У меня есть такая, сказал Иван.
Такой у тебя точно нет, возразила Делла.
Иван окинул лоцию внимательным взглядом. Вдоль русла реки были нанесены звездочки.
Такие знаки угреши рисуют вместо крестиков, пояснила Делла. То есть там, где обычно ставят крестнапример, изображая место, где зарыт клад, мы рисуем такую восьмиконечную звезду, два креста один на другом.
Ну да, сказал Иван. Кладэто вполне обычное дело. Вон сколько их впереди.
Кроме шуток, Вань! Знаки нарисовала я. Это всего лишь деревни и городки, где живут семьи угрешей.
«На берегах великих рек»вспомнил Иван.
Только одной великой рекиВолги. Истинные угреши, помнящие родство.
Да это у тебя столь серьезно задумчиво проговорил Иван, разглядывая карту.
Да, как видишь, с достоинством ответила Делла.
Женщины, как правило, не читают карты.
Я не из их числа.
Одного не пойму. Мать рассказывала и об отце, и о дедах обоих. Никогда не упоминала, что они были рыбаками.
При чем тут рыбаки?
А зачем же угреши селились вдоль течения? Может, они бурлачили?
Ты и этого не знаешь? Иван, не помнящий родства.
Ну, просвети.
Дело в религии. Согласно одному из древних текстов, в момент времени, который христиане называют Вторым Пришествием, по великой русской реке проплывет Амамутя и простит всем. нам наши грехи. Сказано: «Он будет в ладье, которая плывет по синей реке, как огненное солнце плывет в небесах, с ним будет девушка с небесными глазами и верный пес Барабан»
Точно, как мы! пошутил Иван.
Точно! отозвалась Делла.
Да и глаза у девушки голубые.
И с нами Барабан, сказал Делла и погладила пса по холке.
Иван и представить, себе не мог в тот момент, насколько серьезны эти слова.
9
На реке никому ни до кого нет дела. На реке ты в гуще событий и одинок одновременно. И суда, идущие мимо, везущие целые толпы людей, и берега, порой также полные толпы, все это кажется лишь изображением на стене туннеля
Деревня, обозначенная на карте Деллыначальная точка их «экспедиции», находилась в нескольких километрах к западу от устья канала имени Москвы. Придется сделать небольшой крюк против течения, а затем снова вернуться к Дубне.
Иван предвкушал вход в Иваньковское водохранилище, где он сможет поднять наконец парус.
Зачем парус, если есть мотор? поинтересовалась Делла, когда он сказал ей об этом.
Не мотор, а двигатель, ответил Иван. Ты знаешь, сколько он жрет горючего?
Ну, как машина, наверное. На сто километров пути
Да не на километры здесь считается, а в час. Гораздо больше машины. Она часто идет накатом, по инерции. Либо под горку. А этому, Иван хлопнул ладонью по крыше каюты, надо постоянно преодолевать сопротивление воды.
Делла глянула за борт через плечо, блеснув на солнце волосами. Удивилась:
Вроде скользит как по маслу.
Ха! Это видимость. Чисто мое изобретение. Я придумал совершенно уникальные обводы для моих судов. Вода так отлетает от бортов, что кажется, будто мы идем с гораздо большей скоростью, чем есть на самом деле.
Опять хвастаешь?
Да не в этом дело! Это чисто коммерческая идея, чтобы набить цену за эффект. Покупатель, конечно, знает истинную скорость, но видит и саму красоту движения
Вот-вот, капиталист несчастный! Не в красоте для тебя дело, а в деньгах.
Иван мысленно махнул рукой. Так и увидел себя машущим, хотя руки спокойно и тяжело лежали на штурвале. И еще он отвернулся, также мысленно. Как убедить эту макси-мал истку, что он совсем не такой, каким она его видит? И красота важна, и творчество, и прибыль. Три ипостаси, которые сосуществуют в великолепной мирной гармонии
Несколько позже он представил, что весь этот разговор мог быть совершенно другим.
Зачем парус, если есть мотор? спрашивает Делла.
А зачем баня, если есть ванна? отвечает Иван.
Идея идти под парусом Делле явно не понравилась. Вдруг она спросила:
А какого цвета у тебя парус? Белый, небось
Вовсе нет, ответил Иван. Он такой же, как палуба и каюта, все цвета нашего «Джинса» в полной гармонии.
Неужели желтый?
Совершенно верно.
Это известие почему-то сильно взволновало девушку. Впрочем, она быстро овладела собой и проговорила:
Красота, должно быть Не терпится мне посмотреть на наш парус!
Ждать ей пришлось недолго. Выйдя в водохранилище, Иван заглушил мотор. Ветер не попутный, поэтому придется идти с достаточным креном. Он проверил утварь на камбузе, осмотрел каюту, поправил предметы, которые могли свалиться. Впервые понадобилась реальная помощь Деллы: в одиночку собрать и установить мачту было, конечно, возможно, но нелегко.
