всегда.
Поэтому в «Жар-птице» не было других работников, только второй администратор.
Наталья взяла себя в руки, она должна была узнать, кто такая Александра, и отправила Алине СМС:
«Проверь её сумочку. Мне кажется, это журналистка. Хочет нарыть грязи про коттедж по просьбе конкурентов».
Сообщение улетело, и Наталья позволила себе выдохнуть.
* * *
В номере Ольги? переспросила детектив.
Именно. Ольга говорила, что вышла подышать воздухом, а когда вернулась, её знакомая уже не дышала.
Умерла от инфаркта.
Да.
Была ночь?
Простите?
Вы проснулись, когда всё произошло, напомнила Александра.
Да, верно.
И ночью Ольга куда-то выходила.
Она выпила и хотела подышать воздухом. А вам это кажется странным?
Не знаю.
Александра, эти ваши вопросы Я уже начинаю думать, что смерть была не из-за сердца. Натужно улыбнулся. Убивают обычно где угодно, но только не там, где мы сами.
Почему вы сказали про убийство? зацепилась за его слова детектив. Никто не говорил, что смерть была насильственной.
Всё из-за ваших вопросов, ответил постоялец. Если бы вы не вели себя так дотошно, я бы и не раздумывал о случившемся. Но вы всё спрашиваете и спрашиваете, и я начинаю припоминать. Не знаю. Он вновь стал вертеть кольцо, будто его это успокаивало. Продолжил:Те люди, что уже были у номера, когда я прибежал Я не слышал криков. Никто не слышал криков. Но как тогда они там очутились? Что их привело? Ночью?
«Хороший вопрос», подумала детектив, а вслух спросила:Вы точно больше ничего не помните о тех мужчинах?
Александра, а вы точно не из полиции?
Взгляды встретились. Застыли. Принялись изучать собеседника. Первой нашлась детектив.
Я похожа на полицейского, да? улыбнулась. Люди часто настораживаются в разговоре со мной. Дурацкое у меня всё-таки хобби.
Дурацкое, согласился постоялец.
Она посмотрела на коттедж, на окно. Ей показалось, Алина стояла там. Наблюдала? Александра поправила сумочку, намекая на готовность уйти, и произнесла:
Я, вероятно, уже надоела вам со своим чрезмерным интересом, но мне правда крайне любопытно, что заставило вас думать, будто те люди странные? Расскажите, пожалуйста, и я отстану. Состроила жалобную мину. Ну, пожа-а-алуйста.
Он вздохнул, но ответил:
Сам не знаю. Среди них были те, что задавали мне вопросы и замолчал.
И что? Продолжайте.
И как я уже сказал, вот вам сейчас всё это рассказываю и теперь мне кажется, что всё это странно: и смерть, и те люди, и следователь. Скажите, разве не должна была приехать скорая? При чём здесь следователь? Я чего-то не понимаю?
Я сама в этом не очень хорошо разбираюсь, но ваш вопрос кажется мне интересным. Действительно, зачем? Может, на всякий случай? Ладно. Что-то мы увлеклись. Что ж Спасибо. Ваш рассказ действительно очень любопытный. Я, пожалуй, пойду, не буду больше отнимать ваше время. Она искренне улыбнулась. Он улыбнулся в ответ и заметил:
Вы поосторожнее со своим хобби. Оно не каждому понравится.
Это точно. Ещё раз спасибо.
Они расстались. Викторов остался в беседке, Александра направилась в «Жар-птицу». Уже у входа она обернулась и увидела нечто такое, что заставило её почувствовать радость. Детектив готова была поспорить: то тепло, что читалось на мужском лице, принадлежало Свете. Викторов говорил с женой по телефону. Его пальцы нежно поглаживали кольцо.
Алина была на месте. Две полные кружки чая должны были продемонстрировать расположение и дружественность. Но детектива и улыбка, и напиток смутили. И тому было несколько причин. Александре хватало наблюдательности, чтобы заметить, какой напряжённой стала улыбка администратора, как подрагивала её рука, поправляя и без того идеальную причёску, как неаккуратно был налит новый чай. Крохотное пятно осьминогом выплывало из-под кружки.
* * *
Наталья не могла отделаться от дискомфорта. Постоянно потирая подбородок, она вспоминала работу Алины, её расторопность и трудолюбие, покладистый характер. Нервозность.
Сможет ли Алина сыграть свою роль?
Наталья имела на этот счёт оправданные сомнения.
* * *
Может, вы хотите чая? поинтересовалась Алина, протягивая детективу напиток. Составьте компанию, и я расскажу вам всё, что ещё не рассказала.
И это тоже выглядело странно.
