Мишка остановился у кирпичного забора, залез рукой в прореху меж камней и вынул сигареты. Он взял одну и закурил, медленно втянув в себя дым.
Не может быть, ты куришь! воскликнула Марина
Хотите? спросил Герасимов.
Нет!
Нет!
Извини, Андрей, тебе даже не предлагаю. виновато сказал Мишка и спрятал пачку в карман сумки. Астма! Он даже не заметил, что Андрей единственный, кто не отказался.
Марина отмахнулась от вонючего дыма:
И как только тебе нравиться курить?
Герасимов дернул плечом:
А мне не нравиться!
Зачем же ты делаешь это!?
Потому что запрещено! он улыбнулся и скосил глаза на Марину. Мне нравится делать это тайком!
Мишка, ты умеешь доить козу? поинтересовался Богдан.
Что там уметь! махнул рукой Герасимов. Бабушка дурно себя чувствует сегодня, вот мне и пришлось. он сунул одну руку в карман, а вторую, с сигаретой, поднес ко рту. Андрей взглянул на серый дым в прозрачной прохладе утра и невольно улыбнулся. Мишка был свободным, раскрепощенным! Он мог курить, сквернословить, драться, пялиться на девчонок и делать то, что Андрей, в силу воспитания и боязненности, не сделает никогда! Герасимов вдруг остановился и сморщил нос:
Вообще-то, я не хотел сегодня идти в школу!
Андрей удивился:
Чем же ты хотел заниматься?
Да так, болтаться по улицам, сходить к реке, на природу.
Что за радостьболтаться!? П-п-подумай лучше о своей больной бабушкечто б-б-будет с ней, если она пппрознает о прогулах!
Ммммм! простонал Мишка в терзаньях нахмурился. Эх, хорошо вы на меня влияете! наконец улыбнулся он. Идем в школу. Может, там будет что-нибудь интересное, чем черт ни шутит!
Хочешь сказать, в школе бывает что-то интересное, если только черт по-пошутит!
А то! Может, ты уже сподобишься и задашь Курицыну трепку!
Ни в коем случае! На зло надо отвечать добром! Это заставит врага задуматься!
Угу. Держи карман шире!
Первым уроком шел английский, что не могло не радовать! Занятие еще не началось, вокруг нарастали гам и возня, но Андрей сидел притихший. Он думал о предстоящем дне и легонько улыбался. Юлия Борисовна положительно ему нравилась! Ему нравились и грубоватость ее голоса, и дерзость поведения, и небрежность с которой она вела уроки. Без сомнения, Юлия Борисовна было необычным учителем. Конечно, необычныйне то слово! Она была нахальной, себе на уме! Но, главное, она была уставшей. Утомленной и издерганной учениками, обществом, быстротой жизни. Андрею казалось, что он единственный понимает эту женщину, он остро осознавал, как ей хочется остановить спешку, не гнаться за лошадиным галопом современности, приостановить мгновения, растянуть их. Андрей думал, что разделяет ее взгляды. Он думал, что мог бы стать ей другом! И она могла бы увидеть в нем родственную душу, если бы пригляделась. К сожалению, ей мешала привычка грубить в ответ на помощь.
Она никогда не появляется вовремя? Герасимов ерзал на стуле, как гипервозбудимый.
А тебе невтерпеж? вскинул брови Андрей. В тот же миг в класс медленно вошла Юлия Борисовна. Она была в длинной юбке, просторной блузе с узором и огромных темных очках. Мишка дернулся, принимая дозволенное сидячее положение и столкнул с парты учебник. Тот громко шлепнулся на пол! Лицо учительницы исказила гримаса страдания и она тихо выдохнула:
Ставлю тебе "два", Герасимов.
Ядрена вошь! за что!?
За шум! почти шепотом ответила Юлия Борисовна. Тот, кто будет сидеть тише всех, получит отличную отметку. добавила она, присаживаясь за стол.
Блин, да у нее похмелье! догадался Мишка. Щеки Андрея вспыхнули:
Мигрень! тут же бросил он.
Ну-ну !
Несколько минут стояла тишина. Ученики наблюдали за Юлией Борисовной, пока та держала голову руками, глядя куда-то в окно.
Мне нужен доброволец. сказала она. Лишь одна рука взметнулась вверх. Слабым жестом учительница подозвала Андрея к себе. Вот, немощными пальцами она выковыряла деньги из сумочки, купи мне воды без газа и покурить. Андрей мгновение поколебался:
Но сигареты мне не п-пр-продадут.