Иван поставил грот, тот победоносно хлопнул, и катер, который теперь уже можно было называть швертботом или даже яхтой, ощутимо потянуло вперед.
Фантастика! воскликнула Делла, глядя на изогнутое, ярко-желтое полотно паруса, которое и в воде отражалось, и лицо девушки окрасило в солнечный цвет.
Ну, понимаешь теперь, зачем парус?
Для красоты! немедленно ответила Делла.
И для тишины
Теперь, без постоянного гула двигателя, они слышали лишь шум волн и поскрипывание снастей. Иван отвел яхту далеко от берега, и берег стал синим, дымчатым.
Куда это мы? вдруг встревожилась Делла, развернув свою карту. Ты не забыл про первую деревню?
Деревня вон за тем мысом. И мы идем как раз туда.
Через полчаса они причалили. Деревня стояла на обрыве, который уже изрядно подъел крайний ее дом. Внизу были мостки для полоскания белья, для рыбалки и лодок. Таковых, правда, не наблюдалось, по крайней мере, живых: одна бурмантовка лежала на дне затопленная.
Еще издали Иван увидел какого-то человека, который спускался по земляной лестнице, часто поглядывая на идущий к берегу парусник. Иван свернул грот и завел мотор, подрулив к дощатому настилу, по другую сторону от затопленной лодки. Нос «Джинса» скользнул по илу и песку. Внутри бурмантовки блеснул золотистым брюхом и быстро перемахнул через борт молодой сазан.
Деревенский житель стоял на причалишке в ожидании, когда ему бросят канат. Приняв его, он привязал конец к свае небрежным бабьим узлом. Вот тебе гостеприимство, совершенно неожиданное для речной деревушки Иван спрыгнул на скрипучие доски, молча перевязал узел на паловый и только потом подошел к встречающему и, протянув руку, назвал свое имя.
Мужик чему-то усмехнулся и представился ответно:
Гералодад.
То есть? не понял Иван.
Ты говоришь: Иван, а я говорю: Гералодад. Можно Герман или просто Гера.
Неужели угреш?
Так точно.
И что, вся ваша деревняугреши?
Нет, двое нас. Я и жена.
Иван посмотрел на Геру с удивлением. Надо же: первый, кто им встретился, как раз и оказался тем, кто был им нужен.
Так что заходите. Моя хата как раз с краю.
Повернувшись, он стал подниматься по глиняной лесенке.
Странное дело, сказал Иван Делле, прыгнул на палубу и запер каюту.
Девушка, казалось бы, вовсе не была удивлена таким совпадением и также стала подниматься за угрешем, который, как говорится, зверем на ловца прибежал.
В его старой избе, готовой свалиться в реку, жена вытирала полотенцем руки. Она только что достала из духовки большой круглый пирог.
Мы ненадолго, сказал Иван, разглядывая ее.
С рыбой, что только с утра поймали, флегматично промолвила она.
Сели за стол. Ситуация казалась сюрреалистической.
Я и поймал, добавил Гера.
На столе образовалась бутылка водки, большая миска с новорожденными огурцами, что женщина принесла с огорода. Выпили все, в том числе и Делла. Гера сразу накатил по второй.
Ничего, у меня их достаточно запасено, хозяин ободрил, как казалось ему, Ивана, который с беспокойством оглянулся на свою спутницу.
Я вообще-то за рулем, напомнил Иван, хрупая огурцом, но все же потянулся за рюмкой.
Антиквариат, между прочим, проговорила Делла, также хрупая.
Где? не понял хозяин.
Да рюмочки эти зеленые. А нет ли у вас, любезнейший, еще каких-нибудь старинных вещей?
Мы б купили, сказал Иван.
Хитрый какой! заявил Гера. Купили Я вам и так отдам.
Иван выпучил на него глаза, не понимая, что за юмор у этого человека.
Женщина тут же встала, ушла в горницу и вскоре вернулась. На ее ладони лежала баночка из-под леденцовтакже антиквариат в нашем мире. Эти деревенские жители не имеют привычки выбрасывать вещи. Баночка, купленная кому-то на день рождения в пятидесятых годах, до сих пор исправно служила семье.
Содержимым баночки оказалось ожерелье Собрано оно было из камушков, именно такого рода, как браслет Деллы и печатка Ивана. Девушка с напускным равнодушием курила, выдыхая дым через нос. Иван видел, как дрожит ее коричневая сигарилла, грозясь осыпать пеплом скатерть.
Сколько? спросил Иван, у которого почему-то пересохло в горле.
Гера тихо усмехнулся.
Да забирайте. Она, он кивнул на жену, все равно уже это не носит.
Женщина, как по команде, извлекла из кармана фартука маленький кружевной платочек и завернула в него свое украшение.
10
Они вернулись на борт слегка обалдевшие. Барабан, оставшийся за сторожа, встретил их частым стуком хвоста о кормовую банку.
Не думала, что это будет так просто, сказала Делла.
Она быстро сложила из них композицию, которая читалась примерно так: носительница сего волшебного амулета встретит суженого прежде своих сестер и первой в роду выйдет замуж.