А вы хотели рассказать что-то ещё? кружку Александра проигнорировала.
Я заметила Я видела Вы долго общались с Дмитрием. Расспрашивали о плюсах и минусах или это ваш знакомый?
Что вы хотите мне рассказать?
Не знаю. Может, у вас остались какие-то вопросы? Возьмите чая, если, конечно, не торопитесь. Он свежий. Я его только заварила.
Вы со всеми пьёте чай?
Алина не скрывала своей растерянности, и если она играла какую-то роль, то явно справлялась неважно. Её неуверенность можно было не только увидетьпощупать. При желании.
Я всего лишь пытаюсь быть внимательной к будущему постояльцу. Разве это плохо? зачастила она, делая большой глоток. Поперхнулась, спрятала глаза. Мы стараемся со всеми быть вежливыми и доброжелательными. Иначе как у нас появятся отдыхающие?
Детектив молчала.
Алина спросила:
Ой, а где вы покупали сумочку?
Что?
Мне нравится ваша сумочка, и снова улыбка. Нервная. И, как и вопрос несвоевременная.
Александра решила принять игру, чувствуя, Алине что-то надо. А где-то в городе Наталья уже жалела о своей просьбе.
Так что с вашей сумочкой? старалась быть милой администратор.
Детектив выдержала паузу, затем взяла кружку:
Сумочкиэто моя страсть. Присядем на диванчик?
* * *
Беседа протекала неуютно, хотя говорили, в общем-то о приятном. Александра взаправду любила сумки, хотя и не до такой степени, как те же носки, но всё же достаточно для того, чтобы иметь парочку экземпляров, а именно четырена каждый сезон. Сегодня в её руках красовалась кожаная сумка цвета фисташек с окантовкой из белых ромашек. Недавнее приобретение. Первое, но только после носков, естественно, по возвращении из отпуска.
Алина проявляла заинтересованность в покупке, наслаждалась цветовым сочетанием и даже говорила о собственной сумке. Единственной. Кофейной. От темы сумок плавно перешли к моде и одежде в целом. В общем, вели женский разговор. И всё бы вроде ничего. Алина пояснила, что на работе бывает скучно, и сегодня как раз тот случай, когда отдыхающих мало, а те, что есть, или гуляют по паркупогода благоприятствовалаили отдыхают в номерах. Но всё-таки чрезмерная словоохотливость администратора выглядела подозрительно. Алина уже не настаивала на забытой Александрой чашке, опустошённой лишь на четверть, ведь разговор и без того клеился, но тянулась к собеседнице, словно к подруге. Несомненно, это могло быть от поглощающей скуки или природной болтливости или Причина всё же заключалась в другом. Когда Алина снова вспомнила о сумке и потянулась к ней, чтобы пощупать, детектив потеряла остатки сомнений. Администратору что-то было очень нужно, но и детектив сидела здесь не просто так.
Предлагаю обмен, сказала Александра, отодвигая сумку.
Что?
Обмен, повторила детектив и как бы между делом заметила, я дам вам сумку, там, кстати, внутри, есть тайный кармашек. А вы мне покажете записи с камер.
За-зачем?
А вам моя сумка зачем?
Просто посмотреть. Я люблю сумки.
И я тоже хочу просто посмотреть. Если вам, конечно, нечего скрывать.
Алина понятия не имела о том, что творится в «Жар-птице», но помнила опасения Натальи: старший администратор подозревала Александру в журналистском расследовании. Неопытная Алина пребывала в замешательстве. С одной стороны, у неё появился шанс выполнить просьбу Натальи, а камеры всё равно вычищались, потому как объясняла сама старший администратор, такая мера была необходима для лучшей работы устройства. С другой стороны, разве предложение Александры само по себе не отвечало на вопрос Натальи? Зачем ещё этой женщине в ярком пальто записи с камер, если не для СМИ?
Я беспокоюсь о личной жизни и хочу сама видеть, ЧТО именно попадает в объектив, Александра пододвинула сумку обратно. Так что скажете? Или вам есть что скрывать?
«Жар-птица» не мелькала в скандалах, отзывы получала почти что всегда положительные. Попадались, конечно, и неприятные жильцы, по жизни недовольные всем и всеми, но это были единичные случаи, тонувшие в море хороших рецензий.
Алине нечего было скрывать.
Пожалуйста. Улыбнулась, подошла к стойке, подключила к сети нетбук, поставила пустую запись, взяла протянутую сумку. И вдруг замерла.
На камере возникло изображение.