Юлия Борисовна сняла очки и подняла на Андрея глаза в красных прожилках:
Ты хочешь меня расстроить, Чижов?
Нн-нет! Я
Сейчас покажу, какие нужно, она принялась снова ворошиться в сумке негнущимися пальцами, но Андрей ее прервал.
Я знаю, какие вы ппп-п-преее- курите! и ушел.
Андрей воротился быстро, точнее, он сам так думал. Впрочем, в классе ничего не поменялось за его отсутствие, лишь Юлия Борисовна снова одела очки и глядела в окно. Молча она забрала воду, открыла ее и припала к бутылке. Спустя несколько долгих секунд, отставила ее в сторону и можно было заметить, как ее дыхание наполняется жизнью.
Итак, учительница принялась листать учебник , но руки все еще не слушались. Ох. Андрей открыл нужную страницу и протянул книгу Юлии Борисовне. Та осталась безучастнаснова отвернулась к окну и замерла.
Страница двад-двадцать с-семь, читать и п-п-пппер-пп Ну вы поняли! Андрей взглянул на учительницуона не шелохнуласьи вернулся на свое место, где его поджидал Мишка.
И как ты польстился на эту тетку? шепнул Герасимов. Таких пучок за пятачок в каждом дворе!
Много ты по-понимаешь!
Она тебя использует, а ты и рад! шепнул Герасимов. Андрей нарочито не замечал его и с великой важностью раскрыл учебник. Быть тебе подкаблучником! пропел Мишка ему на ухо.
Страница двадцать семь! напомнил Андрей. Мишка брезгливо поморщился и откинул тетрадь подальше от себя.
Где ты взял сигареты? удивился Богдан.
По-попросил бездомного. Мы и впрямь всех их знаем!
Зачем вести кружок по английскому, если даже уроки вести не можешь!? философски заметил Мишка.
За это же доплачивают! шепотом пояснила Рита Калашникова.
Мишка покачал головой:
Какая же она несчастная ! Несчастным людям нельзя идти в учителя. Чему они могут научить детей, если сами потеряны и побиты жизнью!
Герасимов, замолчи! шикнул Андрей.
Раздалось щелканье зажигалкив тишине класса звук походил на громзашипело пламя. По воздуху поползли серые кольца дыма, медленно растягиваясь вверх и в стороны. Андрей предусмотрительно достал ингалятор.
Ты не станешь заниматься английским? спросил он Мишку. Герасимов откинулся на стуле, вытянул ноги и запрокинул голову:
У меня есть дела поважнее!
Какие!? усмехнулся Андрей.
Предамся своим мыслям!
Мишка застыл в одной позе, ленно наблюдая за медленным танцем сигаретного дыма, и позволил себе погрузится в умиротворение и тишину этих мгновений. Андрей тайком взглянул на учительницу. Она все так же сидела чуть обернувшись к окну. Худое лицо с оттенком землистости, прямой нос, острый подбородок; темные волосы были зачесаны назад и собраны под заколку. Длинная шея такая сухенькая и хрупкая! Пестрая блузка совершенно не к лицу.... Юлия Борисовна подняла руку, потерла лоб и снова застыла, глядя на улицу. В тонких пальцах сигарета томно выпускала дым.
" Почему люди такие странные? подумал Андрей. Если вдуматься, каждый человек считает другого странным, а правильным только себя. Наверное, это от того, что все мы разные. Эта разность заставляет народы веками искоренять друг друга; а кого-то толкает на самопожертвование и мученичество! Неужели люди так далеки друг от друга!? Все мы одинаково рождаемся на свет и мозг, вроде бы, у всех одинаково устроен Зато живем по-разному. Любовь и ненавистьэто не выбор разума! Не удивительно, что в мире столько одиночества! У каждого внутри своя галактика, только вот если взглянуть в космос, там они редко соприкасаются. "
***
Нет, не понимаю. Мишка решительно покачал головой. Зачем мы явились в библиотеку? Как это может помочь!?
Богдан сложил руки на груди и терпеливо объяснил:
Часто, если читателям понравился материал, в газете пишут продолжение. Или разные издательства печатают статьи на одну и ту же тему, если та остра и злободневна, вот мы и хотим просмотреть другие выпуски газет за тот период. Понимаешь? Мишкино лицо оставалось непроницаемым, взгляд не дрогнул. Наша статья было написана восьмого июля две тысячи девятого года, в день семьи, любви и верности. Мы посмотрим ближайшие выпуски тех дней, чтобы отыскать там что-нибудь про нас и нашу семью. Мишка не отреагировал. Герасимов, ты слышишь!?