Крутой детектив США
Джон Макдональд
МОЛЧАНИЕ ЖЕЛТОГО ПЕСКА
Ричард Деминг
СМЕРТЬ ТОЛКАЧА
Джон Макдональд
МОЛЧАНИЕ ЖЕЛТОГО ПЕСКА
В северной Манитобе человек увидел огромного орла, подвешенного за шею, его клюв сжимал кожу и перьяотбеленный череп горностая.
Джим Харрисон. «Смена времен года»
I
Был чудесный апрельский день, а я стоял на коленях в смеси воды с бензином в тесном трюме маленькой приземистой яхты «Джон Мейнард Кейнес», принадлежащей Мейеру, и в третий раз подряд разбирал трюмную помпу.
Отвертка соскользнула, и я расцарапал себе ещё один палец. Сам Мейер стоял неподалеку, заслоняя немалый кусок ярко-синего неба. Он печально посмотрел в трюм и сказал:
Очень ловко и изобретательно. Ну у тебя и воображение, Трэвис. Только представь себе: хрупкая, маленькая трюмная помпа совершает подобный акт! К сожалению, под конец ты начал повторяться.
Может, хочешь заползти сюда и
Он поспешно отступил на полшага:
Я не могу лишать тебя такого удовольствия. Ты сказал, что можешь починить её. Давай, действуй.
Я снова разобрал помпу, покрутил немного маленькое лопастное колесо, и вдруг до меня дошло, что оно вращается слишком свободно. Оказалось, что фиксирующее кольцо можно подтянуть на целый оборот. Потом я быстро собрал это маленькое, глупое чудовище, завинтил под водой болты, выпрямился, присел на край люка и предложил Мейеру включить рубильник. Насос утробно заурчал и начал выкачивать грязную трюмную воду в бухту Бахия Мар.
Мейер зааплодировал было, но я предложил ему поберечь силы до тех пор, пока это изумительное устройство не продемонстрирует всё, что было обещано в рекламном проспекте. Прошло не менее десяти минут, прежде чем насос выкачал всю воду из трюма.
Потом он пронзительно взвизгнул и смолк. Наступила тишина.
Теперь можешь аплодировать, заявил я.
Ура, тихо сказал Мейер. Большое тебе спасибо и ура.
Я посмотрел на него с раздражением и любовью. Мой кроткий и нескладный друг с мудрыми маленькими голубыми глазами, блестящими и задумчивыми, и густой черной медвежьей шерстью, выбивающейся из-за ворота вязаной голубой рубашки.
Если бы вчера ночью дождь был посильнее, сказал я ему, ты бы уже лежал на дне, как камень.
Когда дождь прекратился, Мейер, не зажигая света, слез со своей койки и оказался по колено в воде. Он прошлепал к моей яхте «Битая флешь» и сказал, что у него небольшая проблема. В три часа утра мы перенесли мою аварийную помпу на причал и сунули её рукав в трюм его яхты. К этому моменту его убежище сидело в воде так низко, что причальные веревки натянулись, как струны. Когда начало светать, «Кейнес» уже снова гордо торчал из воды и мы смогли наконец выключить помпу и отнести её обратно. Исправная трюмная помпа выкачала остатки воды, но Мейеру ещё некоторое время придется пожить в сырости.
Когда имеешь дело с морем, надо быть готовым к самым разнообразным опасностям, заметил он.
Я соскочил на причал и, присев на корточки, начал смывать грязь с рук. Мейер прикрыл рукой глаза от солнца и посмотрел в сторону «Флеши».
Кажется, у тебя гости, Трэвис. Как его там?
Я встал и посмотрел туда, куда показывал Мейер.
Верно. Старый, добрый «как его там». Гарри Бролл.
Слушай, как ты думаешь, этот сукин сын пришел, чтобы ещё раз проверить, на что я способен?
После того представления, что ты устроил ему в прошлый раз Кажется, это было два года назад?
Да вроде того.
