Пока женщины в четыре руки и два ведра собирали с пола воду, Иваныч, подкатав штаны, полез под ванну и выбрался оттуда с короткой трубой из белого гофрированного пластика. Та зияла прорехойширокой и кривой, как зловещая улыбка клоуна-убийцы.
Лопнула? не поняла хозяйка. Как же так, ведь новая совсем
Какой там лопнула, Валя, смотри сюда, Иваныч стремительно перешел на ты, и с учетом экстремальной ситуации Валентина Петровна ему это позволила. Видишь, дырка? А от нее разрез в сторону. Это ножом пырнули и полоснули, вода побежала и вытекла!
Мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось, пробормотала Мордасова, тщетно пытаясь восстановить картину странных событий.
Я бы той мышке лапки повыдергал! зловеще объявил Иваныч и искательно огляделся.
Я живу одна, поспешила уведомить его Валентина Петровна. Ключ от квартиры никому не давала. И, разумеется, не устраивала эту аварию сама!
Точно? А то внизу дорогой компьютерной техники на миллионы рублей, может, ты специально к нам внедрилась для диверсии! Иваныч то ли пошутил, то ли нет.
Логично, задумчиво сказала Валентина Петровна и пошла посмотреть на дверной замок.
Он выглядел неповрежденным и свежих царапин не имел.
В квартиру проникли другим путем, постановил Иваныч, тоже осмотрев непорочный замок.
Воздушным? съязвила Мордасова. Десятый этаж
Образовалась глубокомысленная пауза.
Тиряпки гиде вешай, на палкон, да? деликатно вклинилась в нее закончившая работу монобровая уборщица.
Валентина Петровна и Иваныч переглянулись и, толкаясь плечами, наперегонки помчались в гостиную, а оттудана балкон. Там-то ситуация и прояснилась. Символическая перегородка между суверенными пространствами соседствующих квартир из существительного превратилась в прилагательное и теперь стояла, прислоненная к стене, ничуть не препятствуя перемещениям из пункта А в пункт Б.
Валь, да ты с ума сошлаквартиру отремонтировала, а балкон оставила в первозданном виде?! охнул Иваныч, без почтения пнув дисквалифицированную перегородку. Гена наш не лучший в мире хозяин, но и то кирпичные стенки на балконе вывел, во избежание вторжения, так сказать А кто соседи твои? Он прошел на чужую часть балкона и бесцеремонно влип лицом в стекло тамошней двери. Вроде пусто внутри, даже мебели нет
Там не живет еще никто, пояснила Валентина Петровна и припомнила: На днях ходили какие-то по подъезду, спрашивали, кто сдает жилье, но я им не открыла, подумаламало ли, вдруг жулики
Бери вышене жулики, а диверсанты, Иваныч совершил обратный переход через воображаемую границу, вернул на место перегородку и сказал: Подержи так, я сейчас инструменты принесу, и убежал в офис.
Валентина Петровна стояла на балконе, чувствуя себя одиноким атлантом. Не небо, конечно, держала, но тоже нечто важное: пассивную оборону. Заодно дышала свежим воздухом (глубоко, размеренностарательно успокаиваясь) и любовалась природой.
Та на взгляд с десятого этажа в новом жилом районе плотной застройки была представлена преимущественно небом, но оно стоило того, чтобы посмотреть: июнь в Питересезон белых ночей. Как раз вечерело, и солнце уже примерялось, в какой точке оно надолго зависнет на отдых, косые золотые лучи зажигали желто-розовым пламенем окна дома напротив.
Краем глаза поймав острый отблеск, Мордасова дернулась и чуть не уронила перегородку, но вовремя подоспевший Иваныч придержал ее и ловко забил пару гвоздей:
Все, отходи, дальше я сам.
Валентина Петровна отодвинулась, развернулась к балконным перилам и снова уловила яркий отблеск. Присмотревшись, она подергала за рубашку коллегу:
Глянь-ка, там кто-то с биноклем?
Ну! Извращенец какой-то, быстро глянув и отвернувшись, хохотнул Иваныч. Что он тут высматривает? Как мы белые флаги выбрасываем?
На балкон как раз вышла уборщица:
Тиряпки вешай?
Вешай, разрешила Валентина Петровна и ушла в комнату, чтобы не мешать, во-первых, и подуматьво-вторых.
Или наоборот.