Глава 19
«Поедем сразу, вещи я соберу, слова мамы, перепуганные и взволнованные, стучали в висках, дробились на сотни вопросов и мешали сосредоточиться на работе. Ника уже третьего клиента слушала вполуха, но ничего не могла с этим поделать. Воспоминания об утреннем разговоре полностью перекрывали тему недвижимости Петра Ивановича. Клиента постоянного. Клиента, в эту минуту, недовольного. И не смотри на меня так, ни о чём не расспрашивай. Просто поверь, что сейчас так будет лучше. Ну подумай сама, доченька, Ларочка была для тебя близким человеком, ты переживаешь. Ты я слышала, как ночью ты звала её. Тебе необходим отдых, доченька».
продать в этом месяце. Вы слышите?
Ника потрясла головой и рассеянно взглянула на клиента.
Да где вы сейчас витаете?
Да конечно. Продать
Вы меня вообще слушали? сердитые ноты не давали и шанса усомниться в том, что Петра Ивановича можно одурачить.
Ника потянулась за бутылкой. Она нуждалась в глотке воды. Во рту вдруг пересохло. Она во сне звала Лару? Лару, которую считала едва ли не сестрой. Лару, которую убили.
Бутылка опрокинулась, вода побежала в сторону ошеломлённого клиента. Ника была уверена, что сейчас начнутся крики, скандал. Ей сделают выговор. Но Пётр Иванович отодвинул стул, а затем подскочил к Веронике, разом теряя сердитость и участливо интересуясь:
Вы в порядке? Вы сегодня сама не своя.
Всё в порядке, соврала и тоже поднялась. Пошатнулась.
Пётр Иванович подхватил её под локоть:
Вероника, вы, наверно, заболели. Я знаю, какой вы внимательный человек и замечательный сотрудник и поэтому забуду сегодняшний день, но и вы меня должны понять. Время не терпит. Я вынужден поменять агента. Простите ещё раз.
Ника не обижалась на него. Она смотрела ему вслед, ловила довольную улыбку Людмилы, к которой он направлялся, и обижалась на себя. На работе нельзя давать волю чувствам, эмоциям. На работе нужно оставлять всё, что не касается дела.
Она не смогла.
Пётр Иванович был приятным стариком, нескандальным, но уж очень себялюбивым. Он не терпел, когда что-то шло не так. И уж тем более он не мог вынести, когда его агент проявляла неуважение. А Ника проявляла. Непроизвольно. Но так уж получилось.
Промокнула воду бумажным полотенцем, взяла следующее, убрала всю влагу, ловя дрожь в собственных пальцах, выбросила полотенца в урну и опустилась на стул. Теперь дрожали и колени.
Лара Лара была мертва. Если вчера случившееся вызывало панику, истерию и норовило задушить слезами горя, то сегодня, начиная с утра, оно давило, ухудшая самочувствие, заставляя погружаться в лабиринт с неясными силуэтами и неяркими смазанными воспоминаниями. И всё, что возникало в мыслях и кружило перед глазами было серым. Светлым почти прозрачным, но всё же серым. Блеклым. Таким, что вызывало тревогу из-за невозможности понять, что он обозначает, этот светло-серый?
Вспомнила утро.
Максим, как всегда, был нежен. Осторожен. Своими прикосновениями, касаниями хотел помочь. Хотел показать, что он рядом и готов оградить от любой беды. Но он не мог оградить её от осознания смерти. От понимания того, что близкой подруги больше нет. Что Ника теперь одна.
В ту минуту любовь супруга дарила не покойстрах. Её ведь тоже легко могла забрать чужая воля. Нет. Ника не верила в способность Макса её разлюбить, это было невозможно, они слишком многое пережили, чтобы бросаться чувствами. Но после смерти Лары Ника поняла, как недолговечна любовь и как сурова реальность. Лара тоже обещала всегда быть рядом, любить и поддерживать, но не смогла сдержать обещания. Её жизнь вместе с чувствами забрал какой-то безумец. Не человекмонстр. Настоящее чудовище. Могло ли подобное произойти с Максом? С её любимым мужчиной? С тем, в ком заключалась её собственная жизнь? Отца же смерть забрала? Забрала. Ни о чём не спросила. А Ника его так любила.
Напуганная мыслями, переживаниями; полная страхов и опасений, Вероника отказалась от ласк мужа и попросила оставить её одну.
Он не стал выяснять причин, мучить и её, и себя разговорами. Понял жену и молча ушёл готовить ей завтрак.
Иногда Максим не ленился вставать к плите и жарить гренки с корицей и сахаром.
Иногда Ника именно об этом и мечтала.
Но сегодня был не тот день. Она без единого слова приняла из его рук чашку с кофе, отодвинула поставленную на стол тарелку с гренками и начала делать глоток за глотком, глядя куда-то в пустоту.