Я думал, одного раза с него достаточноуж на это-то у него должно хватать ума.
Может, он придумал что-нибудь новенькое. Помнишь, один отменный удар левой ему всё-таки удалось провести. Правда, он сломал при этом руку, но удар получился запоминающимся.
Пойти с тобой?
Нет, спасибо.
Гарри увидел меня, когда я был от него примерно в пятидесяти футах. Он крупный мужчина, а за то время, что мы не виделись, стал ещё большеособенно раздулись брюхо и морда. Ему это не шло. На нем был светлый бежевый костюм и бежевая рубашка, а на шее шоколадного цвета платок, продетый в узкое золотое кольцо. Увидев меня, Гарри поднял руки в успокаивающем жестеладонями наружу. И фальшиво улыбнулся. Когда я подошел к нему, он сказал:
Привет, Макги. И протянул мне руку. Я смотрел на него до тех пор, пока он не убрал руку. Тогда он сделал неловкую попытку засмеяться:Господи, неужели ты до сих пор на меня обижен?
Я на тебя не обижаюсь, Гарри. Но почему мы должны пожимать друг другу руки?
Послушай, я хочу поговорить с тобой. Ты сейчас не занят?
О чем будем говорить?
О Мэри. Я понимаю, на свете не существует ни одной причины, по которой ты должен был бы мне помогать, но это касается благополучия Мэри.
С ней что-нибудь случилось?
Не знаю. Я не знаю, что с ней.
Я внимательно посмотрел на негоу него был нездоровый цвет лица, и было заметно, что он сильно обеспокоен и расстроен. С тех пор как я видел Гарри последний раз, его черные волосы заметно поредели.
Мне просто больше не к кому обратиться, сказал он. Хочешь, я скажу «пожалуйста»? Пожалуйста!
Поднимайся на борт.
Спасибо. Большое тебе спасибо.
Мы вошли в каюту. На мне были только старые полотняные шорты. В каюте было прохладнокондиционер работал на полную мощность, и пот у меня на груди и плечах быстро высох.
Гарри огляделся по сторонам, кивнул и заявил:
Здорово. Здесь просто здорово. Хорошо, наверное, так жить.
Выпить хочешь?
Бурбон, если у тебя есть.
Есть.
Со льдом, если можно.
Я достал бутылку и бокал. Потом, посмотрев на свои измазанные руки, сказал:
Лед можешь взять вон там. Я пойду помоюсь.
Благодарю. А ты по-прежнему в отличной форме, Макги. Жаль, что у меня нет на это времени. Пожалуй, мне просто необходимо заняться своим здоровьем.
Пожав плечами, я вошел в душ, снял шорты, бросил их в корзину с грязным бельем и, думая о Мэри и о том, что с ней могло произойти, включил воду. Теплая вода смывала с моего тела остатки машинного масла и мазута, а я полностью погрузился в свои размышления. Когда мы с ней познакомились, её звали мисс Мэри Диллан. Потом она неожиданно, может быть, даже слишком неожиданностала миссис Гарри Бролл. Я надел часыони показывали почти четыре часа, к шести мы с Мейером были приглашены на вечеринку. Я надел чистые брюки, белую парусиновую спортивную рубашку и старые мексиканские сандалии, потом зашел на кухню и налил себе немного джина со льдом. Гарри сидел на желтом диване и курил маленькую сигару, вставленную в белый пластиковый мундштук.
Как это, наверное, здорово, когда ты можешь в любой момент взять и уплыть куда-нибудь.
Я устроился в кресле напротив него, сделал большой глоток и поставил свой стакан на кофейный столик.
У тебя проблемы, Гарри?
Я хочу сказать тебе, что тогда вел себя как дурак
Забудь об этом.
Нет, пожалуйста, выслушай меня. Я должен объяснить тебе, что тогда произошло. Считается, что первый год брака самый трудный, верно?
Так говорят.
Я знал, что вы с Мэри были друзьями. Это же не секрет, верно? Вы с Мейером даже были приглашены на нашу свадьбу и всё такое. Ну так вот, мне ужасно хотелось знать, насколько хорошими друзьями вы были. Я постоянно думал об этом, но по-настоящему я не хотел знать правду. Ты понимаешь?
Конечно.
Однажды мы с Мэри поссорились. Это была первая настоящая ссора. Когда люди женаты, им нельзя пить и ссориться. Потому что спьяну иногда говоришь то, что на самом деле вовсе не хотел сказать. Я стал болтать всякие гадости про неё и про тебя. Ты же знаешь Мэри, у неё сильный характер. Она терпела, терпела, а потом не выдержала и сказала мне всё прямо в глаза. Я это заслужил. Она сказала, что вы плавали вдвоем на твоей яхте вдоль западного побережья до Тампы и что она прожила на борту целый месяц, готовила для тебя еду, стирала твою одежду и спала в твоей постели, а ты был добрым, нежным и очень хорошимв общем, как мужчина на порядок выше меня. Я ужасно разозлился, хлопнул дверью, забрался в свою машину и приехал сюда, чтобы как следует отделать тебя. Обычно я хорошо владею собой, и в тот вечер я был недостаточно пьян, чтобы это послужило для меня оправданием. Господи, мне в жизни не забыть того позора, что я пережил тогдаведь все мои удары приходились только по плечам, рукам и локтям.
И по макушке.
Я разбил костяшки пальцев. Смотри, вот эта косточка до сих пор не на месте. А сколько раз ты меня ударил? Знаешь?
Конечно, знаю. Два раза.
Два раза, повторил он с горечью. Господи, какое дерьмо.
Я ждал, пока у тебя пройдет пыл, Гарри, и устанут руки.
Он с одобрением посмотрел на меня:
Ничего у меня не вышло.
А я был весь в синяках, Гарри. После твоего визита у меня три дня болели голова и руки.
Знаешь, наверное, дело в том, что мне необходимо было выпустить пар. Надеюсь, ты понимаешь, что мне нелегко было решиться прийти к тебе и попросить о помощи.
Наверное.
Мэри всё время повторяла, что я должен повзрослеть. Ну хорошо. Я пытаюсь повзрослеть, пытаюсь стать разумным, серьезным человеком и решить, что для меня главное в жизни и на что я вообще гожусь.
Это хорошо. Но какое я имею ко всему этому отношение?
Я хочу, чтобы ты сказал Мэри
Послушай, я
Дай мне, пожалуйста, эту возможность. Ладно? Скажи ей, что, как только проект «Морские ворота» будет запущен, мы с ней уедем, вдвоем. Только она и я. Полетим самолетом или поплывем на пароходе в Испанию или куда-нибудь ещё. Скажи ей, что девица из Канады для меня ничего не значит, что я не приглашал её и она приехала сама, по собственной воле. И ещё скажи ей, что я очень прошу её связаться со мной, чтобы мы могли поговорить.
Подожди! Я не знаю, где Мэри.
Он вдруг покраснел:
Только не надо мне лапшу на уши вешать. Хочешь, чтобы я обыскал твою проклятую яхту?
Её здесь нет, ты можешь в это поверить, ты, идиот!
Я ведь всегда смогу найти что-нибудь принадлежащее ейодежду, губную помаду или ещё какой-нибудь пустяк.
Гарри, о Господи! Если хочешь, можешь обыскать мою яхту, только не забудь заглянуть во все уголки.
Ну хорошо, вы с Мэри знали, что я рано или поздно приду сюда, поэтому резвитесь где-то в другом месте.
Это называется паранойей, старина. Когда она ушла от тебя?
Пятого января.
Сегодня четырнадцатое апреля, проговорил я, изумленно глядя на Гарри. Что-то до тебя медленно доходит.
Я надеялся, что она вернется или хотя бы свяжется со мной. Скажи ей, что я очень на это надеялся. Она поймала меня прямо на месте преступления, а потом в течение двух недель ходила по дому с каменным лицом. Когда я вернулся с работы в тот четверг, она уже собрала вещи и уехала. Я обзвонил всех её друзей. Это было ужасно унизительно.