Иван смотрел на нее, не решаясь заговорить о том, что его беспокоило: все думал, что Делла заговорит сама. Нет, не заговорила
Тебе не показалось, что эти люди какие-то странные, да и сама встреча?.. наконец спросил Иван.
Делла пожала плечами.
Люди как люди Просто обыкновенные угреши.
С чего это он вдруг под занавес стал рассказывать народные предания?
Наверное, как угреш угрешам.
Возможно. Это ты сказала им, что мы тоже угреши? Когда успела шепнуть?
Я не говорила. А надо было?
И я не говорил. Просто его самого спросил, угреш ли он Может быть, рыбак рыбака? Гм, издалека
Иван задумался. Перед глазами возникла картина: обрыв, дом над обрывом. Гера ковыляет по глиняной лестнице С самого начала его насторожило одно обстоятельство. Казалось, Гера на самом деле почуял, что они приближаются, на самом деле увидел их издалека.
Делла игралась с камушками до поздней ночи, складывая их то друг с другом, то с теми, которыми владела прежде.
Иван долго не мог заснуть, думая о семье, с которой они сегодня общались, о странном поведении обоих супругов
Насытившись, Гера откинулся на спинку стула, взглядом спросил у Деллы покуритьэто диковинное, коричневое, взорвал спичку, затянулся, с непривычки закашлявшись Внезапно начал низким прочувственным голосом повествователя:
Однажды Амамутя шел вдоль берега реки. Навстречу емупьяный дервиш. Он, конечно, узнал Амамутю. И помнил, что тот может выполнить любое его желание, при условии что встретит его лицом к лицу на тропе. Это закон. «Ну, говори, что тебе нужно!»сказал Амамутя. Он мог исполнить любое его желание, любое! Гера поднял палец вверх и замолчал, оглядывая присутствующих. Он мог осыпать его золотом и драгоценными камнями, мог послать ему самую красивую в мире невесту. Но чего же хотелось дервишу больше всего на свете?
Ему хотелось выпить! весело воскликнула Делла, кивнув на бутылку.
Правильно! сказал Гера, уже разливая по рюмкам. И дервиш попросил у великого Амамути штоф водки.
Иван недоумевал, чего это вдруг хозяин стал потчевать их этой историей. Более того, его жена, едва они выпили, начала свое:
Однажды Амамутя
Так, неторопливо перебивая друг друга, они рассказали несколько легенд, часть из которых Иван знал. Впрочем, порой они были с весьма существенными вариантами, словно детские страшилки. Вот когда бы Делле мог понадобиться диктофон
Иван стал думать об угрешах вообще. Что это за народ, к которому он принадлежит? Почему угрешей на свете так мало?
Насколько он понимал в истории, письменность была только у больших народов: руны древних славян, например. Но угреши имели собственную письменность, причем ни на что не похожую. Когда была придумана кириллица, то древнеславянский язык стали записывать ее символами. Наряду с кириллицей действовала и глаголица Иван вдруг пришел в сильное волнение. Он вспомнил, где видел знак, изображенный на изнанке камня из его собственного перстня.
Осторожно откинул одеяло и сел на койке. На ощупь нашел компьютер и включил. В свете монитора проявилась обстановка каюты и спящая Делла. Ее лицо, расслабленное сном, казалось не таким красивым. Он проникся нежностью к ней и рассматривал ее, пока грузился компьютер. Да, нежностью. Именно такойне всегда в форме, не всегда неотразимой и должна быть жена
Иван набрал в поисковике «глаголица» и через минуту уже рассматривал этот мертвый алфавит. Вот оно! Глаголическую надпись он видел во время тура по Европе, в одном из соборов Загреба Дерево с двумя плодами. Буква называется «иже» или «I». Примечание: какая из этих букв соответствует кириллическим «И» и «I», у исследователей единого мнения нет
Делла сказала, что этот символ обозначает «жизнь». Но почему он взят из глаголицы?
Эта мысль вернулась к нему и утром. Прежде чем встать за штурвал и вывести катер из устья, расположенного сразу за мысом неподалеку от деревни угрешей, Иван вызвал ту статью, которую читал вчера. Еще одна буква из глаголицы нашлась на камушках Деллы. В статье были ссылкиарамейское письмо, эфиопское письмо, коптское письмо, брахми. Ивана вдруг посетила смутная догадка Он открыл все эти страницы и уже без удивления увидел, что знаки письменности угрешей заимствованы отовсюду. Это могло иметь только один смысл:
Это не письменность, сказал Иван. Этошифр.
С чего ты взял?
Да просто не может быть такой письменности. Вот, смотри, он двинул по столу камушек, явно китайский иероглиф. Ощущение, что некто, желая создать тайнопись, не стал выдумывать собственные знаки, а просто набрал из разных алфавитов готовые.
Тогда какой же язык зашифрован в этих письменах?
Как ты и говоришь, язык народа угреш.
А у народа угреш нет ли какой-либо другой письменности?