Что это? судорожно глотая воздух, спросила она. Отступив на шаг в сторону, чтобы не мешать другим видеть девушку, Шейн пробормотал:
Черт побери, она не похожа на убийцу.
Что это? еще раз громко крикнула Филлис, поднимаясь с постели; ночная сорочка была идеально чистой.
Успокойся, негромко сказал Шейн. С твоей матерью произошел несчастный случай.
Ах! прижав ко рту костяшки пальцев, она с яростью впилась в них зубами.
Успокойся, повторил Шейн. Ты к этому не имеешь отношения. Твоя дверь была заперта на ключ с наружной стороны. Ты не могла бы выбраться из комнаты, даже если бы очень захотела.
Ах! Где она? Я хочу ее видеть! закричала девушка.
Сбросив одеяло, она спустила ноги с постели.
Сделав шаг вперед, Шейн положил ей на плечо руку и легонько толкнул назад.
Возьми себя в руки. Сейчас тебе нельзя ее видеть. Она послушно легла. Шейн обратился к Хиллиарду:
Понаблюдайте за ней, доктор. Ей надо прийти в себя до появления полиции. А мы все удалимся. Именно тот, кто убил миссис Брайтон, и запер девчонку в комнате. Ясно, она не могла сначала убить, а потом запереть себя.
Доктор Педикью достал из кармана белый шелковый носовой платок и вытер лицо.
Я ничего не могу понять, произнес он, спускаясь в холл вместе с остальными.
Я тоже, усмехнулся Шейн. Так или иначе, моя работа закончена. Я ухожу.
Подождите! быстро сказал доктор Педикью. А как же убийство? Ведь сюда едет полиция!
Пусть они сами ловят убийцу, ответил Шейн. Это их работа. Мне нужно исчезнуть до того, как они начнут досаждать мне идиотскими вопросами. Он начал спускаться по парадной лестнице, провожаемый озадаченными взглядами доктора и Кларенса.
Не теряя времени, Шейн съехал на машине с асфальтированной подъездной дорожки. Через два квартала навстречу ему попался полицейский автомобиль с включенной сигнальной сиреной. При виде его Шейн ухмыльнулся и не спеша повел машину к своему жилищу в Майами. В отель на этот раз он вошел через главный вход, а на свой этаж поднялся на лифте. В номере он снял пиджак и осторожно достал из кармана нож и ночную сорочку, положив их на стол возле бутылки с коньяком. На его лице вновь появилось отсутствующее выражение, означавшее, что Майкл Шейн подводит итоги проделанной работы. Когда его взгляд упал на две стодолларовые банкноты, он издал неясный фыркающий звук и сунул их себе в карман. После этого он прошел в спальню и переоделся в коричневую пижаму, поверх которой набросил халат. Сунув ноги в домашние туфли, он взял высокий бокал и отнеся его в кухню, бросил в него несколько кубиков льда. После этого он налил в него воды.
Вернувшись в гостиную, Шейн аккуратно поставил бокал на стол, наполнил рюмку коньяком и рядом с ней положил пачку сигарет и коробок спичек. Опустившись в мягкое кресло, он закурил и сквозь голубоватый табачный дым стал задумчиво смотреть на нож с пятнами запекшейся крови. Стрелки часов показывали начало одиннадцатого. Спустя два часа, когда пепельница была до краев наполнена наполовину выкуренными сигаретами, уровень коньяка в бутылке значительно понизился, а вода в бокале стала совсем теплой, он все еще так и не пришел ни к какому заключению. Налив себе еще одну рюмку, он некоторое время размышлял, стоит ли идти в кухню за льдом. Решив наконец, что не стоит, он поднес рюмку к губам.
Он продолжал держать ее возле рта, когда услышал легкий стук в дверь. Отхлебнув, он осторожно поставил рюмку на стол и поднялся с кресла. Стук повторился. Шейн выдвинул ящик стола и бросил туда нож и ночную сорочку. Потом беззвучно задвинул ящик и, мягко ступая по ковру, подошел к двери.
Открыв ее и выглянув наружу, он произнес:
Я ожидал тебя.
Потом посторонился и пропустил в номер Филлис Брайтон.
III
Она была с непокрытой головой, в вязаной юбке и жакете, плотно облегавшем ее молодое, крепкое тело. У нее были черные вьющиеся волосы. Без косметики ее лицо, несмотря на бледность, казалось удивительно свежим. Пройдя на середину комнаты, она оперлась ладонями о стол и резко обернулась:
Скажите, что я что я ни в чем не виновата.
