А вам не приходило в голову, что это сам доктор Кронборг пишет книги? спросил Нильс.
Йенсен рассмеялся.
У доктора много талантов, но литературный к ним не относится. Он более склонен к практическим вещам.
Что же, благодарю за уделенное время, произнес Нильс, допивая пиво из стакана и поднимаясь. И спасибо за угощение.
* * *
Приемная доктора Кронборга была обставлена как салон в знатном доме: мебель в стиле рококо, парчовые гардины Сейчас она была пуста.
Нильс снял шляпу, счистил красноватую глину, присохшую к брючине, и осторожно присел на миниатюрный стул. Со стороны улицы Линнегатан доносился звон проезжающего мимо трамвая.
Тут открылась двойная дверь в приемную, и появилась медсестра в накрахмаленной шапочке.
О-о, разве кто-то еще оставался? удивленно воскликнула она, глядя на Нильса. Уже почти пять часов, и доктор закончил прием пациентов на сегодня Но раз уж вы здесь, я спрошу его.
Она исчезла и через несколько секунд вернулась, снисходительно кивнув.
Ладно. Доктор вас примет.
Доктор Кронборг сидел за письменным столом и что-то писалвероятно, в журнале посещений. Время от времени он бросал быстрый взгляд в записную книжку из-под очков в золотой оправе. Его щеки над ухоженной поседевшей бородкой покрывал лихорадочный румянец. Лет пятьдесят, подумал Нильс, но в хорошей физической форме. На стене за ним висела картина маслом в золотой раме, изображавшая лисицу под елью. Если б не белый халат, Кронборга можно было бы принять за оптовика, занятого финансовыми подсчетами.
Доктор Кронборг начал Нильс.
Доктор пробормотал что-то, не поднимая головы, и продолжал писать. Наконец решительно поставил точку и повернулся к Нильсу.
Ну, произнес он тоном, показывающим, что готов полностью сосредоточить свое внимание на пациенте, как у вас дела? И прежде, чем Нильс успел ответить, схватил стетоскоп и привычно скомандовал: Снимайте рубашку.
Я отлично себя чувствую, благодарю вас, сообщил Нильс. И одежду я лучше не буду снимать. Он вынул полицейский жетон из кармана. Старший констебль Гуннарссон, уголовный розыск. Я здесь не в качестве пациента.
Вот как, произнес доктор, вынимая стетоскоп из уха и жестом указывая на стул посетителя. Чем могу помочь?
Нильс сел.
Я занимаюсь криминальным расследованием и хотел бы побеседовать с писателем Лео Брандером.
Часы тонко пробили пять раз; звук оставался звенящей нотой в воздухе. Доктор выжидающе посмотрел на него поверх очков.
Вот как?
Как я понимаю, вы являетесь доверенным лицом Брандера. Я был бы вам благодарен за его настоящее имя и адрес.
Ничего не понимаю. Вы знаете, какого сорта книги пишет Лео Брандер? Детективы. Вымысел. Какое отношение это имеет к криминальному расследованию?
Возможно, никакого, но я хотел бы с ним встретиться.
Доктор Кронборг выглядел озабоченно.
Ну тогда не обойдется без проблем. Размышляя, он слегка постукивал карандашом по столу. Видите ли, Лео Брандеродин из моих пациентов. Обязательство не разглашать профессиональную тайну не позволяет мне раскрыть личность пациента.
Но вы с ним иногда встречаетесь?
Разумеется. Вы хотите ему что-нибудь передать?
Я хотел бы встретиться с ним лично, заявил Нильс.
Хм Доктор снял очки и с изможденным видом потер глаза. Вы прямо-таки ставите меня перед дилеммой. Я хотел бы вам помочь, но Лео Брандер болен вот уже несколько лет. Очень болен. Даже если я раскрою его личность, он не будет в состоянии принять посетителя.
Но ведь он работает. Пишет две книги в год, напомнил Нильс.
Доктор быстро кивнул.
