Вадим улыбнулся и, вздохнув, обратился к Павлу:
Я, конечно, готов тебе поверить, но мне хотелось бы для подкрепления твоих и твоего друга Левы показаний поговорить с пацанами, которые еще не подсели на иглу, а только балуются слабенькими папиросками с травкой. В вашей компании есть такие?
Есть. Двое. Недавно пристали. БратьяСенька и Ванька Гунявые.
Гунявые? Что, фамилия такая?
Кликуха. Пацаны дали. Вонючие они. В подвале живут. Из детдома сбежали.
Из детдома?
Да, им всего по десять лет.
Где их можно найти?
Днем нигде. Днем они воруют. А к вечеру в свою норку забираются.
И где эта норка?
В старой пятиэтажке, что сразу за детским садиком.
Хорошо, я поговорю с братьями. Ну а ты, Павел, думаешь с наркотиками завязывать?
А я завязал, с сегодняшнего днявек свободы не видать!
Ой ли? А вот клянешься, как настоящий зек. Как мне известно, на зоне ты еще не был.
Правильные сведения.
Значит, от Кости нахватался?
А что в фене плохого?
Но что хорошего? Эта дешевая романтика может всю жизнь тебе загубить. Ты сейчас, можно сказать, на самом краю пропасти стоишь. И у тебя есть возможность не сделать этот последний роковой шаг. Подумай, Павел. Хорошенько подумай. У тебя есть к чему-нибудь стремление, кроме наркотиков?
Сейчас нет. Но было.
Какое?
Я хотел спортсменом стать, каратистом. Чемпионом. Вам смешно?
Нет, не смешно. Мечты у человека должны сбываться. И это во многом зависит от него самого. Но ты серьезно?
Без понтов. Но что говоритьэта мечта в прошлом.
Ошибаешься. У тебя вся жизнь впереди. И все будет зависеть от тебя.
От меня?
Да. Важно, чтобы у тебя было твердое желание. Скажи, а как ты относишься к русскому рукопашному бою?
Никогда не видел.
Это покруче, чем каратэ. Я недавно познакомился с руководителем спортивной секции «Витязь» Николаем Лыковым. Интересный человек. Вот с кого пример можно брать. Он чемпион России по русскому рукопашному бою. Летом они живут в лесу, в палатках. Тренируются на природе, на чистом воздухе. Кроме специальных приемов, ребята занимаются общеукрепляющей физической подготовкойплавают, бегают кроссы по пересеченной местности, ходят в горы Словом, ведут интересный образ жизни.
Павел поднял на Вадима глаза, и следователь прочел в них живой интерес.
Но меня туда не возьмут, недоверчиво обронил Павел. Зачем я им такой?
Лыков всех берет сначала. Но дисциплину не все выдерживают. Отсеиваются те, у кого нет силы воли. Но кто выдерживает и остаетсятот не жалеет о выбранном пути. Николай уже двух мастеров спорта подготовил и человек семь перворазрядников. Но о наркотиках, сам понимаешь, придется забыть раз и навсегда. Ну, так что решаешь? Говорить о тебе с Лыковым?
Я бы не против.
Значит, договорились?
Ага.
Вадим Сергеевич, о чем можно с наркоманом договариваться, усмехнулся инспектор уголовного розыска, не видишьу него руки уже начинают дрожать. Скоро ломка начнется. Ему без очередной дозы тяжело будет. А ты говоришь о спортивной секции.
Я это предвидел, ответил Вадим и спросил Павла:Сможешь выдержать ломку? Только без пустых обещаний.
Не знаю. Но я постараюсь.
Но ты хочешь завязать с дурью?
Я бы хотел. Мать жалко. Переживает она. Только хватит ли у меня сил?
Хватит. Было бы желание. А я тебе помогу. Кардинальным образом.
Как это?
Я тебя задержу на трое суток, как мне разрешено законом. К камере у тебя наркотиков не будет. А я за это время отыщу Николая Лыкова.
Вы меня арестовываете? расширил глаза Павел. За что?
Не арестовываю, а временно задерживаю как подозреваемого в групповом убийстве Константина Суглобова. Если твоя вина не будет доказана в течение семидесяти двух часов, я освобожу тебя. Попытайся за это время забыть о наркотиках. У тебя помнится шанс начать новую жизнь. Не упусти его.
Кондратьев буквально остолбенел от происшедшего и не находил слов, что сказать.
Посмотрев на инспектора уголовного розыска, Вадим распорядился:
Игорь, отведи задержанного в камеру предварительного заключения, а мне еще нужно побеседовать с его мамой, Клавдией Петровной.
Участковый инспектор и инспектор уголовного розыска переглянулись и с уважением посмотрели вслед молодому следователю.
11
За старой пятиэтажной «хрущевкой»кленовые заросли. Между двух кленовузенькая просека, по которой проложен пучок труб, заизолированных стекловатой. Трубы врезаются в пятиэтажку чуть пониже цоколя и ныряют в подвал. Между трубами и бетонным блоком дыркапролезть впору пацану, но не взрослому человеку.
Вадиму нетрудно было догадаться, что это та самая норка, про которую говорил Павел Кондратьев, другой просто не было.
Забравшись на развилку клена, Вадим стал ждать. Прошел час, к концу подходил второй: терпение стало иссякать. Но вот к норке тихо подошли два худеньких темно-русых, похожих друг на друга пацана. Одеты они были в затертые джинсы и одинаковые, давно не видавшие стирки синие футболки. У обоих в руках было по пластиковому пакету. Шедший первым передал пакет своему спутнику и сказал:
Подержи. Я пролезу, а ты подашь.
В планы Вадима не входило упускать пацанов, и он, спрыгнув с дерева, крепко ухватил обоих за руки.
Ребята, не спешите в вонючий подвал. По-моему, вы не на правильном пути.
К удивлению Вадима, ребята не напугались, а, напротив, ощетинились.
Чо хватаешь, козел?! выкрикнул первый.
А ну отпусти, фраер дешевый! огрызнулся второй.
Ух, какие вы ершистые! улыбнулся Вадим, но отпускать ребят и не собирался. Вы будете Сеня и Ваня?
Ну, допустим, дернулся первый, надеясь вырваться. ЯСенька, а это мой брат Ванька. А ты кто такой?
Мент, наверное, крутанулся Ванька. Отпусти!
Ребята, я ничего вам плохого не сделаю, миролюбиво произнес Вадим. И я не мент, а следователь прокуратуры. Звать меня Вадим Сергеевич. Мне нужно с вами поговорить.
Чо ты впариваешьследователь прокуратуры? Мент.
Точноследователь прокуратуры. А вы что, полицейских не любите?
А за что их любить, козлов? с неприязнью отозвался Сенька. Житья от них нет. Того и смотрисцапают.
Ладно, о вашей жизни мы поговорим чуть позже, а сначала вы мне скажите, кто ночью в садике ударил по голове Костю Суглобова.
Если скажемотпустишь? спросил Ваня.
Это будет зависеть от того, насколько вы будете правдивы.
Ладно, расскажем, решил Сенька и сел на траву. Чувствовалось, что среди братьев он был за старшего. Ванька тут же последовал его примеру. Костю шарахнул по балде какой-то тип в черной одежде, продолжил Сенька.
А конкретнее, как этот тип выглядел?
Никак. Его нельзя было разглядеть. У него на морде была черная шапочка, какие бандиты надевают и омоновцы.
Этот незнакомец был низенький?
Нет, высокий. Выше Кости.
У него на голове какие-то круги светились, вставил Ванька.
Светились круги?
Ну да, вокруг глаз, уточнил Сенька. Я догадываюсь, кто это может быть.
Догадываешься? напрягся Вадим. И кто же?
Да какой-нибудь псих, сбежавший из сумасшедшего дома. В кино таких часто показывают.
Все может быть, улыбнулся Вадим. А псих этот что-нибудь говорил?
Может, и говорил, но мы не слышали. Мы с Ванькой первые рванули из садика.
Ребята, а вы папироски с травкой курили? Может, все это вам показалось? После травки возникают разные видения
И Сенька и Ванька опустили головы. Через некоторое время Сенька виновато вымолвил:
Мы чуть-чуть покурили.
Не в затяг, тихо добавил Ванька. Но психа видели.
Вы нам не верите? насторожился Сенька.
Верю, ребята, вздохнул Вадим. Не сомневаюсь, что вы ребята честные и говорите правду. Надеюсь услышать от вас правду и о том, почему вы сбежали из детского дома.
Сенька и Ванька скисли.
Ты и об этом знаешь? отвернулся Сенька.
Земля слухом полнится. Ну, так почему сбежали из детдома?
Плохо там, вздохнул Ванька. Скучно и дисциплина как в концлагере.
Откуда вы знаете про дисциплину в концлагере?
Что за вопрос? Кино же смотрим.
А еще чем детдом вам не понравился?
Жратва плохая. А директор сволочь. У него жир с хари капает. Отъелся, как боров.
А если скажешь против него хоть словов карцер посадит на воду и хлеб, повысил голос Санька. И будет держать под замком, пока прощения не попросишь.
Что за карцер?
В подвале. Железная клетка. Сыро там и холодно, крысы бегают. Если ты нас обратно отведешь в этот детдом, то мы все равно сбежим.
И где этот детдом?
В Октябрьском районе. Номер три. Дяденька, ты нас туда не отведешь?
Не отведу. Слово даю. С этим директором будет прокурор разбираться. Это я вам тоже обещаю. Скажите, а как вы попали в детский дом? Где ваши родители?
У нас нет предков, нас в капусте нашли, мрачно пошутил Ванька.
А если серьезно?
Да не знаем мы наших родителей, махнул рукой Сенька. Говорят, наша мамашка отказалась от нас еще в роддоме.
Невеселая история, вздохнул Вадим, и, к сожалению, не единственная. Но надо жить, Сеня и Ваня. И конечно, не в этом подвале.
Да тут лучше, чем у Сала в карцере.
У какого Сала?
Это кликуха нашего директора.
