3
Чем дольше я смотрел на эту кучу дерьма в жестяной обёртке, тем сильнее покрывался потом. От одной только мысли, что придётся соприкоснуться с «этим», я впадал в истерическое состояние. Оно было просто ужасно на вид, ведро из преисподней. Если существует ад, то люди, попавшие туда в наказание за грешные дела, хлебают это дерьмо вёдрами, возможно даже именно этим.
Я пытался успокоиться, привести нервы в порядок, восстановить нормальное сердцебиение и дыхание. Неужели, чтобы развязать руки, мне придётся туда окунуться? Нет, этого я делать не буду. Лучше сдохну в этой вонючей, тёмной и мерзкой комнате.
Но в глубине души я прекрасно понимал, что мой единственный путь к спасению в этот момент лежит на дне ведра.
Не знаю, сколько прошло времени, но, пока я сидел в противоположном углу, уткнувшись носом в колено, стараясь не вдыхать этот тошнотворный запах, меня не покидали мысли о том, что это конец моей жизни. Мне ни за что не выбраться отсюда. Это моя могиламогила неизвестного человека. А самое страшное то, что я даже не знаю, за что меня решили медленно убить или свести с ума. Неужели я настолько плохой человек, что заслуживаю такого наказания? Одиночество и неизвестностьэто самое ужасное, с чем может столкнуться человек на своём пути. Будь здесь кто-нибудь ещёбыло бы не так страшно. Или если бы я знал, как меня зовут, кто я.
Философски размышляя, решил закрыть глаза и прислушаться к окружающей обстановке. В темнотеа здесь почти темно, если не считать пару люминесцентных ламп, которые едва светяторганы чувств начинают вести себя по-другому, лидерство обычно забирает слух. Но, находясь здесь, я слышал только собственное дыхание и стук сердца. И больше ничего, абсолютно ничего. Такое ощущение, что меня заперли в каком-то военном бункере глубоко под землёй.
Пол был такой холодный, что приходилось постоянно менять позу. Но со связанными руками за спиной особенно не отдохнёшь. Про то, чтобы поспать, я вообще молчу, хотя в такой ситуации сон мне казался идеальным вариантом. Как же я хотел сомкнуть глаза и погрузиться в мир грёз. Я то и дело клевал носом, но холодный пол и нарастающее чувство голода возвращали меня в реальность. Но по-настоящему меня пробудило не это, а маленькая красная точка, мигающая в углу под потолком.
4
Это красное пятнышко в верхнем углу казалось мне чьим-то глазом, то и дело подмигивающим. Когда я осознал, что это значит, внутри меня всё замерло. Я перестал дышать и шевелиться, кровь застыла в жилах и холодила тело. Это камера видеонаблюдения. Вот что у меня пролетело в голове. Не может быть! За мной кто-то наблюдает. Всё то время, что я здесь нахожусь, а это уже около двух часов после пробуждения, за мной следили. Я как животное в зоопарке, на которое пришли поглазеть.
Поднимаюсь на ноги. В голове полный бардак. Не спеша направляюсь в угол, где красная точка, словно морской маяк, манит к себе одинокое судно. Подхожу вплотную, поднимаю голову и долго смотрю. Проходит около минуты, а может и больше, и вдруг я кричу во весь голос, напугав даже самого себя.
Какого чёрта здесь происходит?! Эй, там наверху, ответьте мне. Это какая-то шутка?!
Красная точка продолжает мигать, я нервно дышу. Понимаю, что надо успокоиться, но не могу. Напрягаю зрение. Теперь я отчётливо вижу, что в самом уголке размещена маленькая камера, которую в дневное время суток при хорошем освещении можно даже и не заметить.
Я начинаю ходить по кругу, как зверь в запертой клетке. Благодаря ходьбе удаётся немного успокоиться, но тут же у меня вдруг начинается истерический припадок.
Я понял! кричу я, продолжая ходить по комнате кругами. Это прикол такой, да? Нет-нет, не прикол, это такая передача, где разыгрывают людей. Да? Вот я дурак, как же сразу не догадался.
Мой взор устремляется обратно на камеру.
Или это какая-то другая передача, дайте подумать. Я продолжаю ходить кругами, и в моей речи всё больше чувствуются страх и одновременно отчаяние.
Это, мать вашу, как её «Звёзды под гипнозом». Точно, я угадал, да? У меня вырывается истерический смешок. Ну, где тут у нас ведущий, эй!
Я увеличиваю скорость ходьбы, практически уже бегаю кругами как заводная юла. Но вдруг я останавливаюсь, падаю на колени, и вот уже вместо смеха у меня вырывается плач. Мне страшно. Вы даже не представляете, насколько страшно. Слёзы текут рекой, я похож на маленького ребёнка, который потерялся в большом торговом центре и думает, что уже никогда не найдёт свою маму. Слёзы и сопликак же мне стыдно за себя, но по-другому не могу, сейчас не могу. Я хочу выйти отсюда, хочу на свободу, хочу увидеть солнечный свет. Но я понимаю, что это вряд ли произойдёт, потому что это не какое-то там телешоу, это реальность с привкусом смерти.
Я забился в угол как дикое животное, которое привезли прямиком из джунглей и бросили в запертую комнату. И вот, сидя на корточках, я понимал, что слишком рано сдался. Тот, кто за мной наблюдает, этого только и добивается. Хочет меня сломать. Ему, а может даже им, доставляет большое удовольствие лицезреть мои истерики, слёзы, крики и отчаянное положение.
К тошнотворному запаху я уже привык, и теперь он беспокоит меня намного меньше. А чувство голода, к сожалению, никуда не делось, оно, наоборот, даже усилилось. Но для начала надо избавиться от этой чёртовой верёвки за спиной. Лишь тогда я могу рассчитывать хоть на что-нибудь.
Встав на ноги, я лишь сейчас заметил, что одет в хлопковые штаны и футболку. Спереди на штанах имеются карманы, в которых может лежать что-то, что поможет мне выбраться на свободу. И вспомнил про банки в холодильнике. Возможно, в них еда, а есть я хочу очень сильно.
Да, парень, ты в такой в глубокой заднице, что даже непонятно, какого она цвета, произнёс я, направляясь в угол, где стояло ведро. Твой возможный путь к спасению лежит на дне дерьма.
Медленными шагами я продолжал приближаться к вонючему углу. Дышать становилось труднее, это если учесть, что сверху лежит крышка. Расстояние между мной и тарой, где находился нож, если верить картинке, наклеенной на переднюю часть ведра, составляло не больше метра. Встав возле ведра, я повернул голову в ту сторону, где мне упорно подмигивал красный глаз.
Вот почему оно прибито намертво, да? Хотите получить рейтинговое шоу! Хотите увидеть, как взрослый мужик со связанными руками за спиной копается в куче дерьма. Вы что, с канала MTV?
Всё это я изрёк с лёгкой нездоровой иронией и улыбкой на лице. Наверное, хотел показать моему зрителю, что силён духом. Но в глубине души осознавал, что мой дух размазан, как таракан на кафельном полу после встречи с домашней тапкой. По сути дела, я и есть тот самый беспомощный таракан, просто давят меня не сразу, а потихоньку, наслаждаясь мучительным процессом.
Я посмотрел на ведро, подошёл к нему вплотную. Несмотря на то что в нос ударили невероятные ароматы гниения и много чего ещё, я был настроен решительно. Мне необходимо обыскать дно. Возможно, там и нет никакого ножа, но я обязан проверить. Уверен, он там есть. Это только начало игры. О да, это игра! Кто-то, обладающий больной фантазией, пересмотревший в детстве фильмов ужасов, решил взять на себя роль злодея и помучить человека.
Я больше не смотрел в угол, где находилась камера. Пытался сконцентрироваться на ведре. Если его нельзя перевернуть, значит, я должен туда залезть. Самый лёгкий и простой способ отпал сам собой, так как руки мои были вне игры. Да, это действительно было бы проще всего: быстро опустил руку, пошарил по дну и вытащил заветный предмет. Но режиссёр и сценарист этой игры хотел увидеть настоящее красочное представление.
После небольшой паузы я перевёл взгляд на свои ноги. Чем они хуже рук, чтобы достать предмет со дна? В принципе ничем, те же пальцы. Всё-таки человек произошёл от обезьяны, а наши ближайшие родственники очень умело пользуются всеми конечностями.
Мои босые ноги, уже испачканные в пыли и грязи, были готовы погрузиться в необъятное море дерьма. Задрать штанину не было возможности, поэтому придётся окунать прямо так. Скинув крышку, я поднял ногу и задержал её в нескольких сантиметрах над коричневой жижей. Повернул голову в сторону камеры и мысленно попытался проникнуть за кулисы. Там сейчас сидит человек и потирает свои потные ладони в предвкушении спектакля. Это только начало, проговаривает он про себя, всё самое интересное впереди. Мне кажется, я читаю его мысли, и с горечью понимаю, что это действительно только начало.