Конечно, человек он трудолюбивый Видите ли, речь идет не о физической немощи, а о нервном расстройстве. С писательством у него нет проблем. От этого он даже лучше себя чувствует. Я обнаружил его талант случайно. Он все время что-то записывал на бумаге, и медперсонал, естественно, считал, что это какая-то чушь. Но я почитал его записи и обнаружил, что это были истории, весьма заслуживающие прочтения. Очень интересные. Я не мог остановиться, пока не прочитал их все. Трудно было поверить в то, что это дело рук любителя. Однако в ходе длительной болезни пациент прочел множество детективовкак по-английски, так и по-шведски, так что он научился выстраивать сюжет. Я поощрял его продолжать это дело и обещал найти ему издателя.
Вашего старого друга Йенсена, уточнил Нильс.
Именно. Когда мой пациент увидел напечатанную книгу, он совершенно возродился. Для него это был большой успех. С тех пор он продолжает писать. Это дает смысл его существованию, в остальном остающемуся пустым и весьма трагичным. Но посещение он не вынесет. Он слишком хрупок.
Да что вы говорите? Читая его книги, не подумаешь, что Лео Брандер хрупок
Доктор Кронборг слегка погрозил пальцем.
Ай-яй-яй Вы совершаете обычную ошибку, отождествляя писателя с его произведениями. Поэт Стагнелиус был отвратительным и больным пьяницей, но писал очаровательные стихи о любви, которую так и не изведал, и свиданиях, на которых никогда не был.
А вы интересуетесь литературой, доктор?
Так, немного, ответил Кронборг, слегка пожимая плечами. Меня намного больше интересует живопись.
Понятно. Я здесь сидел, смотрел на картину позади вас и не мог перестать думать: неужели это подлинный Лильефорс?
Доктор заговорщически улыбнулся и, подавшись вперед, понизил голос:
Принимая во внимание, сколько я за нее отдал, очень надеюсь, что она не подделка. Вам нравится?
Нильс посмотрел на картину, слегка склонив голову набок.
Конечно, признался он. Лисыудивительные животные. Мех передан прекрасно. Но ведь вы почти никогда не видите ее, сидя к ней спиной. Ею наслаждаются в основном ваши пациенты.
Ну и пусть. Доктор усмехнулся. У меня дома есть еще несколько Лильефорсов. Он мой любимый художник, гордо заявил он.
Что вы цените в нем больше всего?
Искренность, твердо сказал доктор, неподкупную искренность. В отличие от лгунишки Карла Ларссона. Воспитанные дети, солнечный свет, пеларгонии Уголки его губ опустились от отвращения. Противное слащавое лицемерие. А у Лильефорса нет ничего льстивого. Он изображает мир таким, каков тот есть, в мельчайших деталях. Увядшие, засохшие растения, дождливое небо, хищники, поедающие добычу Он не останавливается перед правдой, и именно это придает красоту его работам. Я приобрел небольшой домик в деревне, где собираюсь провести время после ухода на пенсию, занимаясь охотой и рыбалкой. Мое собрание Лильефорса прекрасно подойдет к нему.
Безусловно, согласился Нильс. Ну что же, он поднялся, не буду вас больше задерживать, доктор. Большое спасибо.
О, пустяки. Но, прежде чем вы уйдете, хочу спросить: какое преступление вы расследуете?
Извините, доктор, сотрудники полиции также не могут разглашать профессиональные тайны.
Я просто хотел добавить, что если мой пациент в чем-то подозревается, то у него железное алиби, произнес доктор Кронборг. Он под круглосуточным наблюдением.
7
На следующее утро, едва Нильс успел зайти к себе в кабинет, комиссар Нурдфельд уже появился на его пороге, в рубашке и брюках с подтяжками. Пробормотав что-то напоминавшее «доброе утро», он ткнул пальцем в сторону своей комнаты и отчетливо произнес: «Сейчас!»
Нильс последовал за начальником в его кабинет, расположенный дверь в дверь, но раза в четыре просторнее.
Отдельную комнату Гуннарссон получил два года назад в связи с присвоением ему звания помощника старшего констебля. Звание, как и комната, стали своего рода наградой за то, что он спас жизнь комиссара Нурдфельда. Подозреваемый, вызванный на допрос, попытавшись сбежать из полицейского участка, начал стрелять. Во время заварухи констебль Оландер, приятель Нильса, был убит, а Нурдфельд не пострадал благодаря вмешательству Гуннарссона.
С тех пор между Нильсом и его шефом установились странные отношенияклубок невысказанных и противоречивых чувств, которые никто из них не был в состоянии объяснить.