Боровик махнул рукой:
Я тут пораскинул мозгами. По всему выходит, что гнобит меня не кто иной, как генерал-майор Безродный. Помните, с чего начались наши кувыркания?
Как же, с побега Чернова из «Крестов», ответил Арбуз, молодец, Роман, вывез его в колонке после концерта, а то бы кранты мужчине. Уж больно много знал, бедняга, напридумывал невесть чего в своей лаборатории. Интересы шибко больших людей задел, однако.
Как, кстати, Чернов? спросил Роман.
Нормально, скоро уже две недели как в Лондоне. Документы я ему сделал реальные, деньгами упаковал на первое время. Мое слово крепче гороха, Арбуз шутливо оскалился и поддел зуб ногтем большого пальца. И что дальше, Саня?
А дальше вот что. После побега Чернова меня вызвал Безродный и велел найти Чернова и устранить. Я понял, что в это дело замешаны вы с Ромкой и стал волынить. А потом в меня стреляли, подставили под это дело Ромку, потом пытались добить в больнице, откуда ты меня вытащил, потом мы вместе вытаскивали Ромку, теперь вот увольнение. А Безродный, как ты сам говорил, Ромка, из этой гребаной «Воли народа», про которую вам проболтался этот, как его
Петров, подсказал Роман.
Именно. Теперь понятно?
Понятно, Роман кивнул головой, понятно то, что телевизионными разоблачениями мы эту «Волю народа» не угомонили. Кстати, труп Петрова на днях нашли в Обводном, а мой дружбантелеспрут внезапно помер, хотя слабым здоровьем не отличался.
Вот и я думаю, что нам от этой «Воли народа» теперь не отвязаться, сказал Боровик, слишком мы им насолили, и они прекрасно знают, кто это сделал. Думаю, что я на очереди.
Почему?
Да потому что я теперь один в поле. Родная контора меня больше не прикрывает. Это же классика, детективы надо читать. Прибей меня, пока я на служберебята землю будут рыть, до чего-нибудь да докопаются. А такушел, ну, пропал где-то Вспомнят иной раз, удивятсячегой-то Саня не звонит, забыл старых соратников. И все дела.
Да, дела протянул Роман, по этому поводу надо выпить!
Арбуз разлил еще по одной, все выпили не чокаясь.
Боровик усмехнулся:
Эй, можно бы и чокнуться, поминать меня вроде бы еще рановато!
С вами и впрямь чокнешься, сказал Арбуз.
Ну и что думаешь делать? спросил Роман.
Думаю, месяца два-три у меня еще есть, пока в УБОПе привыкают, что я отрезанный ломоть. Ну а потом надо шить белые тапочки.
Роман хлопнул Боровика по плечу.
Не дрейфь, прорвемся! За три месяца что-нибудь придумаем. Правда, Миша?
Это точно, ответил Арбуз и нахмурился, тем более что придумывать нам придется много чего.
Впору открывать кружок «Шевели мозговой извилиной».
А у тебя-то что стряслось, Мишка? спросил Роман.
Стряслось, Ромка, и не только у меня, а у нас с тобой на пару. Такой уж сегодня, видать, деньпошла черная полоса. Не хотел я сегодня вечеринку портить, да ладно Раз пошла такая пьянкарежь последний огурец.
Арбуз повертел в руках бутылку «Джека Дэниелса».
Ладно, нечего наперстками цедить. Давайте допьем эту дуру из горла да и пойдем отсюда на свежий воздух. Здесь что-то шумно становится.
В пивной и впрямь становилось все шумнее и шумнее. Пьяный гомон прорезали женские взвизги, в дальнем углу за плотной завесой сизого табачного дыма угадывалась прелюдия большой пьянки, и дватри особо отличившихся персонажа уже валялись вдоль стойки, как крокодилы на отмели. Подходящие к стойке равнодушно через них перешагивали, а особо остроумные стряхивали на лежащих пену с наполненных пивом кружек.
Арбуз пустил бутылку по кругу.
После третьего круга бутылка опустела, и Роман поставил ее под стол.
Все, вскипаем!
Друзья вышли на улицу. После прокуренной и пропитанной алкогольными парами и запахом давно не мытых тел пивной вечерний воздух казался особенно свежим.
Ну что, вон скверик напротив, присядем? спросил Арбуз.
Роман с Боровиком кивнули и отправились вслед за Арбузом к одиноко стоящей в чахлом скверике скамейке.
Надо бы еще бутылку раскатать, сказал Арбуз, когда все расселись, нечасто удается погрузиться в атмосферу беззаботной юности. Сейчас озадачу Тюрю.
