В ожидании заказа никто не поднял тему, из-за которой состоялась встреча. Карина сидела, уткнувшись в телефонепрятала свою нервозность. Фурский изучал Александру. Онаего.
Детектив первой отвела взгляд. Не выдержала.
Человек, сидевший напротив, привык подавлять, главенствовать и править. И он был намного сильнее Саши. Она принялась осматриватьсявокруг было красиво, формируя в памяти образ Фурского и чувствуя интерес бизнесмена к её персоне.
Чертами лица, одеждой, манерами Олег Станиславович походил на мужчину, привыкшего получать своё. Но Александра не собиралась становиться его. Ни сегодня, ни завтра. Никогда.
А он хотел. Это читалось в скользком взгляде и облизывании губ.
Ты издеваешься?! Карина отложила телефон и гневно уставилась на отца. Она тоже? Да когда же это закончится?
Я мужчина, Кариша, Фурский был спокоен, а детектив очень красивая женщина. Что плохого в любовании? Разве это кому-то вредит?
Карина сердито замолчала. Она смирилась с позицией отца. Смирение проникло в её позу, взгляд. Карина вздохнула.
Александра, извините нас за эту сцену. Кариша тяжело переносит расставание с матерью и бывает дерзка. Думаю, мне стоит объяснить, что сейчас произошло. Не подумайте, я не пытаюсь вас очароватьулыбка говорила обратноевсего лишь хочу начать разговор с приятельской ноты. Не возражаете?
А как вы относитесь к возражениям в свой адрес?
Я их не люблю, поморщился Фурский.
Честный ответ.
А я и не собираюсь вам лгать. Нам с Каришей нечего скрывать из отношений с Ларой. В комментарии вы спросили, почему Лара поехала отдыхать к Наталье, если на работе проблемы, и я отвечу. У Зотовой продолжил, смакуя каждое слово, будто они были теми самыми кусочками расхваленных стейков, имелись некие проблемы. Психологического плана. И в последнее время Зотова стала хуже работать. Возможно, её недуг вернулся. Кариш, ты что-то такое замечала?
Я видела в её сумочке успокоительные капли. Валемидин.
Поэтому Кариша решила, что Ларе нужен небольшой отдых, развёл руками Фурский.
А Наталья оказалась администратором коттеджа случайно.
Александра, вы хотите нас в чём-то уличить? Я же сказал, секретов тут никаких нет. «Жар-птица» отличное место отдыха. Вы там бывали? Если нет, рекомендую. Речка в шаговой доступности, море зелени, много удобств. Если вы пожелаете, вас могут доставить в коттедж специальным трансфером. За отдельную плату, разумеется. Но зарабатывать ведь нужно всем, а если нет автомобиляэто выход. У вас есть автомобиль?
Предпочитаю общественный транспорт.
Добираться путь неблизкий. Думаю, вы бы устали, и выпади вам такая возможность, предпочли поездку с комфортом.
Принесли обед.
Я готов ответить на все ваши вопросы, если они ещё остались, заметил Фурский, но предлагаю сделать это за приятным занятием. Попробуйте мясо. Он наколол крохотный кусочек и с блаженством произнёс. Мне кажется, если бы я умер, то больше всего переживал бы по поводу того, что не могу есть в этом ресторане. Поварбог. Без приукраски.
Желудок предательски заурчал. Александра отрезала кусочек чуть большего размера.
Фурский не лгал. По крайней мере в этом. Стейк был невероятным.
Глава 15
Третий покинул «Жар-птицу». Не мог больше находиться там, где умерла его любовь. Проснулся, быстро собрался и сел в машинуему повезло, такси уже вызвал Пятый. Согласился взять попутчика. Ехали молча. Но Третьего это не волновало. Ему нравилось смотреть в окно, любоваться пейзажем. Ловить черты Лары в ветвях деревьев, слышать голос в пении птиц. Он специально открыл окно, чтобы лучше слышать.