Понятно. Однако вечереет, ребята. Пора определяться. Сейчас пойдем в детскую комнату полиции, и вас направят в другой детдом.
Не надо нас в комнату полиции, заныл Ваня.
Отпустите, захныкал Сеня.
Хотя и молодой еще был Вадим, но у него вдруг защемило сердце. Он обнял пацанов и сорвавшимся Голосом вымолвил:
Забудьте про своего непорядочного директора. Больше вы его никогда не увидите. В большинстве детских домов нормальные условия для жизни и учебы. Уверен, в другом вам понравится.
И, чтобы окончательно успокоить ребят, Вадим, как это ему ни было тяжело, соврал. Соврал во благо.
Сеня и Ваня, я ведь тоже в детдоме вырос. И у меня о нем только хорошие воспоминания.
Ты детдомовский? Глаза у Сени расширились.
Вадим кивнул и отпустил ребят.
Это другое дело, серьезно сказал Ваня и взялся за рукав пиджака Вадима. Значит, ты нас понимаешь.
Понимаю, Ваня.
А ты будешь нас навещать? с надеждой спросил Сеня и ухватил Вадима за рукав пиджака с другой стороны.
Буду, непременно буду, заверил Вадим. Даю слово. На этот раз он не соврал. Вы будете моими подшефными.
После этих слов Вадим почувствовал, что слабенькие ручонки Сени и Вани еще крепче вцепились в рукава его форменного пиджака: пацанам нужен был рядом взрослый надежный человек, который бы хорошо понимал их.
12
Час был поздний, и, чтобы не беспокоить хозяйку, Вадим тихо открыл дверь квартиры своим ключом.
Войдя почти бесшумно, он поставил в сторонке большой пакет с продуктами, сел на скамеечку и стал разуваться.
В этот момент его слух уловил тихий голос Ульяны, исходящий сквозь щель неплотно прикрытой двери в комнату. Голос этот был хотя и тихий, но довольно четкий.
Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную!
Пауза и вновь:
Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную!
Опять пауза, затем снова последовала эта же молитва.
Вадим, сам того не ожидая от себя, не смог пересилить любопытство и осторожно заглянул в щель.
Ульяна, одетая в черное платье, с черным платком-сеткой на голове стояла на коленях перед иконой Иисуса Христа, возвышавшейся в углу комнаты, и методично повторяла молитву, кланяясь при этом до самого пола.
Но вот она замолчала и, не вставая с колен, задумалась.
Дальше продолжать подглядывать было уж совсем неприлично, и Вадим, взяв пакет с продуктами, прошел на кухню.
Включив электрочайник, он нарезал горку докторской колбасы и сервелата, открыл баночку красной икры, распечатал пачку сливочного масла, напластал свежего белого батона, насыпал в вазочку шоколадных конфет и принялся размещать остальные продукты в полупустой холодильник.
Закрыв холодильник, он обернулся и вздрогнул от неожиданности. В дверном проеме стояла Ульяна со скрещенными на груди руками. Лицо ее было бледным и печальным. Хозяйка умела подходить совершенно бесшумно.
Добрый вечер, Ульяна Наумовна! приветствовал он негромко.
Она в ответ лишь слегка кивнула.
Что с вами? забеспокоился Вадим. Вам нездоровится?
На душе что-то нехорошо, вздохнула она, ничего, пройдет. Она кивнула на стол и поинтересовалась:Что роскошничаешь? Какой праздник?
Нет, обычный день, ответил Вадим. Давайте пить чай. Угощайтесь.
Напрасно шикуешь, осуждающе заметила она, вы, молодые, разбрасываете деньги не задумываясь. Надо быть бережливее.
Ничего, нам сейчас нормально платят. Да вы садитесь. А то создается впечатление, как будто вы у меня в гостях, а не я.
Ладно, сяду, вздохнула Ульяна и, пройдя к столу, устало опустилась на стул. Но есть ничего не хочется.
Мне кажется, вы приболели, предположил Вадим, наливая хозяйке чаю. Может, врача вызвать?
Нет, я не больная, вновь вздохнула Ульяна. На душе кошки скребут. Я всегда поступала справедливо, а тут засомневалась.
Когда же вы поступили несправедливо? И в чем теперь засомневались, Ульяна Наумовна? спросил Вадим. Он намазал кусочек батона маслом, затем икрой и положил бутерброд на блюдце перед хозяйкой. Ешьте. Вкусно и питательно. А все неприятные воспоминания гоните из своей души.
Спасибо, сынок! вяло ответила Ульяна. И рада бы избавиться от печальных раздумий, но не в силах.
А вы со мной поделитесь, Ульяна Наумовна, посоветовал Вадим. Помогучем смогу.
С тобой?! удивленно спросила Ульяна и как-то странно посмотрела на него. Нет, сынок, ты мне не помощник.
А что вы сегодня во все черное одеты?
Ульяна помолчала, задумчиво посмотрела на свои узловатые руки и неспешно ответила:
Траур у меня сегодня, сынок. Годовщина, как мужа схоронила.
Соболезную, Ульяна Наумовна. Извините, не знал.
Помолчали. Через некоторое время неловкую паузу прервал Вадим.