Он достал мобильник и выдал инструкции скучавшему в «Лексусе» Тюре. Черный джип тут же снялся с места, отъехал от пивной и плавно зарулил за угол.
Ну так что, Миша, спросил Роман, когда Арбуз засунул мобильник обратно в карман, не тяни, давай развязывай свой мешок с неприятностями.
Арбуз закурил, помолчал немного.
Дело такое, Рома. Помнишь Корявого, который меня заказал?
Помню, сразу помрачнел Роман.
Помнишь, когда в процессе наших недавних кувырканий мы его с тобой навестили и ты помог ему отправиться в мир иной?
И это помню.
Так вот, пошла волна.
С какой стати? удивился Роман. Там же было все чисто!
Чисто, да не очень. Зеркало на полстены в его каморке помнишь?
Помню, конечно. Я еще удивился, зачем в таком клоповнике зеркало, как у Леонтьева в гримерке.
А вот зачем. За зеркалом у Корявого была еще одна каморка, типа дежурки для его быков на случай экстренных дел. И один бык там все это время находился.
Ну и что?
А то, что зеркало то прозрачное с обратной стороны. Как у американских копов. И бык этот, что в дежурке хоронился, нас с тобой распрекрасно видел. Как и все то, что мы с Корявым сотворили.
Не ты сотворил, а я, твердо сказал Роман.
Да нет, друг детства, именно мы с тобой. Сотворил-то ты, а отвечаю я, потому что в той ситуации тыникто, просто дурилка при мне, а я Сам знаешь. И бык эту информацию пустил по людям.
Роман вздохнул, Боровик покачал головой. Арбуз докурил сигарету и щелчком отправил окурок в покосившуюся урну.
Ага, удовлетворенно сказал он, а вот и наш гонец из Пизы.
К скамейке подошел Тюря, вежливо поздоровался с Романом и Боровиком и, передав Арбузу бумажный пакет с приятно побулькивавшим содержимым, удалился к припаркованному неподалеку «Лексусу».
Ага, удовлетворенно сказал Арбуз, заглянув в пакет, молодец, Тюря. Понимает, что к чему. Мешать напиткидурной тон.
И показал друзьям бутылку «Джека Дэниелса», точно такую же, как та, которую они только что прикончили в пивной.
Ну что, продолжим? Арбуз с хрустом отвинтил пробку и передал бутылку Роману.
Роман сделал несколько глотков и спросил:
Ну и что теперь?
А теперь, друг детства, вот что. Как бы сказал Саня, в воровском мире Питера наступил раскол. Короче, все смешалось в доме Облонских.
Ну и какова диспозиция? спросил Боровик, отбирая бутылку у Романа.
Диспозиция херовая. Часть братвы конкретно требует скальп Романа, потому что Корявый хоть и беспредельшик, но какой-никакой авторитет. А авторитетов безнаказанно гасить никому не позволено.
Позишн намба уан! прокомментировал Боровик, оторвавшись от бутылки.
Другая часть хочет, чтобы все было по закону. То есть собрать толковище и разобраться по чести. Мол, Романчеловек уважаемый, его песни братва всей России слушает. Да и вообще, для поддержания порядка всегда полезно выслушать позицию обвиняемого.
И на том спасибо, невесело усмехнулся Роман.
В общем-то да, и на том спасибо. Потому что тех, кто настроен тебя просто грохнуть хотя бы потому, чтобы в воровском движении из-за какого-то лабуха не наступил раскол, будет поболее.
Вот она, благодарность публики снова усмехнулся Роман.
Политика, Рома, политика, хлопнул Романа по плечу Арбуз, как видишь, и у нас тоже. А политика не знает благодарности. Впрочем, есть и еще одна, скажем так, партия, и тоже немаленькая.
Он принял от Боровика бутылку, сделал большой глоток и перевел дух.
И вот эта партия требует уже мою голову.
Твою? удивился Боровик.
Так точно, господин-товарищ бывший майор. Потому что именно я, по их мнению, спровоцировал ситуациюпривел певца куда не надо и вообще разбирался с Корявым не по понятиям. Такие дела.
Дела, как сажа бела, покачал головой Роман, Сцилла и Харибда, блин! Слевадолбаная «Воля народа», справадолбаная воровская братия
Воцарилось молчание. Слышно было, как на соседнем дереве лениво чирикает воробей.
Ладно, Рома, хорош горевать, встрепенулся наконец Арбуз, пока это не очень горит, хотя скоро может стать и очень даже жарко. Вон, у Сани вообще непруха полнаяи ничего, смотрит молодцом!