Лара говорила о любви. О любви, только-только зародившейся к немумужчине с серым шарфом.
Она плакала, сожалея о том, что не успела ему признаться. Плакала от невозможности его обнять.
Он тоже плакал. Не только потому, что их счастье оборвала трагедия. Потому, что он чувствовал прикосновения Лары в дуновении ветра, в солнечных лучах, скользящих по коже. В сердце и в душе. И от этого становилось нестерпимо больно и хорошо. Она была рядом. Не так, как он бы хотел. Но она всё ещё была здесь.
Пятый, посматривая на Третьего решил, что рядом сидит полный псих. И даже, если предположить, что тот мог знать Лару, плакал тот как-то ненормально. Впрочем, он об этом не особо задумывался. У Пятого были дела поважнее. Например, решить, что делать с Ирмой. Она создала столько проблем. А обвинить могли его. Ведь он был ведущим: его обязанность следить за чистотой Игры. Где он прокололся? И как убитой оказалась его Лара. Какая нелепая и жуткая случайность.
Пятый винил себя. Если бы он чуть больше открылся. Если бы оказался решительнее
Если бы
А теперь его Лары не было. Зато жила Агнецкая: жирная неповоротливая и воняющая состоянием своего богатого муженька, и это бесило. Он ведь действительно мог покончить с Игрой.
Наверное.
И они с Ларой были бы счастливы.
Возможно.
Представил следующую весну без привычного мандража и любимого волнения. Выругался. Посмотрел на Третьего. Тот даже не заметил. Он что-то шептал прямо в открытое окно.
«Точно псих. Либо нервишки сдали. Новичок»с отвращением подумал Пятый. Сам-то он психом не был и с волнением справлялся.
«Настоящая любовь не умирает, шептал тем временем Третий, я верну тебя, обещаю».
* * *
Второй подъезжал к дому и уже слышал недовольный голос матери. Конечно, она винила его в своём давлении, нервах. В разбитой кружке. Она била кружки, если он задерживался или что-то делал не так, как ей нравится.
Второй всегда держал новую кружку в своей комнате в коробке под кроватью. Много новых кружек.
Поднимаясь на лифте, Второй нервничал. Подходя к квартире, задрожали ноги. Он представил лицо матери: одутловатое в морщинах. Полное злобы и медленно достал ключ из портфеля. В скважину вставлял ещё медленнее, нехотя. Замок повернулся, Второй опустил вниз ручку, вошёл в квартиру. Набрался смелости, воздуха, открыл рот, чтобы крикнуть: «Мама, ты смотришь кино? Я дома!» И не успел. Мама возникла прямо перед ним, схватилась за портфель, потянула.
Ты что, свою маму вообще не любишь? А ну иди сюда!
Второй отпустил портфель и поплёлся за мамой. Его ждал очередной невыносимый разговор.
Пока она плевалась слюной и грязными словечкамипо-другому злиться мама не умелаон смотрел в пол и делал вид, будто раскаивается. Будто внимательно слушает. А сам воображал, как берёт топор и наносит удар. Снова и снова. Обрушивает свой гнев и неудачи на Первого, ведь это он был во всём виноват.
А затем пробивает голову Четвёртой. И маме. И мама замолкает. Наконец-то.
Ты слушаешь?
Он поднял глаза, кивнул, испытывая отвращение от того, что и как она говорила, от того, что винила только его. Но виноват-то был Первый! И Четвёртая! Ему было очень обидно.
Когда выволочка закончилась, мать пошла греть ему обед, и они ели, будто ничего не случилось. Но только она ела наваристый суп с овощами и хлебом. А он хлебал воду из супной тарелки. Ни моркови, ни картошки, ни лука. Ничего. Только вода, даже не бульон.
И лица Первого с Четвёртой, расплывающиеся в гримасах боли.
* * *
Первый всё ещё был в «Жар-птице». Размышлял. Идея подставить Агнецкую звучала всё привлекательнее. Она мёдом тянулась по извилинам, вселяя веру в хорошее.
Первый любил мёд.
Он попросил у Наташи ключи и направился к номеру Ирмы, зашёл, осмотрелся. Он пытался понять, как осуществить план и как не попасться самому на обмане. Понимал, затеял опасную игру. Но разве его игра была так уж опаснее их Игры?
Первый облазил всю комнату. Искал, словно, ищейка, даже нюхал, сам не понимая, что именно ищет. Но кроме запаха её потного тела, прикрытого пеленой духов, ничего не учуял. Проведя довольно много времени в размышлениях, он вышел из номера. Нет. Здесь искать подсказки не имело смысла. Он пошёл к Наташе, надеясь, что она что-нибудь видела. Надеясь, что нужное найдётся на камере.
Но ему не повезло. Вне номера Агнецкая вела себя примерно. Играть дура умела и правила знала хорошо. Даже слишком хорошо.
Раздосадованный Первый покинул «Жар-птицу» последним.
* * *
Агнецкая уехала первой. Она злилась, нервничала. Ей было некомфортно при мысли о Третьем. Мужа дома не застала, любовника тоже. Разозлилась ещё больше. Не сомневалась: любовник шляется со своей собакой, своей страстью. Как всегда.
Что касается мужа, то Ирма почти не сомневалась, не желая есть в одиночестве, вернее сказать, без компании жены, тот все выходные провёл в любимом ресторане. Туда-то и отправилась Ирма, сама не зная, зачем.
Она вошла внутрь, и не осматриваясь, прошла к личному столику Агнецкого. Конечно, он был там. Конечно, она не обрадовалась. Он соскучился. Онанет. Он ел стейк, а ей кусок не лез в горло. За время дороги от коттеджа она устала, вымоталась, ведь всё время должна была думать, анализировать. А он пребывал в привычном расположении духав хорошем, довольном. И прямо-таки пыхтел от любви к ней. Агнецкая, напялив привычную маску, начала врать о том, как соскучилась. А потом пожаловалась на несварение.
Проходя мимо столика в середине зала, она заметила человека, который заставил свернуться внутренности в тугой узел.
Агнецкая заметила детектившу. Та сидела с каким-то представительным мужчиной и женщиной, мнущей в руках салфетку.
Быстро пронеслась мимо них и скрылась в уборной.
Её разбирали ненависть к Селивёрстовой и непонимание: что эта выскочка здесь делала?!
Александра Агнецкую не увидела. Она внимательно смотрела на Карину, вернее на её пальцы. Нервные и тревожные. Пока Фурский наслаждался мясом, попивая вино, принесённое позднее, его дочка сходила с ума от нервов. Детектив это отчётливо понимала, но причины пока не знала.
Неужели вам совсем не нравится? без особого удивления поинтересовался Олег Станиславович.
Александра перевела взгляд в свою тарелку: мясо, как лишилось единого кусочка для пробы, так и всё.
Возможно, вам больше по душе рыба?
Она молчала.
Десерты. Угадал?
Твоё общество ей портит аппетит! внезапно рыкнула Карина.
К удивлению детектива, бизнесмен отреагировал на выходку спокойно:
Кариша права? Но что я сделал?
Вы ничего не говорите.
Так спрашивайте, Фурский отпил вина. Что именно вы хотите узнать? Помогу, чем смогу.
Вы были знакомы с Зотовой? Лично?
Он её хотел!
Кариша, это не имеет значения.
Ваша дочь говорит правду?
Я ухаживал за Ларой, но она меня отвергла.
Карина сверлила отца взглядом, полным недоверия.
Обсудим дома.
Обсудим? закричала Карина. Что? То, что ты забыл маму? То, что спишь со всеми подряд?