Вечером, уже после ухода уборщицы и Иваныча, напросившегося на скромный ужин, Мордасова вместе со своими вещами постирала в машинке чужой синий халат, и к утру тот уже высох.
В 8:45приличное время для деловых коммуникацийВалентина Петровна отправила Ване-Гене сообщение: «Сегодня буду позже, нужно кое-что уладить». Сложив в ведро тряпки и флаконы с моющими средствами, она отправилась проверять возникшую у нее рабочую гипотезу. Идти было недалекочерез улицу, в дом напротив.
Вчера вечером Валентина Петровна успела подсчитать, на каком этаже зависал извращенец с биноклем, и теперь уверенно проследовала прямиком на одиннадцатый. В лифте ехала однав утренний час народ в основном не поднимался, а спускался, и в кабине без помех надела поверх спортивного костюма синий халат уборщицы.
На этаже она быстро сориентировалась и заняла позицию вблизи квартир, располагающихся примерно напротив ее собственной. Вооружившись тряпочкой, Мордасова выставила рядком флаконы и приготовилась. Когда из какой-нибудь квартиры выходили жильцыделала вид, будто наводит чистоту. Не шалит, плинтуса отмывает.
На уборщицу в синем халате никто внимания не обращал. Валентина Петровна на то и рассчитывала. Тридцатилетний опыт работы в кадрах приучил ее к тому, что люди в спецодеждепрактически невидимки. Пока они заняты тем, что в пределах служебных функций, никто их не замечает.
Наконец поток уходящих иссяк, и некоторое время в коридоре было пусто и тихо. Потом из лифта вывалился бородатый юноша с картонной подставкой, заполненной бумажными стаканами со знакомыми логотипами «Корзинки» в руках и рюкзаком за спиной. С трудом оперируя свободной рукой, он открыл замок квартиры номер 324 и скрылся за дверью.
Мордасова насторожилась, как гончая. Триста двадцать четвертая и так уже была у нее на подозрении: из нее никто не выходил. Зато вслед за парнем с кофе потянулись другие люди: один мужчина, второй, потом барышня, и снова парень. Минут через пять распахнулась дверь квартиры напротив, и из нее вывалилась парочка.
М-м-м, сладкий мой! До вечера! отлепившись от кавалера, сказала прекрасная дама и зацокала каблучками к лифту.
Валентина Петровна проводила ее задумчивым взглядом: красавица была не по погоде одета, слишком легко для начала лета в Питере.
Пока, Вероничка! кавалер прекрасной дамы захлопнул свою дверь и толкнул другуюс циферками 3, 2 и 4. Гуд монинг, банда! С новым кодом, с новым счастьем! услышала Валентина Петровна, а потом дверь триста двадцать четвертой квартиры, несомненно, являющейся офисом, захлопнулась.
Мордасова некоторое время задумчиво смотрела на латунные цифры, потом кивнула своим мыслям, собрала уборщицкую бутафорию и зашагала к лифту.
В кабинке она сняла халат, аккуратно поместила его в ведро с флаконами и тряпкой. Приобретя вполне цивильный, разве что чуточку странный видпластмассовое красное ведро не типичный аксессуар петербурженки, она заглянула в кофейню на первом этаже и, заказав сладкий латте на нормальном молоке, поинтересовалась у девочки-бариста:
Не подскажете, почему «Корзинку» в доме напротив закрыли?
Это у хозяйки надо спрашивать, пожала плечами бариста. Хотите, Веронику Игоревну позову? она кивнула на стеклянную стеночку, за которой в подобии кабинета восседала уже знакомая Мордасовой прекрасная дама в облегченном наряде.
Понятно, почему она даже без кофточки из дома вышла: ей всего-то нужно было спуститься на первый этаж.
Спасибо, не надо Веронику Игоревну, вежливо отказалась Валентина Петровна и, взяв свой латте, отправилась восвояси.
Но пошла она не на новую работу в офис, а в собственную квартиру. По пути позвонила Иванычу, которыйвесь внимание и радостное ожидание! встретил ее у дверей.
Значит, так, деловито сказала Валентина Петровна, вручая коллеге снятое со столба объявление о наборе сотрудников в службу доставки. Сейчас идешь туда и нанимаешься курьером
Опять? вздохнул Иваныч. В его жизни уже был такой опытв возрасте 50+ и спецу по компьютерному железу найти работу трудно. Эйчары предпочитают задорную молодежь с любовью к кофе с печеньками и непрокачанными скилзами.