Об этом лучше скажи ты сама, отозвался Шейн.
Он вплотную подошел к ней и в упор посмотрел на нее.
Ее чуть удивленные глаза выдержали его взгляд. Тело девушки застыло в какой-то напряженной, неестественно изогнутой позе, напоминая натянутый лук. Ее голос был прерывистым, будто она задыхалась от долгого бега.
Больше мне никто не поможет. Я вынуждена снова прийти к вам.
Из-за тебя мы оба угодим в тюрьму. Тогда-то уж я ничем не смогу тебе помочь, резко возразил он. Зачем тебе понадобилось являться ко мне? Разве ты не знаешь, что за тобой следят?
Больше мне некуда было идти. Но за мной никто не следил. Я прокралась в гараж и незаметно выехала через задние ворота.
Кто-нибудь видел, как ты поднималась ко мне?
Никто. Я прошла через служебный вход.
Где ты оставила машину?
На платной стоянке на Второй улице.
Хмуро кивнув, Шейн взял со стола сигарету. Девушка следила за ним, оставаясь в той же напряженной позе, словно боялась упасть, если расслабится.
Не меняя хмурого выражения лица, Шейн подошел к серванту и достал еще одну рюмку. Наполнив обе рюмки коньяком, он протянул одну из них Филлис:
Выпей.
Она отшатнулась в сторону, ее глаза смотрели на него с отчаянием и мольбой.
Не могу. Я никогда не пила раньше.
Пора научиться, сказал Шейн. Теперь тебе придется многому учиться, тому, чего нет в книгах. Пей.
Правая рука девушки медленно оторвалась от стола, и она покачнулась. Выругавшись, Шейн бросился вперед, успев подхватить ее. Потом поднес рюмку к ее губам. Она покорно сделала глоток, и по лицу Шейна проскользнула легкая усмешка. Наклонив рюмку, он не отрывал ее от губ Филлис до тех пор, пока в ней не осталось ни капли. Когда он отводил девушку к креслу, она с покрасневшим лицом захлебывалась от кашля.
Первая пинта всегда самая трудная, с иронией в голосе заметил он. Сейчас принесу воды.
Допив коньяк, Шейн поставил обе пустые рюмки на стол и, пройдя в кухню, налил воды в небольшой графин, бросив в него кубик льда. Когда он возвратился в гостиную, Филлис по-прежнему боролась с кашлем. Протянув ей бокал холодной воды, он придвинул кресло и сел.
Итак, расскажи обо всем.
Что вам рассказать? По ее телу пробежала дрожь, я пришла послушать вас.
Закурив сигарету, Шейн сказал, тщательно подбирая слова:
Подумай, что я могу не знать из того, что известно тебе?
Поставив бокал на стол, она ухватилась за ручку кресла.
Скажите мне, что я не убивала маму. В ее затуманенных глазах вновь засверкали безумные искорки.
Глянув на потолок, Шейн вздохнул:
Я встречал странных людей, но ты далеко превосходишь всех.
Трясущимися руками Филлис взяла бокал с водой.
Вы разве не видите, что доводите меня до безумия?
Тебя до безумия? Шейн глянул на нее с раздражением.
Да. Она снова закашлялась, набрав в рот слишком много воды.
Ты лучше сочини какую-нибудь правдоподобную историю, если хочешь, чтобы фараоны не упрятали тебя за решетку.
Я не желаю ничего сочинять! яростно воскликнула она. Я хочу знать правду. Я не знаю, что произошло сегодня вечером. Если маму убила я, я покончу с собой. Ее тело дрожало, как туго натянутая проволока на ветру. Некоторое время она безуспешно пыталась открыть свою сумочку, потом выхватила из нее пистолет двадцать пятого калибра. Рукоятка оружия была инкрустирована перламутром.
Ну, а это, спокойно заметил Шейн, будет достойным завершением всей истории. Начинай! Наклоном головы он указал на пистолет.
Согнувшись, она внезапно начала рыдать. Протянув руку, Шейн взял у нее крохотный пистолет, потом пригладил копну своих непослушных рыжих волос.
Черт возьми! раздраженно воскликнул он. Давай разберемся во всем по порядку. Прежде всего установим, что мне разрешено и что не разрешено знать.
Неужели я убила свою мать? вновь произнесла она трясущимися губами.
Ты меня спрашиваешь об этом уже в третий раз.
Может, ты будешь со мной откровенна? Что говорит полиция?