Посетители смотрели на них. Карине удалось привлечь внимание. Александра следила за реакцией Фурского, ожидая вспышки или хоть какой-то перемены. Публичные склокисовсем не то, что любят бизнесмены. Однако, в его взгляде была лишь грусть. Он допил вино, сам налил из бутылки ещё и произнёс:
Я не могу вечно оплакивать маму. Прости, Кариша. Жизнь должна продолжаться.
Я не понимаю! Не понимаю! Почему нельзя просто жить? Жить со мной? Зачем тебе все они? Карина начала тыкать пальцем в женские лица, смотрящие с любопытством на разгорающийся костёр.
Потому что я мужчина! наконец нервы сдали и у Фурского. Он вскочил, опрокинув бокал. Вино красным растеклось по скатерти. Закапало на пол.
Кобель! не удержалась Карина.
Я твой отец, между прочим! Подумай о выражениях!
А ты подумай обо мне! Хоть раз! Ты же знал, мне не нравится Лара! И всё равно продолжал о ней говорить. Постоянно!
Забудь о ней. Её больше нет, тема закрыта!
И я очень рада! слезами зазвенел голос Карины. Она упала на стул и закусила губу. Старалась не расплакаться.
Олег Станиславович тоже опустился на место, взглянул на детектива:
Как видите, Александра, мы на виду и нам нечего скрывать, кроме собственных проблем. Но они ведь есть у каждого, правда?
Александра взяла вилку, нож, отрезала кусочек и принялась задумчиво жевать, резко подхватив тарелку. Стоя.
Сотрудники спешно убирали со стола, стелили новую скатерть, ставили чистую посуду. Мыли пол. Извинялись за неудобства. Как будто это они разлили вино.
И всё-таки мясо отменное, согласитесь.
Вы издеваетесь? Александра не могла понять этого мужчину, и это выводило из себя. Вы хотите говорить о вкусе мяса?
А вы хотите о том, что сейчас произошло?
А вы разговора боитесь?
Как я уже сказал, мне нечего бояться. Я хотел бы оставить личное в стороне и ответить на все ваши вопросы, но вы так завелись, обнаружив раскол в моей семье, что, видимо, обойтись без подробностей не удастся. Фурский взглянул на дочь. Карина шмыгала носом. Держалась. На него не смотрела. Хорошо, он положил обе руки на стол, рядом с тарелкой, ему принесли ещё половину стейка. Придвинулся к детективу.
На несколько секунд стол между ними как будто исчез. Александре показалось, будто теперь они одни. Странное ощущение, учитывая заполненный зал и людейединицы, что продолжали пялиться. Фурский завораживал одним лишь взглядомзмеиным. Александра подумала: «Удобное качество для бизнесмена».
Страхэто то, что делает нас уязвимыми, издалека начал Фурский. И я стараюсь приручать свой собственный страх. Это к вопросу боюсь ли я разговора о личном, пояснил Олег Станиславович. Я бы солгал, сказав, будто меня совершенно не волнуют чужие взгляды и мнения. Конечно, я был бы рад обойтись без произошедшего он поискал слово где-то на потолке, конфуза. Но он уже случился. Неловко ли мне? Да. Страшно? Нет. У каждого присутствующего сложилось своё впечатление обо мне и Карише. Это их право. Но они вряд ли будут копаться в нашем белье и выяснять причины столь бурных реакций. Люди эгоцентричны. Такое качество считаю плюсом. Они послушали, поохали, пофыркали и забыли. А вы Вы собираетесь копать. Но что именно хотите обнаружить? Узнать, почему не храню верность давно умершей жене? Как я посмел захотеть ровесницу дочери? Быть может, вам интересно, по какой причине я не рыдаю, как девчонка из-за смерти женщины, что мне нравилась? Что вы хотите узнать, Александра? КАКОЙ ВОПРОС ВАС ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВОЛНУЕТ?
Последние слова он произнёс так, будто они говорили совсем не о его семье. И даже не о Зотовой. О чём-то, о чём догадывались оба. Александра подумала о соседях, о том, рассказывала ли Наталья отцу о своих делах, но спросила совсем другое: