Иван КозловФЕОДОРА УМИРАЕТ ДВАЖДЫ
Глава перваяИНФОРМАЦИЯ НА ПЕРВУЮ ПОЛОСУ
Актриса, откинувшись на спинку старого, с потертым зеленым плюшем кресла, сидела за журнальным столиком и смотрела строго перед собой, в маленькое окошко деревенского дома. На переступившего порог Меланина она не обратила никакого внимания.
Впрочем, не реагировала она на действия и слова других мужчин, находившихся в комнате.
Меланин вошел и остановился, пытаясь вникнуть в обстановку. Ясно, что Ланская мертвa. До этого он видел се только на сцене. Она всегда казалась ему высокой, гибкой, с прекрасным лицом восточной красавицы Теперь лицо это было ужасным. Полуотвисшая нижняя челюсть, тонкие синие губы, редкие цвета ржавчины волосы. И вовсе не высокая она, Элеонора Ланская. Бесформенная, в широком ситцевом халате без пояска.
Ясно и то, что за люди суетятся вокруг. Хоть погоны только на двух, но профессия их угадывается. И старшего распознать можно запросто. Вот он, светловолосый, худой, кадык, как кабина лифта, бегает туда-сюда по горлу. Трет пальцами мочку уха, сосредоточенно смотрит себе под ноги, весь в думах и ничего, естественно, не видит.
Ты откуда у нас? спросил светловолосый, не поднимая головы, но Меланин безошибочно понял, к кому обращен этот вопрос. Из конторы Манцева, что ли?
Пожилой мужчина, писавший что-то за грубо сколоченным громадным столом. поднял на миг голову. оглядел Меланина и ответил за него:
Там таких не держат.
Меланину страшно захотелось узнать, каких это таких не держат у Манцева, и он для начала решил представиться, а уж потом все выяснять:
Я журналист. Приехал сюда для беседы с Ланской. Мы договаривались по телефону на пять вечера.
А она что, и политическим деятелем была? говоривший наконец соизволил взглянуть на Игоря, и в зеленоватых глазах его мелькнула усмешка. Или сегодня еще есть газеты, которые не только о политике пишут?
Интервью мы хотели посвятить открытию театрального сезона. Но теперь, я так понимаю, придется опубликовать беседу с работниками милиции.
Ну да? Так уж и придется? Чтоб пустого места в газете не было? хмыкнул светловолосый, и кадык его сделал очередную пробежку. Только давай сначала я тебе пару вопросов задам, не против?
А хоть бы и против сказал молодой парень с погонами старшего лейтенанта. Он сидел на корточках у печи, перемешивая в ней металлическим прутиком золу.
Ты не прав, Цыгуров, нарочито серьезно высказался любитель таскать себя за ухо. Печать надо уважать. Начальство говорит, почему нас с дерьмом в газетах смешивают? Потому что нет нормальных контактов с прессой. Вот мы их сейчас и наладим. Будем для начала знакомиться. Меня, к примеру, зовут майор Иванов, а вас, товарищ журналист?
Иванов Иван Иванович? улыбнулся Меланин, чувствуя, что собеседник безбожно врет.
Но тот достал красную книжечку и развернул ее перед глазами Игоря:
Не угадали: Иван Моисеевич. Теперь свою ксиву, пожалуйста Меланин, Игорь Будем на «ты». Игорь, да? Ты с какого года?
Мне двадцать четыре.
И мне тридцати нет, так что почти ровесники. Вы когда с актрисой по телефону-то общались в последний раз?
Вчера вечером.
Она кроме вас никого не ждала? Не намекала, что у нее гости ожидаются? Как отнеслась к вашему решению приехать сюда?
Вообще-то, это была инициатива Ланскойвызвать к себе корреспондента, чтоб излить тому душу. Ланская готовилась к премьере нового спектакля, совсем нового, нигде еще не шедшего, только недавно написанного. Она, ведущая актриса, должна была играть императрицу Феодору, она уже выучила и полюбила эту роль, но режиссер внезапно передумал и отдал ее роль бездарной девочке «О, я знаю, почему сегодня за кулисами так много грязи, и я не буду молчать!..» примерно так Ланская заявила главному редактору в телефонном разговоре, а тот пересказал этот разговор Меланину. «Баба есть баба, такое напоет Но ты, Игорек, все же поезжай, выслушай ее. Может, что толковое и скажет. Она все-таки талантливая актриса».
Игорь позвонил ей накануне, а сегодня двухчасовой электричкой доехал до платформы «68 километр», потом, как и объясняла Ланская, минут пятнадцать шел лесной дорожкой, мимо пруда, и вот
В редакции машины для таких дел нет, что ли? спросил Иванов.
Электричкой быстрее, словно оправдываясь, сказал журналист. от той же платформы: что я через лес четверть часа шел, что столько бы ехал по дорогеона крюк делает.
На машине зато комфортней и эффектней, Игорю трудно было понять, шутит Иванов или вполне серьезно это говорит. Уважения к тебе больше, если все видят, что ты имеешь служебную карету. И потом, не надо подстраиваться под расписания, как бы ты уезжал отсюда?
В двадцать ноль семь, я уже расписание изучил.
Иванов посмотрел на часы:
Это тебе долго ждать А пораньше ничего нет? Я тебя не подвезу, у меня свободных мест нет.
Зачем пораньше? Пока я тут с вами побеседую
Да нет, Игорек, не будет у нас с тобой беседы. Майор, как показалось Меланину, не к месту расплылся в добродушнейшей улыбке. Информации я тебе никакой не дам. Не положено, хоть и хочется контакты с прессой наладить. Так что пиши только то, что видишь.
Меланин еще раз оглядел комнату. Прикинул: а что он, собственно, видит? О чем может написать? На столе перед Ланскойдве рюмки с вином, бутылка, пепельница с одним окурком Вот и все.
Иванов уловил его растерянность и решил все-таки снизойти до журналиста:
Ну кое-чем поделиться, конечно, можно. Не умозаключениями, а фактами. Тебя что в первую очередь интересует?
Её убили, отравили?
Убили, острым колющим предметом. Можно сказать, финкой, а можнозековской заточкой, выполненной очень профессионально и грамотно. Под старину сработано.
Вы предполагаете, убил ее тот, кто раньше сидел в колонии?
Это, Игорек, уже умозаключения, но я все же отвечу. Ничего такого мы не предполагаем. Майор взял Меланина под локоть и повел его к двери. Выйдем на улицу, мешаем мы тут ребятам своими разговорами. И уже во дворе дома продолжил: Не предполагаем, потому как ножичек этот мог быть и у самой актрисы, и у человека, который никогда в глаза зону не видел. Зековские поделки ширпотребом стали. Ну что еще тебе сказать? Лезвие вогнали точно в сердце, но опять-таки это мог сделать и профессионал, и профан, в первый раз взявший в руки холодное оружие. Такое с профанами бывает. Я, к примеру, когда первый раз в руки «макарова» взял и на огневой рубеж вышел, с перепугу девяносто пять очков из ста выбил. Потом много лет не мог повторить такой результат. Понимаешь, к чему клоню?
Вы никого пока не подозреваете?
Иванов только сейчас отпустил локоть Игоря. Теперь они стояли у калитки. Пустынная деревенская улица одним концом уходила в поле, другимв лес. Именно туда, на деревья, и смотрел, прищурившись, майор.
Убили Ланскую в районе четырнадцати часов, это можешь записать. Почти два часа спустя вызвали нас. Сейчас около восемнадцати, так? И ты хочешь, чтобы мы за такой промежуток времени во всем разобрались?
Бывает, сказал Меланин, что убийца сам приходит и во всем сознается.
Вот мы тут сидим и ждем, когда он придет, Иванов легонько хлопнул журналиста по плечу. Это не обычная бытовуха, Игорь, это спланированное убийство. Пальчики стерты везде, где только можно
А с какой целью? Что-то похищено?
Иванов не ответил, только дернул головой:
Бывай! Звони, если что.
Меланин только сейчас сообразил, что его просто-напросто выставили, но особой неприязни по этому поводу к милиционеру не почувствовал. Работают люди, чего же у них под ногами суетиться?
Позвонить действительно можно?
Звони. Майор дернул себя за ухо, очевидно, от злости за то, что ляпнул неудачную фразу, которую он всегда адресовал лишь друзьям. По привычке сорвалась фраза о звонке с языка, но делать-то теперь было нечего. Он продиктовал журналисту номер телефона, потом спросил: Так когда информацию о Ланской в вашей газете искать?
Скорее всего послезавтра.
Меня там смотри не упомяни.
Понимаю.
Ну и добро. А сейчас извини, меня ждут. Она талантливая актриса была?
Игорь вновь вспомнил ее на сценевоздушные движения, точеная фигурка, потом сразуоскалившейся в кресле и ответил: