Фу! Давай об этом больше не говорить.
Хорошо, забудем о мисс Хант, согласился Шейн. Где ты пропадала все это время?
Я поселилась здесь же, в этом отеле. Дважды видела тебя на улице. И главное, ликующим голосом продолжала она, я чувствую себя вполне исцеленной. Стоило мне убраться из того ужасного дома, как все изменилось к лучшему. И с провалами памяти тоже покончено.
Шейн кивнул:
Это, пожалуй, одна из немногих деталей, не попавших в газеты. Педикью перед смертью оставил признание. С помощью наркотиков и гипноза, детка, он пытался расстроить твое сознание, сделать тебя безумной. Его признание я сжег.
Слава Богу! Она не стеснялась своих слез. Шейн крепко сжал ее протянутую руку. Ты был моим спасителем, прошептала она.
Усмехнувшись, Шейн легонько похлопал ее по руке.
Детка, мужчинам нравится спасать таких женщин, как ты.
Неловко встав, он направился в кухню.
У меня осталось кое-что из твоих вещей.
Открыв холодильник, он достал банку с салатом и под удивленным взглядом Филлис поставил ее на стол.
Не смотри, приказал Шейн.
Филлис послушно закрыла глаза. Шейн быстро достал из-под листьев салата жемчужное ожерелье. Подойдя сзади к ее стулу, он продел нитку жемчуга через ее голову. Потом, сделав шаг назад, остановился с невозмутимым видом.
Она широко открыла глаза и дотронулась до жемчужин.
Но ожерелье твое! воскликнула Филлис. Ты сам сказал, что это твой гонорар.
Снова опустившись в кресло, Шейн покачал головой:
Нет, детка, ожерелья от тебя я принять не могу.
Но ты заслужил его, сказала она умоляющим голосом, снимая нитку жемчуга с шеи и протягивая ее сыщику. Это лишь ничтожная плата за твою помощь. Я не верю газетам, знаю все преступления раскрыты тобой.
Уголки губ сыщика сложились в озорную улыбку. Взяв со стола лист бумаги, он скомкал его:
Проживу без ожерелья.
Глядя на Шейна блестящими глазами, Филлис пыталась что-то сказать, но слова не сходили с ее губ.
В очередной раз, наполнив рюмку, Шейн медленно спросил:
Ты и этот парень единственные наследники?
Кажется, да.
Состояние невелико. Думаю, Монтроуз воровал уже много лет, считал, наверное, что компенсирует несправедливость, которую Руфус совершил в отношении Джулиуса.
Она махнула рукой:
Не знаю. Меня эти вопросы мало волнуют. Пока что денег мне хватает.
Шейн отхлебнул из рюмки:
Теперь послушай. Когда закончится шум вокруг дела Врайтонов, тебя ждет подлинник Рафаэля. Он тоже часть вашего наследства, хотя пока находится в руках моего друга-художника.
Рафаэль? Но ведь в газетах
Газеты, заявил Шейн, не знают и сотой доли правды об этом деле. Рафаэль подлинный, можешь мне верить. Пелхэм Джойс по моей просьбе поставил новую подпись «Рафаэль» поверх фамилии подражателя, которой воспользовался Хендерсон для контрабандного ввоза картины, а на ней еще раз написал: «Робертсон». В результате четыре подписи на картине наслоены одна на другую. Ко времени, когда началась стрельба, успели соскоблить только две. Самая нижняя подпись и является подлинной.
Дыхание Филлис было неровным.
Ты удивительный человек. Я тебе стольким обязана. Она коснулась руки Шейна.
Очень приятно оказывать тебе маленькие услуги детка, усмехнулся он. А дело было на редкость увлекательным. Жалею, правда, что полицейские ворвались в мой номер в самую неподходящую минуту. Помнишь?
Филлис встала. В ее глазах застыло выражение, близкое к обожанию.
Больше тебе об этом не придется жалеть.
Шейн глянул на нее из-под кустистых бровей:
Что ты хочешь сказать?
Она ответила ему смелым взглядом, и ее щеки внезапно стали пунцовыми:
Может, мне составить план действий?
Шейн быстро поднялся. Слегка покачнувшись, Филлис упала ему в объятия. Обхватив девушку за плечи здоровой рукой, он повел ее к дверям.
Боже, помоги мне! сказал он. Однажды я едва не поддался слабости.
В дверях он отпустил ее. Она стояла в напряженном ожидании, повернувшись к нему спиной. Он коснулся губами ее волос и внезапно охрипшим голосом произнес:
Подожди.
Она не оборачивалась, пока он дошел до стола и взял ожерелье. Вернувшись, он снова надел его ей на шею.
А теперь иди и подрасти, ворчливым тоном сказал он. Потом возвращайся, и мы вдвоем что-нибудь сообразим, если у тебя еще сохранится желание.
Но ты разве ты можешь позволить себе роскошь брать клиентов и не получать гонорара? запинаясь, спросила она.
В отдельных случаях да, заверил ее Шейн. Однако, если ты так настаиваешь, маленький гонорар я получить все же могу.
Он повернул ее лицом себе. Она чуть откинулась назад и доверчиво подставила губы. Наклонившись, Шейн крепко прижал ее к себе. Через минуту, легонько оттолкнув девушку, он закрыл за ней дверь.
Когда, возвратившись в гостиную, Шейн наливал в рюмку коньяк, его лицо оставалось хмурым. Что-то светлое, молодое и доброе промелькнуло в его жизни и так же быстро исчезло.
Его взгляд упал на скомканный лист бумаги, где были записаны поступления наличности по только что закончившемуся делу. Он развернул его и медленно перечитал пункт за пунктом. Снизу через открытое окно доносился шум уличного движения, слегка напоминавший отдаленную барабанную дробь. Однако мысли Шейна были далеко, и на уличные звуки он внимания не обращал.