Не сомневаюсь.
Пожалуйста, дай мне ещё одну минуту
А почему ты думаешь, что она обязательно должна была прийти ко мне?
Я много обо всём этом думал, тогда, в январе и мне показалось, что для неё это наиболее естественное решение. Я болтался возле твоей яхты в течение всей субботы и воскресенья. У тебя была другая подружка, и я решил, что Мэри, узнав, что ты при деле, отправилась куда-нибудь в другое место.
Она не, приезжала сюда, Гарри.
Тогданет.
Что ты хочешь этим сказать?
Ну хорошо. Он наклонился вперед:Где ты был в десять часов утра в пятницу второго апреля?
Понятия не имею.
Вы с Мэри вышли отсюда в десять часов, дошли до стоянки и сели в белый «форд», взятый напрокат. Один мой приятель случайно оказался неподалеку и заметил, как вы садились в машину. Он последовал за вами. Вы выехали на шоссе и повернули в сторону Майами, а он вернулся и позвонил мне.
Ты можешь послушать хотя бы минуту? Можешь хотя бы попытаться послушать?
Я знаю только, что моя жена бросила меня и что она спит с тобой, Макги, и я бы совсем не горевал, если бы ты сдох.
Женщина, с которой я тогда был, такого же роста, как Мэри, и у неё тоже прекрасная фигура, по крайней мере, такая же хорошая, как была у Мэри раньше. У неё такие же темные волосы. Эта женщинамоя старая приятельница. Белый «форд» взяла напрокат она, и он по-прежнему стоит на стоянке.
Она надела на голову платок, а на нос томные очкимы собирались ехать в машине с откидным верхом. Моя приятельница живет здесь, на борту своей яхты. Зовут её Джиллиан Брент-Арчер. Я не видел Мэри со дня вашей свадьбы. Ни разу, Бролл.
Он посмотрел на меня:
А ты хитер, Макги. Господи, как же ты хитер. Любой бы тебе поверил. Ты скажешь Мэри то, что я просил тебя ей передать, о чём я умолял тебя ей сказать?
Ну как я могу это сделать, если я даже не
Именно в этот момент откуда-то из складок его одежды появился отвратительный маленький пистолет, возможно, он прятался где-то между брючным ремнем и складками жира на брюхе. Малюсенький голубоватый автоматический пистолетик был почти незаметен в громадной бледной и мясистой лапе. Глаза Гарри были мокры от слез, уголки рта опустились. Дуло пистолетика подпрыгивало, словно это был диковинный зверь, который жил собственной, независимой от Гарри Бролла жизнью. Какая-то несколько затуманенная часть моего сознания определила, что пистолет двадцать пятого или тридцать второго калибрав такой ситуации четверть дюйма не имеет никакого значения. Другая часть моего сознания горько смеяласьведь этот одуревший от ревности муж, взявший в руки оружие, мог уложить меня на месте, прекратив мое земное существование. Дуло пистолетика нацелилось мне в сердце, потом в голову, а затем в другие, не менее важные части моего тела. Я же сидел в своем кресле и не мог выбить оружия из рук Гарри, поскольку находился слишком далеко. Я не знал, что он собирается делать дальшеразговаривать или стрелять. Потом я заметил, как побелел его палец на спусковом крючке, и понял, что он решил стрелять.
Я оттолкнулся ногами от пола и опрокинулся вместе с креслом на спину, пистолет тоненько тявкнул, и я почувствовал, что левая пятка у меня онемела. Я откатился вправо, уронил маленький столик, успел схватить довольно увесистый поднос, встал на колени и швырнул поднос Гарри в голову как раз в тот момент, когда он поднялся с моего мягкого желтого диванчика. Я позорно промахнулся и оказался совсем рядом с ним, когда он прицелился мне прямо в лицо и нажал на спусковой крючок.